Страница 12 из 23
– На метро опять поедешь? Что ты как лузер всё на метро-то ездишь? Уже купил бы машину себе.
На это Илья только усмехнулся:
– В метро с девушками знакомиться сподручнее, – сказал он.
Я же говорю, всё какие-то отговорки, жонглирует словечками. Веселится без страсти, девок водит без желания. Только к работе и испытывает подлинный интерес.
– Толку что? – намекнул я, что все его знакомства дольше, чем пару дней не длятся, или того меньше. Я хотя бы по паре недель встречаюсь, а то и по месяцу, бывает.
– А ты, я слышал, собрался опять на кафедру? Что это вдруг? – сказал Илья, снимая хирургическую изумрудного цвета пижаму.
– Мама сказала, пора жениться, вот пойду невесту поищу среди положительных студенток.
Илья захохотал. Ну, хоть какое-то оживление, а то весь устремлён уже сбежать побыстрее и от моих вопросов тоже.
– Ну-ну. Лучше попробуй в метро спуститься, – сказал Илья.
– По-моему, в метро одни бабки с тележками.
Илья смеялся, продолжая одеваться:
– Хватает, верно.
Джинсы опять с железяками, ну, хоть кроссовки, не ботинки и не сапоги. Берёт косуху.
– Жарко там, не надевай кожан свой. Уже на Армани перешёл бы, сколько можно?
– Вэл, я к твоему Армани не пристаю, не лезь к моему кожану.
Вот и поговорили.
– Василёк, женился бы что ли на мне, а?
Вот это да! В золотом свете, заполняющем всю комнату Майка похожа на солнечный зайчик, такая же пронзительно золотистая и весёлая.
– Ты как солнечный зайчик, – щурится она, улыбаясь.
– Что? – изумился я. – Что ты сказала?
Майка посмотрела удивлённо:
– Что… что ты солнечный зайчик.
– Это тоже… а перед этим… Ты серьёзно?
– Про зайчика? Серьёзно, конечно… – и засмеялась опять, – мой зайчонок, – принимаясь щекотать меня.
– Подожди ты, – я поймал её руки под одеялом, стиснув тонкие запястья легонько, чтобы остановить щекотку. – Ну не ерунди, Майка, ты сказала, поженимся?
– Нет. Я сказала: женись на мне.
Я приподнялся, чтобы лучше видеть её лицо. Улыбается мягко, не смеётся.
– И пойдёшь за меня?
– Так уж повёл бы, наконец, – она погладила меня по лицу, убирая волосы назад, потрогала колечко в ухе, любить его пальчиком шевелить.
– Тогда вставай, пойдём, – я поднялся.
– Куда пойдём? – Майка села, волосы скатились ей на грудь красиво.
– Как куда? В ЗАГС.
– С ума сошёл?
– Нет, паспорт-то здесь?
– Да здесь, в… это… в сумке.
– Давай-давай, завтракаем быстро и в ЗАГС.
– А если не работает? Там же не каждый день, – Майка выбралась из-под одеяла, люблю смотреть на неё обнажённую, она как ожившая статуэтка.
– Вот и узнаем.
ЗАГС работал. И мы встали в очередь. Надо было заполнить чудное заявление одно на двоих, в конце указать какую фамилию присвоить супругам. Майка засмеялась:
– Давай сделаем двойную, тогда я буду Кошкина-Метелица!
Я захохотал, поддержанный Майкой, нас чуть не выгнали.
– А Метелицей будешь? – спросил я уже тихо, перестав смеяться, протянул руку к её лицу, очень хотелось коснутся.
Майка улыбнулась, приникая щекой к моим пальцам.
– Буду, милый мой Метелица.
Но заявление – это оказалось не всё, надо ещё пойти в сберкассу оплатить пошлину. Какая-то смешная сумма в сто рублей, устаревшая, видимо ещё пару лет назад, когда Майкина стипендия была две тысячи, а сейчас 84000, ровно стоимость проездного и оплата общежития в месяц. Но, чтобы оплатить эти копейки…
– Вась, очередь из бабусь на три часа, – смутилась Майка, когда мы заглянули в первую сберкассу.
– Пошли в другую.
Мы обошли ещё две, но везде та же картина. Майка, явно устала:
– Слушай, давай, если сейчас вот в этой опять очередь или перерыв, то…
– Что замуж за меня не пойдёшь тогда?
