Страница 21 из 21
Галина принесла ему кружку воды. Он отпил, остатки вылил себе на голову.
– Падлюки, падлюки! – скрежетал зубами Нестор и продолжал бегать по комнате, расшвыривая сапогами газеты.
– Может, приляжешь? Поспишь? – спросила Галя.
– Який сон? Який сон!.. Всю жизнь… – пожаловался Нестор. – …Всю жизнь… Каторга… Ради воли… Ради трудящих. А пишут: «Пособнык кулачества». Який же я пособник?.. «Вступил в сговор с предателем Григорьевым!» Это ж подлая брехня!
Самолюбив батько! Ох самолюбив! Так высоко вознестись в глазах людей и быть так нещадно оскорбленным. Кому пожаловаться, кому написать?
Верно поняли его в Реввоенсовете Республики и верно рассчитали удар. Умные люди, изучившие психологию как профессионалы, знали, где у батьки ахиллесова пята.
– А может, и вправду, Нестор, податься нам до Григорьева? – осторожно спросила Галя. – Вас вместе никто не одолеет!
– Молчи, дура! – закричал Махно. – Шо ж, я у него в адъютантах буду?.. Да и не могу я воевать против большевиков. Они революционеры, а Григорьев – шавка, бегает от Петлюры до попов, от попов до большевиков. Сейчас до Деникина побежит, я знаю!.. Не-ет! Я анархист идейный, за всеобщее братство! А Григорьев кто?
Он ударил кулаком по столу так, что лампа подпрыгнула и повалилась набок. Зазвенело ламповое стекло. Наступила темень…
Сметая со стола осколки стекла, Галина тихо сказала:
– А лампы больше нема… И керосина тоже…
Утром на крыльце послышался стук тяжелых сапог, и в комнату вошел Лёвка Задов. Он быстро оценил ситуацию. Потом взял сонного Нестора в охапку, усадил на кровати.
– Просыпайся, батько! Будем ехать!
– Куда ехать? – спросил плохо соображающий Нестор.
– На хутора… куда-нибудь подальше… З Катеринославу хлопец известие привез. ВЦИК объявил тебя «вне закона»…
– Это шо ж значит? – с безразличием спросил Махно.
– А то, шо любой человек имеет право тебя застрелить. Подошлють кого з Катеринослава чи з Харькова – и все…
– Это меня вроде як бешеной собакой объявили?
– Плюнь. Мы тебя в обиду не дамо!
– Та я не шибко боюсь…
Махно постепенно приходил в себя.
– Одевайся. Надо ехать! – повторил Задов.
– Бежать от них? – усмехнулся Махно. – Не, Лёва, ты еще меня не до конца изучив… Ты от шо! Собирай Реввоенсовет!
– Шо? Прямо сейчас? Люди ж ще сплять!
– Кто жить хочет – проснется!
Через некоторое время в том же зале театра собрался совет. Махно выглядел усталым, осунувшимся, постаревшим сразу на пяток лет. Но в глазах его светилась решительность. Ему уже было ясно, как и что делать.
Наскоро собравшиеся, не выспавшиеся атаманы ждали, что скажет батько. В бой – так в бой. С ходу, не размышляя.
– От шо, товарищи мои и друзья! – встал Махно. – Я всю ночь думав. Я крепко все обдумав. И от мое решение. С красными мне биться не с руки. И с Григорьевым на товарищество душа не пускает. Поэтому от командования я ухожу… Тихо!
Подняв руку, он выждал, когда успокоится зал, обвел его тяжелым взглядом.
– Нашим полкам и их командирам предлагаю, по их решению, поступить на службу в Красну армию. Шоб, значит, защитить нашу землю од деникинской силы. Одним большевикам с этой силой не справиться, это точно! Без меня они примут вас с превеликим удовольствием. Меня они считают изменником. Меня, а не вас! Вы тут ни при чем: солдат выполняет приказы командира!..
Все молчали, уже не возмущаясь, подавленные и потрясенные решением батьки. В усталых глазах Нестора зажегся вдруг хитроватый огонек.
– Запасайтесь оружием, боеприпасом. А там видно будет, кто до кого пошел: анархисты – до красных, чи красные – до анархистов. Вы ж знаете: кто из большевиков до нас пришел, тот с нами и остался… Так шо не журитесь, хлопцы!
– А как же мы? – встал растерянный Шомпер. – Мы куда?
– Поезжайте в Харьков, хлопцы вас проводят. В Харькове есть федерация анархистов-теоретикив. Большевики их не трогают. Газета «Набат» выходит, при ней оставайтесь. Не последний час живем на свете, хлопцы! Туман стелется, а солнышко всходит…
– Нет, Нестор Иванович! Мы между собой так решили: будем с тобой до самой мировой победы анархизма! В этом каждый из нас видит смысл своей жизни! – как всегда высокопарно, высказался Сольский.
…Когда кони уже были запряжены в тачанки и легкие брички, чтобы увезти Нестора и его приближенных подальше от этих краев, где властвовал указ об объявлении батьки «вне закона», к месту сбора подошли несколько командиров во главе с Озеровым. Среди прочих и Марко Левадный, еще не до конца оправившийся после ранения: багровый свежий шрам пересекал его лоб, накрывая левый глаз. Второй, уцелевший глаз смотрел диковато и странно. Веко подергивалось.
– Вот что, батько, – сказал Озеров. – Мы тут малость помозговали и решили ехать в Харьков, к Троцкому.
Махно опешил. Штабист решил опередить возможную вспышку ярости:
– Не бежим. Не изменяем. Спробуем убедить Троцкого и всех его комиссаров, что армия батьки Махно не враг большевикам. Чувствую, тут где-то клевета, кто-то в ней заинтересован… Вот я и хочу поговорить с Троцким с глазу на глаз. Я его трошки знаю, встречались. Он – умный. Поймет…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.