Страница 10 из 17
В который уже раз он услышал женский голос, которому захотелось внимать:
Таинственная поэтесса опять была рядом с ним, но кто она? Почему ее видит только Федор.
Это его фантазия? Или тоска по любви, которой не было? Любви именно к поэтессе!
С детства Москвин обожал поэзию, сам пробовал сочинять, пока не понял: это не его стихия. Он не мог срифмовать даже пару строк. Оставалось только наблюдать за творениями других, восхищаться ими, втайне завидовать, и лишь в волшебных снах влезать в состояние кудесника слова. Во сне ТВОРЦЫ приходили к Федору, обсуждали свои великие замыслы, советовались. Федор внимал, говорил медленно, дабы поднять значимость каждого своего слова. Они были РАВНЫ, творец и критик!.. Но после снов, увы, – пробуждение…
Вот и сейчас, его поэтесса – очередной сон, тщетная попытка материализовать несбывшееся. Пусть так! Но у «несбывшегося» есть густые темные волосы, красивое белое лицо, резко очерченный рот, дерзкий, страстный взгляд и удивительный, западающий в душу голос.
Как же ее, высокую, стройную богиню, не заметил Павел Петрович, да и остальные тоже?.. Потому что ЕЕ НЕТ!
– Тебя нет! – громко произнес Федор в пустоту. И тут ощутил чье-то присутствие. Резко обернувшись, заметил тень в углу комнаты. Какой должна быть его первая реакция? Броситься на незнакомца? Или ретироваться и приготовиться к отражению удара?.. Но словно ноги одеревенели, а внутренности свела судорога. Федор обреченно смотрел, как тень приближается, подходит к креслу, садится. Вспыхнул свет ночника, перед Москвиным – та самая поэтесса. Теперь он явственно увидел, что она – не призрак, не плод воображения. Она – реальна!
Волосы ее были не темными, скорее – каштановыми, лицо – точно белое, как снег в еще нетронутом цивилизацией лесу. Смотревшие в упор карие глаза излучали мощнейшую энергию. Такую энергию, что ломалась воля даже у самого волевого. Да кто она такая?!
Однако Федор вскоре понял: незнакомка не пугала его, а просто предупреждала, чтобы не совершил какой-нибудь необдуманный поступок.
– Это сон! – в последний раз пробовал убедить себя Москвин. Однако уже и сам не верил в свои слова.
Он оглядел комнату, кажется, кроме поэтессы здесь больше никого…
С какой целью она явилась к нему среди ночи? Обычно такие гости – не к добру. Друзья посещают вас днем…
– Как вы попали сюда? – прохрипел Федор и сам не узнал свой голос.
Взгляд ночной посетительницы как будто стал мягче;
похоже, она старалась расположить к себе хозяина дома. А Федор продолжал тревожно размышлять:
«Если она собирается причинить мне вред, то уже бы сделала это. Нет, ничего враждебного она не предпринимает. По крайней мере, пока…»
Глаза женщины продолжали следить за Федором. Он немного отошел от неожиданности, сделал шаг, второй по направлению странной гостьи. Он требовал ответа.
– Я вам не враг, – сказала женщина.
– Очень надеюсь… Но вы… здесь! Вы следили за мной?.. Это ведь вы СЛЕДИЛИ ЗА МНОЙ? И весьма своеобразным способом… Читали стихи! – Мне казалось, вы их любите.
– Люблю?.. Да, пожалуй… Но мало ли что я люблю.
Федор замолчал, пытаясь отойти от первоначального шока. Одно присутствие незнакомки продолжало путать все его мысли. Нет, так продолжаться не может…
– Я не получил объяснений: как вы оказались в моей квартире?
– Это не сложно.
«И больше ничего?!.. Зайдем с другой стороны».
– Чем так заинтересовал прекрасную даму?
– Вы заинтересовали не одну меня.
Фраза оказалась настолько неожиданной, что на лбу Федора выступили капельки пота.
– Дело не в вашей личности, Федор Николаевич, а в ваших исследованиях.
– У меня самые безобидные исследования на свете.
– Это лишь на первый взгляд.
