Суровая русская магия

Вообще мне очень повезло с образованием. Мои родители, Анна и Олег Долоховы, отдали меня в школу, которую я окончила с отличием. В России есть специальные классы для магов, в один из таких попала и я. Помимо обычных предметов я постигала магическое искусство, которое с детства меня завораживало. Ведь по сути магия — это невероятные возможности! Это то, за что магглы бы многое отдали. Возможно, от осознания этого факта большинство волшебников и чувствуют своё превосходство над немагическим населением. Настолько сильно, что это часто доходит до презрения к ним из-за осознания своей особенности. Никогда не понимала таких людей.

Магглы, не имея наших возможностей, всё равно умудряются создавать невероятные, поражающие воображение вещи. Наука дошла до потрясающих высот. Одни полёты в космос чего стоят!

Так вот, об образовании… Сейчас я очень рада, что старательно изучала языки. Английский, французский, латынь и греческий сейчас мне как никогда пригодятся. Особенно английский, с учётом страны, в которой я нахожусь.

Помимо школьных знаний я постигала тайны Рода Долоховых, испокон веков передававшиеся из поколения в поколение. Воистину сильными были маги прошлого! Многое из того, что тогда было школьным уровнем, сейчас не все великие волшебники сотворят… Так уж сложилось, что мои предки эти знания не теряли, а только приумножали. И, естественно, беспалочковое невербальное колдовство во мне развивали с самого раннего возраста, как только начались стихийные выбросы. Это было долго, это было сложно, но я смогла. И сейчас я как никогда была благодарна родителям…

Используя магию, я смогла призвать кошелёк какого-то прохожего. Ему эти деньги не так нужны, как нам — на нём была на редкость дорогая одежда и украшения, не обеднеет. После использования колдовства я почувствовала сильнейшее головокружение и чуть не упала в обморок. Слишком истощено это тело, слишком непривычно к магии — едва хватит энергии на пару затратных заклинаний в день… Воровать, увы, придётся, пока не найду хоть какую-нибудь подработку для девятилетней девочки. Придётся на какое-то время забыть о своих моральных принципах…

***

Прошла уже неделя с тех пор, как я начала новую жизнь. Привыкнуть было очень сложно. Я не могла без усилий называть мамой абсолютно неизвестную больную женщину. К сожалению, она долго не выдержит — очень уж истощена бедняжка.

Увы, деньги из того кошелька быстро закончились. Новый пока украсть возможности не было — сильнейшее магическое истощение и отсутствие опыта в воровстве в прошлой жизни сыграли со мной злую шутку. Припасов хватало недели на две нормального питания. Увы, без денег на Косую аллею идти не было смысла. Ингредиенты пока достать можно только там — всё-таки я не жила в Англии раньше, не очень хорошо знаю о нужных местах. Да и если повезёт разжиться необходимым, зелье я вряд ли сварю — нет подходящего оборудования.

По ночам мне снились друзья, родные и близкие, и на утро я непременно замечала, что плачу. Хорошо хоть удалось найти какой-то пустой заброшенный дом, иначе пришлось бы ночевать на улицах Лондона под завывания всё ещё холодного ветра. Так и заболеть недолго, хотя Элла уже схватила простуду. Боюсь, что скоро она умрёт от осложнений — у нас совсем не было лекарств. В большой потрёпанной сумке — единственном, что у нас было — лежали только документы, немного одежды и несколько монет. Вот и всё имущество…

Каждый день я развивала магическое ядро — применяла заклинания до почти полного истощения и повторяла упражнения после восстановления энергии, чтобы увеличить потенциал этого тела. Очень уж меня не устраивали его средненькие способности. По сравнению с девятилетней Марией Долоховой, Миранда Грин была откровенной слабачкой. Элла к магии отнеслась довольно спокойно, ведь она помогала нам выжить. Да и удобно это.

