Страница 20 из 29
Так она и сделала. Работало безотказно: в любой непонятной ситуации набивай желудок вкусной едой. К тому же, Эдгар знал Калевалу как свои пять пальцев и привёл Дарси в отличное кафе с незатейливыми, но очень аппетитными блюдами. Мысленно она показала Локи язык — вот он так и не сводил её покушать, зануда, кавалер недоделанный. И тут же покраснела — их прогулка не была свиданием, он не подписывался выполнять её прихоти. А нынешняя прогулка с Эдгаром уж тем более не свидание! Дарси покосилась на спутника, который был непривычно задумчив, и неуверенно улыбнулась ему. Да, она составила Эдгару компанию, как и обещала, но чувствовала себя не в своей тарелке. Скорее бы вернулась Джейн, давно пора уезжать, оставив Эдгара колупаться с лыжами и снегоходами, а Локи — коротать дни и ночи с букой-каменюкой. В конце концов, всепапаша отправил его на Землю в наказание, вот пусть и разгребает все эти загадки в одиночку.
— Заскучала? — улыбнулся в ответ Эдгар.
— Нет-нет, — поспешно запротестовала она. — Тут очень живенько.
— А я как раз думал о том, что, наверное, для туриста тут скорее… тухленько.
Она закашлялась, кусок картофельной запеканки попал не в то горло. Дарси прекрасно понимала, что это местечко очень даже можно окрестить тухленьким, но из уст Эдгара, преданного ценителя, такое слово звучало почти как грубое ругательство. Надо же, неужели он способен критически воспринимать действительность?
— Брось, а как же улётные зимние развлечения? Очуменные природные красоты? Ну и перспективы напороться на общительного хищника в лесу…
Он ухмыльнулся и поправил горлышко свитера.
— Это всё так, конечно. Недаром люди со всех уголков мира приезжают к нам за новыми впечатлениями. Но от этого глушь не перестаёт быть глушью.
— Тебе в чай ничего не подсыпали? — осторожно спросила Дарси. — Тебя сегодня не узнать. Эй, только не говори, что восторгался Калевалой пиара ради!
Ей вдруг стало неприятно: что, если так и было? И все дифирамбы зимнему отдыху звучали лишь для запудривания мозгов наивным путешественникам. Чёрт, да она, кажется, готова встать на защиту этой дыры!
— Дарси, я здесь родился и вырос, — с едва уловимой ноткой усталости сказал Эдгар. — Эти места для меня родные. Считай, вторая кожа. Но поэтому и всё плохое, что здесь есть, я тоже знаю.
— Холод? — предположила она. Может, морозоустойчивость местных — миф?
— Я люблю холод, — он покачал головой. — И природу. Ты ведь наверняка застала вчера северное сияние. Такую красоту ни на что не променяешь.
Разговор пробудил в Дарси живое любопытство, и она, уже позабыв о неловкости, машинально придвинулась ближе.
— Да, сияние — чума. А в чём же тогда подвох?
— Как бы сказать… — Эдгар сузил глаза, которые и так еле виднелись из-за характерных нависающих век. — Тут негде развернуться.
Дарси вопросительно подняла бровь.
— Таких просторов я давно не встречала, разворачивайся, сколько влезет!
— Это опять о природе, а я скорее о жителях. Сама посуди, чем здесь можно заниматься? Как реализоваться? Я сделал максимум того, что мог: обеспечил себе возможность общаться с людьми из разных стран, да и то туристов становится всё меньше. Мы на отшибе. У нас ничего не происходит.
Ей вдруг вспомнилось, как Разрушитель крушил Пуэнте Антигуо.
— Иногда это и к лучшему. Ну, когда ничего не происходит.
— Я не так воспитан, — развёл руками Эдгар. — Моя мать уверяла, что человек способен на многое.
Дарси отправила в рот кусочек блина с вареньем — из шишек, обалдеть, они бы ещё из коры варенье сделали, — и выжидающе уставилась на собеседника. Тот молчал, и довелось намекнуть, что обсуждение прошлого её очень интересует.
— Кем она была, твоя мама?
— Ведьмой, — ответил он просто, а затем расхохотался, увидев отвисшую челюсть Дарси. — Так про неё говорили местные.
— А… а на самом деле?
— Может, она и сама в это верила, — сказал Эдгар. Дарси испытала смутное ощущение, что ему по каким-то причинам не очень приятна эта тема. — Да только ничем не отличалась от всех остальных суеверных тётушек. Предания старины, места силы, заговоры, амулеты…
— Амулеты?
