Путь домой

— Сегодня вечером ждем вас, поговорим обстоятельно, — Владимир Ильич улыбнулся, глядя снизу вверх на Ростислава. — Придут товарищи из разных марксистских организаций.

Ленин и Крупская сняли в Сешероне отдельный домик. Жилые комнаты находились на втором этаже, а весь первый занимала огромная кухня с массивной угольной плитой. Вести хозяйство помогала Елизавета Васильевна, мать Крупской.

— Добро пожаловать в приют контрабандистов, — с улыбкой сказала Надежда Константиновна, показывая на сложенные вдоль стен разнокалиберные деревянные ящики. — Так наше пристанище прозвал товарищ Игнат. С мебелью у нас плоховато, вот и приспосабливаем ящики из-под книг. Редакционных бумаг накапливается — целые горы. Вы тоже принесли рукописи?

Крупская показала взглядом на объемистый саквояж в руках физика.

Ма Ян и Ростислав едва сдержали смех — в ЦЕРНе тоже для хранения скапливающихся бумаг частенько использовали упаковку, в которой перевозили оборудование. Вслед за Вельяминовыми на кухню вбежал лохматый парень в пенсне со стопкой исписанных листков в руках.

— Ну сколько можно согласовывать? Владимир Ильич, вы говорите одно, Вера Ивановна — другое, а выход номера задерживается. Разве стоило ради этого ехать из Парижа?

— Лев Давидович, не волнуйтесь, — попыталась успокоить гостя Крупская. — Сейчас главное — провести съезд, а редакционные дрязги подождут. Кстати, разрешите вас познакомить с Мери и Ростиславом Александровичем.

Вот это знакомство! Вельяминовы с интересом смотрели на Льва Давидовича Бронштейна, в будущем вошедшего в историю под псевдонимом Троцкий. Руководитель Петросовета, один из вождей Великой Октябрьской социалистической революции, председатель реввоенсовета, изгнанник, до конца борющийся за социализм, создатель Четвертого Интернационала, оклеветанный на родине и убитый завербованным испанским отморозком в далекой Мексике.

Пока будущий "демон революции" напоминал студента во время трудной сессии. Однако соображал он быстро: из объяснений Ленина Бронштейн сразу вычленил главное и засыпал Ма Ян и Ростислава предложениями написать серию статей по дальневосточным делам для "Искры". Вельяминовы согласились без дополнительных условий. Физик восстанавливал в памяти последовательность событий, связанных со вторым съездом РСДРП. Дебаты вокруг устава, раскол на большевиков и меньшевиков. Можно ли что-то изменить? Видимо, разрыв с правым крылом неизбежен, но надо сразу максимально усилить большевизм. И здесь ключевое звено именно Троцкий. При голосовании по уставу он принял сторону меньшевиков, хотя в остальном был ближе к большевикам. После съезда Лев Давидович неоднократно пытался примирить две фракции, в итоге перессорился почти со всеми и оставался с небольшой группой последователей вплоть до 1917 года.

Ленин заговорил о плане построения партии, о необходимости жесткой дисциплины, видимо, готовясь к будущим дебатам на съезде. Троцкий вставлял осторожные замечания про необходимость расширения рядов партии.

— Нет, нет и нет, — эмоционально отмахивался Владимир Ильич, — пусть лучше десять работающих формально не будут в партии, чем принять одного болтающего!

— Согласен, — Вельяминов поддержал Ленина, — члены партии — передовой отряд революции, а сочувствующие — резерв. Когда революция на подъеме, сочувствующие найдутся обязательно.

— Вы считаете, что в России революция может быть в скором будущем? — спросила Крупская.

— Я читал "Развитие капитализма в России", — сказал Ростислав, глядя на Ленина. — Из ваших данных следует, что рост промышленности сопровождается кризисом общины. После крестьянской реформы помещики оттяпали немалую часть земли. С другой стороны, прогресс медицины снизил детскую смертность. В результате деревня банально перенаселена. Любой заурядный кризис перепроизводства в городе блокирует отток лишнего сельского населения. Это об экономических факторах. А неудачная война обострит все противоречия. Вспомните франко-прусскую войну и Парижскую коммуну. Значит, желательное и возможное развитие событий — синхронизация промышленного и аграрного кризисов на фоне войны.

