Посмотри на меня

Он прекрасно это знал и больше не возмущался, не бесил ни себя, ни людей. И все же к Алине у него было много вопросов. Опустившись на скамейку, Даня похлопал по месту рядом с ней.

— Хочу узнать, что такого ты наговорила Этери. Почему она не стала увольнять меня и дала время на лечение? Нет, я такой вариант допускал, но ты и сама понимаешь, что шанс был мизерным.

Пока девушка думала, что ему ответить, Даня внимательно прислушивался к каждому шороху. Они сидели в холле больницы, он слышал разговоры пациентов, какие-то указания медицинского персонала, но особо в разговоры не вслушивался.

— Я ей сказала, что в случае чего уйду следом за тобой.

О чем-то таком Даня подозревал, только услышать это от Алины было как-то совсем неловко. Он рывком поднялся, хватаясь за стену, чтобы не рухнуть. Девушка, судя по звуку, тоже поднялась.

— Ты понимаешь, чем ты рисковала? — поинтересовался Даня, стараясь держаться прямо.— Она могла не принять твоих условий или вообще — выкинуть тебя следом. И что бы ты в этом случае делала?

— За тобой бы пошла. Это не отменяет ничего того, что…

Даня не знал на кого больше злился: на себя, Алину или весь этот несправедливый мир. Он хотел схватить девушку за плечи и хорошенько встряхнуть. Если бы он мог видеть и найти Алину, то так бы и сделал.

— Да хватит это делать! Жертвовать собой, Алина. Поверь, это последнее, что ты должна…

Кажется, сначала он почувствовал обжигающую боль, а только потом услышал хлопок с который Алина влепила ему пощечину. Он ошарашенно моргал, стараясь прийти в себя и понять, что же сейчас произошло. Она действительно ему врезала?

— Это ты собой жертвуешь, придурок! И непонятно для какой цели! Ты уже измучил уже всех близких тебе людей и не понимаешь этого! Мне плевать — хоть под поезд иди кидайся, только знай, что я лягу рядом с тобой. А сейчас дуй к врачу и говори, что ты готов лечь в эту чертову клинику прямо сейчас или ты не только потеряешь зрение!

Спустя три часа Даня валялся в палате. Из развлечений у него был только телевизор, который он мог только слушать. В руках Даня перебирал найденный здесь же кубик-рубика. Он вертел его и размышлял над тирадой Алины. Щека до сих пор пощипывала, возможно это было простое самовнушение, но ему казалось, что он навсегда запомнит этот миг. Он хорошо представлял полные ярости глаза Алины и сердце у него сжималось. Он не хотел ее обижать, но почему-то это получалось несколько неосознанно, словно она вечно попадала ему под руку. Она могла даже в самые страшные моменты найти какой-то выход, какого Даня найти не мог. Это и пугало. И радовало одновременно.

— Хореограф сборной по фигурному катанию России из команды Этери Тутберидзе попал с больницу. Пока ведется журналистское расследование, по нашим данным Даниил Глейхенгауз лишился зрения.

Даня повернул голову в сторону телевизора. Ну, конечно, теперь они будут мусолить это дело. Бог видит — они еще и сюда припрутся. Зашвырнув кубик в стену, мужчина закрыл глаза, прячась под одеяло.

Когда зазвонил телефон, он не сразу его нашел, пришлось немного помучаться. Он точно знал кто именно ему звонит. И оказался прав.

— Ты больше на меня не злишься? — это был первый вопрос, который Даня задал Алине.

— Злюсь. Даже не думай на быстрое прощение. Тебе еще придется попотеть, чтобы я успокоилась.

— Здесь ужасно. Делают уколы и пичкают лекарствами. А еще берут кучу анализов. Знаешь сколько…

— Можно без подробностей! — перебила его Алина.— Я прекрасно понимаю, как ты там страдаешь и ничуть не жалко мне, понял?

Даня затаил дыхание, а потом так тихо произнес, что, кажется, сам себя не услышал.

— Ты хорошая.

Алина молчала и Даня молчал тоже. Девушка первая нарушила тишину рассказом о том, как ходила кормить Юки, как та оцарапала ее и вообще кошка без Дани стала бешенная. Он слушал ее и радовался, что она не отказалась от него после всего, что он наговорил ей за эти месяцы. Другой человек бы давно плюнул, но Алина?