— Всякие безделушки, якобы обладающие магическими свойствами, — неохотно пояснил он.
— Я знаю, что это такое, просто любопытно… Она их делала сама?
— Хочешь понять, была ли она сумасшедшей старухой, что-то шепчущей над котлом с травяным варевом? — иронично спросил Эдгар. Дарси рассмеялась, но тут же осеклась, когда он добавил: — В общем-то, да.
— Ты это серьёзно?
— Ну, не сразу, конечно, но чем дальше, тем больше её затягивала вся эта мистическая чушь. Она сновала по лесу, хотела отыскать источник магии. Даже уверяла, что обнаружила сейд — это такой камень, который…
— Я в курсе, — взволнованно вклинилась Дарси. — Я… читала об этом.
Эдгар не без удивления взглянул на неё.
— Я мог бы устроить из этого всего приманку для приезжих, такие штуки всегда отлично работают. Но я наелся этого бреда сполна.
Теперь у неё не осталось сомнений, что за воспоминаниями крылась недобрая история, и Дарси больше ни о чём не спрашивала, надеясь, что Эдгар сам поделится с ней.
— Из сейда мать тоже понаделала амулетов, — мрачно продолжил он. — Распихала их везде, где могла, по всем углам, по всем карманам. Всё твердила, что они отгоняют злых духов. Это не помешало ей в один прекрасный день уйти в лес… и не вернуться.
Вот как. Выходит, мать Эдгара пропала без вести. Дарси растерянно смотрела на него, не зная, как прокомментировать рассказ. Это тягостное чувство знакомо любому, кому доводилось услышать о чьей-либо трагедии. Равнодушие и формальные сожаления здесь неуместны, уверения, что всё будет хорошо — тем более. Ничего хорошего, плохое уже случилось, и этого не изменить. Если же промолчишь — прослывёшь бесчувственным бревном.
— А что твой отец? — выдала Дарси.
— Я не помню его. Он ушёл от нас, когда я был ребёнком.
Эпик фейл, мисс Льюис. Вместо того чтобы придумать слова поддержки, наступила на ещё одну больную мозоль. Дарси вдохнула побольше воздуха — вдруг он сам собой трансформируется в мудрую утешающую фразу, — но Эдгар избавил её от мучений.
— Всё уже в прошлом, — сказал он так, будто это ему сейчас надлежало выступать в роли утешителя. — Я стараюсь не ворошить воспоминания. Всё же лучше жить настоящим днём.
Отличный шанс уйти от щекотливой темы, но вот засада — Дарси не могла использовать эту возможность. Ей нужно выведать побольше про сейд, если разговор принял такой оборот.
— Выходит, ты совсем-совсем не веришь в потусторонние силы?
— Дарси, я выбросил все материнские побрякушки. Какие-то заговорённые узелки, банки с травами… И отлично справляюсь без этого. Как видишь, злые духи по мою душу не явились.
— Вообще ничего не оставил?
— Может, что-то и завалялось — хлама было столько, что шагу не ступишь. Но только всё это чушь, поверь.
Она с радостью согласилась бы, ведь и сама раньше так считала. Но когда под колёса твоей машины плюхается бог грома, в лесу ты натыкаешься на бога обмана, а потом на зловещий валун — волей-неволей пересмотришь мнение. Видимо, из Эдгара не удастся вытянуть ничего интересного про амулет, раз он не верит в его волшебные свойства. А вот о его матери нужно рассказать Локи, вдруг…
Стоило подумать о Локи, как перед ней разверзлась пучина уныния. Воспоминания были слишком свежи, и Дарси по-прежнему полагала, что божественная морда заслуживает крепкой пощёчины, хотя разумнее просто предоставить мистера плохого парня самому себе. Пусть сколько влезет гоняется за сейдами и получает от всепапаши нагоняи за вечные неудачи, то-то веселья будет!
И тут очень некстати встряла совесть, легонько кольнувшая Дарси. Когда она расспрашивала, зачем он отлучался в Асгард, Локи пояснил, что его снова заподозрили в худшем. Хеймдалль увидел лишь то, что дом в лесу разрушен, но кто в Асгарде козёл отпущения? Конечно, бог обмана. Ему пригрозили куда более суровым наказанием, если подобное повторится. И это при том, что на самом деле Локи ни в чём не провинился!