— Синхронизация… интересное выражение, но скажите, уважаемый Ростислав Александрович, какие практические выводы следуют из вашего анализа?

— Владимир Ильич, вы сами ответили на вопрос "что делать?" в статье с таким же названием. Строить боевую партию. Вот только позвольте мне как стороннему, но благожелательному наблюдателю, дать несколько советов. Не надо забывать про сроки, считайте, что на дворе 1787 или 1869 год. Следовательно, помимо общей марксистской пропаганды нужна очень мощная агитация, привязанная к практическим проблемам. И чисто техническая подготовка на случай восстания и гражданской войны. Требуются профессиональные военные, обязательно нужно агитировать солдат — в случае неудачной войны это подходящая среда.

Вельяминов чувствовал неловкость, выступая в роли оракула. Но другого варианта не было. Физика успокаивало только то, что он транслировал Ленину и Троцкому их же собственные, только более поздние выводы. Люди всегда внимательнее слушают собеседника, излагающего их мысли. Ма Ян добавила:

— Запасайтесь оружием и средствами связи. Когда обстановка обострится, это будет сложнее.

— Согласен, оружие крайне необходимо. А конспиративная связь между организациями у нас постепенно налаживается, — сказал новый гость, молодой мужчина с интеллигентным лицом.

— Проходите, проходите, товарищ Клэр, — приветствовал вошедшего Ленин. — Вам будет интересно пообщаться с австралийскими марксистами.

— Рад познакомиться, — Ростислав протянул руку Клэру, судорожно пытаясь вспомнить, какому видному деятелю принадлежала эта кличка (ник, как по интернетовской привычке про себя выражался ученый). — Но миссис Мэри говорила о другой связи.

Для человека двадцать первого века роль связи на войне очевидна. Но в 1903 году командиры передают большую часть приказов конными гонцами. Если на море Попов и Маркони уже начали внедрять радиотелеграф, то на суше и простой полевой телефон — серьезное достижение. Ростислав и Ма Ян подготовили демонстрацию возможностей новых технологий. Физик достал из саквояжа фанерную коробку.

Ма Ян вытянула из коробки и размотала тонкую медную проволоку. За конец взялся Ростислав. Кореянка повернула несколько рычажков на крышке. Через минуту послышалось негромкое шипение.

— Это экспериментальная радиотелефонная станция, — пояснил Вельяминов. — Обеспечивает дальнюю голосовую связь.

Ма Ян и Ростислав доделали приемопередатчик в день смерти Леклерка. В ход пошли все готовые триоды нужного качества. Про разработку трехэлектродных ламп, в отличие от диодов, Вельяминовы ничего не говорили покойному профессору, рассчитывая сохранить техническую информацию в тайне, насколько возможно. Впрочем, конструкция пока оставалась еще сырой, а доля бракованных триодов выходила за любые нормы.

В комнате зазвучал слегка искаженный самодельным динамиком хрипловатый голос Федорова:

— Слушаю вас… Пардон, забыл, включаю прием…

Ма Ян с очаровательным акцентом проговорила в микрофон:

— Слышим вас хорошо. Скажите товарищам что-нибудь для дополнительной проверки передачи звука. Прием.

— Что сказать… Телефонировать без проводов — дело хорошее. А песня, наверно, тоже передастся эфирным образом.

Врач прокашлялся и запел:

— Отречемся от старого мира,

Отряхнем его прах с наших ног.

Нам враждебны златые кумиры,

Ненавистен нам царский чертог…

Собравшиеся у Ленина социалисты тоже подхватили лавровскую "Марсельезу". Ростислав обратил внимание на профессионально поставленный голос Клэра. Пожалуй, в двадцать первом веке он мог бы с успехом выступать на эстраде. Уж всяко лучше какого-нибудь Киркорова.

— Вот, Глеб Максимилианович, — сказала Крупская, — технический прогресс скоро позволит вам исполнять "Варшавянку" сразу для тысяч слушателей.