Так и прошёл март — в редком воровстве, случайных подработках и слезах. А в его последний день умерла Элла Грин. Хоть она и не была моей родной матерью, я к ней привязалась всем сердцем. Несмотря на откровенно плохую жизнь, она оставалась оптимисткой и радостно встречала новый день. Она неизменно поднимала мне настроение, рассказывая истории из своей молодости. В какой-то момент защемило сердце — появилось гадкое ощущение, что я её обманываю, что я на самом деле не её дочь… И каждый раз я не могла ей этого сказать, чтобы не убить последнюю радость этой солнечной женщины. А потом её не стало…

Насчёт Сириуса Блэка ощущение было двоякое: вот вроде и неплохой человек, а как-то нехорошо получилось. Вывод — предохраняться надо! Да и мог хотя бы уже обеспечить мать своей дочери жильём и достатком, пока не женится. В конце концов я так и не определилась со своим отношением к папеньке этой тушки. Пока я не могу ассоциировать жизнь Миранды Грин со своей, но думаю, что со временем привыкну…

Сейчас я со всеми вещами бесцельно бродила по Чаринг-кросс-роуд, совсем рядом был Дырявый Котёл, а я думала, заходить туда или нет. Вот что, по сути, мне сейчас может дать Косая аллея? Мне, нищей сироте без роду и племени? Разве что заведение с девушками лёгкого поведения в Лютном возьмёт такую на работу, а мне такого счастья не надо. И поэтому я так и не решилась туда пойти, когда меня остановил полицейский.

— Где твои родители, девочка? — с этих слов моя жизнь снова изменилась. С этих слов моим домом стал приют Святой Анны…

***

В приюте жить не так уж и плохо, как могло бы быть. Меня сюда пристроили, накормили, умыли, причесали… Теперь я не напоминала скелет, обтянутый кожей. Так что да, могло быть и хуже. Хоть мыла было мало, с личными вещами проблема, а порции еды не очень большие, я в кои-то веки смогла расслабиться. Мои соседки по комнате на контакт пока не шли, но оно, наверное, и к лучшему. Всё же взрослая в теле ребёнка в таком обществе непременно заскучает.

Я исправно ходила в школу и получала отличные отметки, что неудивительно при наличии высшего образования в прошлом. А вот уединиться, чтобы позаниматься магией, было чертовски трудно. Всё время рядом кто-то был… Иногда даже приходилось нарываться на наказания, чтобы побыть запертой в пустой комнате и выплеснуть накопившееся волшебство, иначе могли быть выбросы, причём в самый неподходящий момент.

Так однажды мои волосы после короткой стрижки за ночь отросли обратно до попы, к счастью, на это никто не обратил внимание (чары отвлечения сработали, как надо). В общем и целом, я жива и даже здорова, хожу в школу и хоть и скудно, но исправно ем. На большее пока рассчитывать не приходится, но можно довольствоваться и этим.

***

Прошло где-то больше года с начала моей жизни в приюте. Уже завтра, пятого июня, мне исполнится одиннадцать лет и придёт письмо из Хогвартса. Или мне его, что более вероятно, принесут.

За прошедшее время я успела кое-как освоиться в этом теле, стране и времени. Я так же ходила в школу и подворовывала для своих запасов. Я решила, что пособие для сирот, конечно, существует, но что-то у меня такое чувство, что его едва хватит на все покупки при условии, что многое будет подержанным. А я никогда особо не любила старые вещи…

Вот что действительно было трудно, так это не варить зелья, не изобретать, не драться в полную силу с достойными противниками… Что ни говори, а по жизни Марии Долоховой я буду скучать. В душе я всё та же Маша, папина дочка, мамина умница и гордость Русского Аврората. Хоть последнее начальство не хотело признавать, но я действительно хорошо работала. Просто не всегда… Я лишь следовала своему кодексу чести. Поэтому-то меня вышестоящие лица и не любили. Но даже по их мрачным лицам я скучаю…

По бабушке, Зинаиде Фёдоровне, я вообще скучаю безумно. Как она там после моей смерти? Это ведь её вскрик был… Ох, бабуля… Она всегда любила магических животных и тайком от правительства разводила их у нас дома. Её «милейшие существа» попортили нервов всему семейству, но бабушке об этом предпочитали не говорить, она всё-таки Долохова, боевой маг. Лучше её не злить, иначе могут быть проблемы со здоровьем. Чем-то она своей тягой к зверушкам напоминала Хагрида. Они бы точно подружились…