Страница 2 из 168
– Да, – качнул головой Темнейший, подойдя к двери и прямо в воздухе начертив символы. – Хорошие были времена… знала бы ты, насколько порой тяжело осознавать, что все знания лежат впустую. Им нет применения. Они тут для того, что бы напоминать нам о прошлом. О том, насколько мы были глупы, доверив свои жизни людям.
Последние слова грузом повисли на моих плечах, но не успела я толком ощутить вкус крови, которыми они были пропитаны, как каменные двери раскрылись. На нас дыхнул сухой мёртвый воздух, словно чьё–то безжизненное дыхание. Я замерла, смотря в черноту за порогом и не слыша ничего. Совершенно ничего. Из–за этого мне вмиг расхотелось идти внутрь, даже ради того, что бы взглянуть на тайные знания. Наверное, это было честью, но что–то меня останавливало, можно даже сказать – пугало. Я была ещё не готовы, что бы узнать настоящую тайну этого склепа, и надеялась, что Темнейший не поведёт меня к ней. По крайне мере не сейчас.
Не заметив мелькнувшей на моём лице тревоги, властитель первым шагнул во тьму, озарив всё тусклым голубым светом. Он напоминал мне путеводную звезду, к которой надо стремиться, и поддавшись, я бесшумно зашагала следом. Слишком тихо даже для «охоты», боясь потревожить старинные знания.
– Осторожней, – не оборачиваясь, посоветовал Темнейший. – Здесь везде обрыв.
Голубой свет осветил пространство, и я изумлённо огляделась. Тонкая лента дороги вела нас между глыбами чёрного камня, в котором были выбиты ячейки со свёртками в них. Тут было сухо, а воздуха словно не хватало. Всего в паре шагов по обе стороны от нас развернулась бездна, и если присмотреться, то можно было увидеть внизу ещё несколько каменных тропинок. Мы же брели куда–то вверх, огибая столбы, сплошь усеянные глиняными дощечками с датами. Но сколько бы я не вглядывалась, так прочитать их и не могла.
Что–то в этом месте было жуткое. Воздух не шёл в лёгкие, а наши шаги потухали не успев раздаться. Я старалась не отставать от Темнейшего, от его лёгкого быстрого шага. Он словно не замечал, что это место было буквально вымершим. Не просто заброшенным, забытым, а словно стёртым. Его никогда не должно было существовать, и всё же оно есть.
– Не отставай, – заметив, что я плетусь позади, окликнул меня Темнейший. Он остановился, подождав, пока я поравняюсь с ним, и не спеша пошёл дальше.
– Зачем мы тут? – негромко поинтересовалась я, смотря себе под ноги.
– Увидишь, – пообещал он.
Я тревожно оглянулась, стараясь не выдавать своего волнения и заселившегося где–то в глубине незримого страха. Не хотелось мне тут быть. Не хотелось дышать пустым мёртвым воздухом и смотреть, как знания гниют на полках, никому не нужные и никому не интересные.
Тропа вела наверх, огибая каменные столбы и развернувшуюся под ногами пустоту. По ней проходили всего несколько раз, и возможно, это будет последний. Болезнь берёт своё, и на некоторых стенах уже поблёскивал мёртвый хрусталь. Он пожирал каждый сантиметр, сковывая под собой знания. Это тебе не лёд – под ним ещё существует жизнь. А хрусталь берёт все без остатка.
– Пришли… – как–то по особенному тихо произнёс Темнейший.
Тропа упиралась в каменные двери. Вздрогнув, из–за чего столетняя пыль осыпалась вниз, они медленно растворились. Голубой свет упал внутрь, озаряя пустынный зал обсерватории. Холод дыхнул в лицо, и тревожный ветер сжал в своих когтях сердце. Я запоздало выдохнула, следом за Темнейшим шагнув внутрь и заслышав закрывающиеся за спиной двери.
Старые каменные стены с осыпавшейся мозаикой окружили со всех сторон. Я удивлённо оглядывалась, смотря на потухшие камешки, складывающиеся в необыкновенные картины. Жизнь и время застыли здесь, не решаясь идти дальше.
Темнейший бесшумно подошёл к арке в другой зал, и помедлив, я поспешила следом.
– Раньше это место было более оживлённым, – с тихим вздохом произнёс он, подняв голову и осмотрев покрытый фреской потолок. Присмотревшись, я заметила на ней две стороны – дневную, с разросшимися цветами и существами в пёстрых одеяниях, и тёмную, с чёрными деревьями, покрытыми снегом, и искрами звёзд. – Болезнь скоро отрежет сюда путь.
Я молчала, боясь прервать охватившую это место тишину. Слишком священна и неприступна она была, что бы какая–то полукровка смела прервать её.
Мы шли через заброшенные залы, половина из которых была укутана лёгким снежком. Приятный холод омывал лицо, заставляя щуриться от наслаждения. Слишком спокойно тут было, и оттого хорошо.
Миновав несколько залов, мы замерли на небольшом балконе со снегом на потрескавшихся перилах. Отсюда были видны горы с серыми хребтами и рыжими искрами от заходящего солнца. А ещё часть скрывшегося от чужих глаз мира.
– Там…
– Да. Всё, что до берега – мои территории, – негромко произнёс Темнейший, сощурив глаза и смотря на далёкий океан с опускающимся солнцем. И будь сейчас ночь, я бы поразилась красотой той земли, отрезанной горами. Но угасающие лучи солнца падали на землю, деревья, диковинные постройки – и всё вспыхивало стеклом. – И все они охвачены болезнью.
Не веря собственным глазам, я вгляделась в хрустальный мир за горами, поражаясь его красоте и жестокости. Я могла поклясться, что разглядела застывших на земле животных, диковинных существ и многочисленных насекомых. Но жизнь в их телах больше не билась. Они были статуями, и больше никем.
Сердце в груди сжалось от ужаса, и мне вмиг представились замершие в стекле Сивер с Хормом, охваченный хрусталём дворец, застывшие древа Жизни. Всё это так ясно предстало перед взглядом, что тревога охватила душу. Как же я не хотела всё это видеть.