Гостья сделала паузу, словно предлагая Федору серьезно поразмышлять над ее словами. Логика вновь приводила к убитой Лене. Что если его предположение все-таки верное? Крамская получила КАКУЮ-ТО ИНФОРМАЦИЮ. Но вряд ли это информация о мафии, о хищении государственных средств или шпионских связях высокопоставленных лиц. Подобная «чепуха» Лену попросту не интересовала. Она жила загадками пирамид! А гостья тем временем продолжила:
– В своей работе вы невольно перешли грань, за которой начинаются вещи далеко не безобидные. – Лену убили из-за наших исследований?
Молодая женщина молча кивнула. По коже Москвина пробежал легкий озноб. Фраза Лены о том, что скоро она получит ТАКОЕ, после чего прошлые изыскания можно сжечь, больше не казались бахвальством.
Чего она получила? От кого?.. Не станет ли сам Федор следующей жертвой? Преступники наверняка решат, раз Крамская и Москвин работали вместе, она могла обо всем рассказать партнеру. Поэтому он и чувствует за собой слежку.
Следовало бы спросить гостью: «Кто убил?», но… вдруг это сделала именно она? Или нанятый ею человек?.. Наивно интересоваться у преступника, кто совершил преступление!
– Почему я должен вам верить? – сказал Федор.
– Потому что ваша коллега УЖЕ ПОСТРАДАЛА.
– И теперь моя очередь?
– Возможно.
– А вы решили стать моей спасительницей?
– При выполнении определенных условий.
…Итак, от него что-то хотят. Считают, будто он обладает важными сведениями. Есть шанс, что пока не станут применять «радикальных действий»? Надо постараться хоть как-то прояснить ситуацию… Но как развернутся события, когда выяснится, что он НИЧЕГО НЕ ЗНАЕТ? Его уберут «за ненадобностью»?
Пока же тянуть время, выспрашивать, выведывать, чтобы хоть что-то понять!
– Кто вы? – задавая вопрос, Федор прекрасно осознавал, что и сейчас не получит правдивого ответа. Либо она уйдет от него, либо «придумает отмазку». Впрочем, из потока лжи можно выудить кусочек правды.
– Это сложно объяснить, – промолвила незнакомка.
– Попытайтесь. Не такой уж я дурак.
– Мне понятна ваша ирония. Только то, что я вам сейчас скажу, не вписывается в традиционные представления, противоречит логике и вообще больше похоже на сказку.
– Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, – тихонько напел Федор строчку из старой песни.
– Вижу, вы уже окончательно пришли в себя, – улыбнулась незнакомка. – С чего мне начать? – Представьтесь для начала.
– А вы поверите, что я назову свое настоящее имя?
– Нет.
– И как бы вам хотелось меня назвать?
– Про себя окрестил вас Поэтессой.
– Очень оригинально. Пусть таковой и останусь.
– Мне кажется, вас вижу только я? Павел Петрович, чье день рождения мы отмечали, уверял, будто никакой поэтессы за нашим столиком в ресторане не было. Вот так: не видел вас и не слышал стихов.
– Значит, он не интересуется поэзией, – улыбнулась ночная гостья.
«Это не ответ!»
– Я ответила, – возразила собеседница. – Судя по тому, что я услышала на вечеринке, Павел Петрович – чистый прагматик, ему до искусства, как до Луны. Вы же – другой. Для вас поэзия – жизнь, любовь, музыка…
– Вы и об этом знаете!
– Достаточно посмотреть человеку в глаза… Вы так слушали меня!
– Мы отвлекаемся, уважаемая Поэтесса. Время загадочных недомолвок пора заканчивать.
– Хорошо, объясню популярно. Но отнеситесь к моим словам серьезно.
– Постараюсь.
– Уж, постарайтесь! Не забывайте о судьбе своей коллеги.
При воспоминании о несчастной Лене, Федор внутренне напрягся и стал ожесточенно внимать каждому слову Поэтессы.
Глава пятая
Женское коварство
– …Я не случайно привела вам пример с Павлом Петровичем. Человек видит то, что желает видеть. И в том его первая ограниченность. Но это – полбеды. Гораздо хуже, что многое ему НЕ ПОЗВОЛЕНО ВИДЕТЬ.