Эдана

Пока мама хлопотала с десертом, папа отвел меня в сторону. Мы примостились у окна, разглядывая вечерний Чикаго внизу, и тогда я услышала второй раз в жизни — и пока последний — непривычно мягкий и заботливый тон отца, так разительно отличающийся от его привычной строгости. В первый раз, еще в день Теста на способности, он давал мне ценные наставления, которые, безусловно, очень помогали мне в моменты тяжелого выбора. Сейчас папа одобрительно кивнул и со слабой улыбкой произнес:

— Он выглядит очень надежным парнем. Думаю, с ним ты в безопасности.

Только Кинан ерзал на стуле и недовольно поглядывал на Эрика.

— Мало того, что ты у нас шпионка, так еще и в семью привела это чудовище, — заявил он обиженным шепотом тем же вечером, когда уже в здании Бесстрашия мы прощались.

Но со временем и он смирился. А это было главное — чтобы семья и друзья приняли мой выбор. Другие, пусть и тоже довольно близкие люди — Четверка, Тори, Крепыш и остальные из разведки — и их мнения мало меня волновали, и на все непонимающие взгляды и натянутые улыбки я отвечала лишь пожатием плеч. За два года то, что Эрик и Рыжая Эд вместе, стало общеизвестным фактом, и что бы об этом ни говорили, нас это не беспокоило.

Сегодня был день Церемонии выбора и через пару часов несколько десятков юнцов, осмелившихся связать свою жизнь с Фракцией лихачей, выпрыгнут из поезда на злосчастную крышу, чтобы пройти еще одну своеобразную церемонию — посвящения.

Впервые со времени собственного прыжка я пришла к натянутой под проваленной крышей сетке, теперь уже в числе инструкторов. Когда серая фигура первого прыгуна молчаливым снарядом упала в сетку, и Четверка помог новоприбывшей выбраться, коротко — традиционно — спросив, столкнули ли ее, я подняла взгляд и посмотрела в высокое ясное небо и несколько точек голов склонившихся над парапетом напуганных новичков.

Чему я смогу научить их? Буду ли я для них авторитетом, как был для нас Четверка, или фобией, каким был Эрик?

Я слабо улыбнулась этому имени и задалась другим вопросом, куда более волнительным: через десять недель, когда вся эта разномастная толпа шестнадцатилетних слабаков превратится в черный строй Бесстрашных, какой буду я? Как сильно на фоне подтянутого тела будет выделяться неоднозначно округлившийся живот? И насколько мне это будет мешать в процессе подготовки неофитов?