Нет. Наверное, она всегда будет рядом. А если нет, то кто знаешь, сможет ли он чувствовать себя счастливым.

========== Часть 16 ==========

Он старался представить все до мелочей — бесцветный потолок, причудливую медицинскую лампу, снующих по операционной врачей. Даниил вертел головой в надежде, что зрение внезапно прояснится и он сможет найти в этом помещении часы. Не было ни единого шанса узнать время, на его вопросы никто не отвечал. Что-то кольнуло его в руку, Даня поморщился не то от боли, не то от страха, сковавшего его.

Ничего плохого ему не сделают.

Это обычная операция.

Ему что-то положили на глаза и Даня затаил дыхание. Врачи… они разговаривали с ним? Наверное, это был анестезиолог. Голова закружилась, он чувствовал себя безвольной куклой, казалось, будто мир кружится и уходит куда-то… это действовала анестезия, он знал. И в конечном счете Даня отключился.

Проснулся он спустя… сколько часов? Минут? Для Дани все прошло в одну секунду — вот он лежит на операционном столе, а вот он в палате, совершенно не понимая, что происходит вокруг. Он по-прежнему ничего не видел, но теперь он и глаз не смог разомкнуть, на них была тяжелая повязка. Даня тяжело дышал, его подташнивало и жутко хотелось пить. Боль, которая теперь распространилась, казалось, по всему телу, мешала соображать. Даня постарался подняться.

— Не вставай! Лежи.

Алина.

— Тебя сюда не должны были пускать, разве нет?

Никого не пускают после операций, разве… нет? Но то, что она была здесь его только радовало. Он не чувствовал себя одиноким и Алина — она нужна была ему сейчас. Он потянулся к ней, но рука безвольно опустилась обратно на кровать.

— Ну, а мне позволили. Ты же знаешь, это было несложно.

Она сама взяла его за руку, переплетая их пальцы. Даня облегченно вздохнул. Если Алина здесь, то ничего плохого с ним больше не может случиться. Но он ее не видел. Он надеялся, что сможет открыть глаза, только зрение не прояснилось, его окружала темнота. И теперь даже не было странных узоров и вспышек света, как прежде. Теперь он на самом деле был в темноте.

— Врач сказал операция прошла успешно.

Поверить в это было сложно, но если они так говорят, то это действительно так. Даня сильнее сжал руку Алины.

— Но я ничего не вижу, — признался он, — абсолютно.

Девушка погладила его по плечу, а затем по щеке. Ее рука задела край одеяла и Алина вздохнула.

— Это пройдет. Нужно несколько дней для того, чтобы ты поправился. И ты снова будешь видеть. Правда, мы не успеваем к Чемпионату Мира тебя подлечить, тебе придется слушать меня по телеку. Но я обещаю передать тебе привет из КиКа.

Это обещание придало Дане сил. И, казалось, что все теперь в порядке… нет? Девушка потянулась к нему, слегла склонилась — он чувствовал ее дыхание на своей щеке. Что-то капнуло на его лицо и Даня протянул руку к Алине.

— Ты плачешь? — спросил он, — почему?

Она не ответила.

Вместо этого ее мягкие губы коснулись Даниных: они оба замерли в попытке осознать, что же сейчас произошло. Даня не отстранился. Алина не стала проявлять никаких дальнейших действий. Когда его руки обхватили плечи Алины, она приоткрыла рот и он поцеловал ее — по-настоящему, нежно. Это казалось таким правильным и одновременно странным, будто он давно должен был сделать это. Они целовались и, казалось, что не нужно никакого зрения, чтобы прочувствовать всю любовь Алины, которую она хранила эти годы. Они целовались, а он не мог точно сказать, что это происходит по-настоящему. Будто через минуту он очнется от наркоза и все это окажется бредом. Но нет. Алина отстранилась, но все еще находилась рядом. Он чувствовал ее тепло, ее руки.

— Ну… ну я пойду. У меня самолет вечером…

— Постой. Я буду ждать…

Алина не сдержалась и снова с какой-то опаской, потянулась к Дане и вновь коснулась его губ. Он ответил на поцелуй — на это раз более уверенный.

И после она ушла.

***