– Ну, в другой день придём…
– Ладно. Давай.
Чудеса, в сберкассе не оказалось никого. Мы переглянулись с Майкой, не улыбнуться невозможно.
Нам назначили свадьбу на восьмое августа, через два дня после Васиного дня рождения. Мы вышли из загса с бумажкой-приглашением и посмотрели друг на друга:
– Кого звать-то будем? Кроме Ивана Генриховича и Ю-Ю?
Действительно вопрос: мы ни с кем не общались все эти годы, со Славкой только.
– Ты знаешь… Я тогда… Ну… В-общем, я сходила тогда домой…
– Домой? – дрогнул я. Вот и получилось, что я всё же на директорской дочке женюсь.
– Может, маму и бабушку… Они приглашали в гости с тобой. Только… папа, он… Но мама и бабушка будут рады.
Она смутилась немного, поэтому мне захотелось успокоить её:
– Знаешь, я отца никогда не имел, ты теперь без отца, ничего как-нибудь выживем?.. – сказал я.
Мы вернулись домой усталые и голодные: целый день потратили на то, чтобы заявление подать. Во, как жениться захотелось!
А дома мне пришла мысль, как нам увидеться с мамой и бабушкой и не ходить туда в тот странный раззолоченный дом.
– Пригласим их к нам?! – предложила я.
Вася улыбнулся смущённо, но и облегчённо. И мы пригласили маму и бабушку на ближайшие выходные. А мне ещё предстоит последний экзамен послезавтра.
Я почти не готовилась, уверенная в себе и своих знаниях. Да и кто получает «пары» на выпускных «госах»? И мне, конечно, поставили «отлично», поздравив напоследок. И стало грустно.
Ужасно грустно, только сейчас осознала, что это всё – институт кончился.
– Майя, едем со всеми в центр, – Слава подошёл ко мне.
Я обернулась, в группе я дружила только с ним, но остальные ребята были мне не близки, но приятны и отношения в группе всегда были хорошими, все остальные, кроме нас со Славкой – москвичи, сытые домашние детки, только мы мотались по электричкам, жили в общежитии. Хотя Славка тоже почти москвич, он только желая сохранять свою независимость и свободу и жил в общаге, а так вполне мог бы жить с отцом. Мама его вышла замуж и год назад уехала с этим мужем жить в Швецию. Но зато у отца вот-вот родится ребёнок в новой семье. Вот такие интересные события происходили с этими страпёрами.
У самого Славки, который стал теперь очень симпатичным парнем, не тем тщедушным мальчиком, с припухшими веками и любопытным носом, что провожал меня из школы иногда, девушек было немало. Девушки очень лояльны к нему. У него были две или три более или менее постоянные привязанности за все шесть лет института, но они пока закончились, по крайней мере, он не рассказывал мне довольно давно о своих девушках, а то имел обыкновение.
Мне нравится то, что мы можем общаться ним вот так, как друзья или даже подружки, рассказывая друг другу то, что не расскажешь своим «половинам». Он рассказывал о девушках то, что ему не нравилось в них, просил поговорить даже, что я и делала для него, не знаю с хорошим результатом или нет. И о том, как влюблялся, что в каждой из его пассий есть прекрасного и неповторимого. Это ещё и потому нравится мне, что всегда интересно вот так увидеть мир как видят его мужчины. Ну, хотя бы попытаться…
– И куда в центр? – спросила я.
Мы договаривались с Ю-Ю, что он отвезёт меня домой, но я обещала позвонить, потому что о времени мы не договорились. Вот только, чтобы позвонить надо еще карточку эту дурацкую надо где-то купить для таксофона.
– В клуб на Монетчиковский, но сначала в центр в Макдональдс, поедим и может по бульвару прошвырнёмся… щас пока всё равно рано.
Надо сказать, ни разу я в клубах не была, как-то не пришлось. Я нечасто в Москве-то оставалась ночевать, что говорить о том, чтобы я пошла в клуб. Но сегодня последний день с группой, вряд ли мы станем много общаться после института, если пока учились не слишком тяготели друг к другу. Поэтому я согласилась.
Маюшка позвонила, чтобы предупредить, что поехала с одногруппниками в какой-то клуб, я толком не понял, в какой, понял только одно, что мне на сегодня – отставка.
– Не волнуйся, Ю-Ю, я в общежитие ночевать поеду. Завтра позвоню.