Страница 13 из 20
Знакомые ощущения всколыхнули Денисова, – точно такие же, как на вечеринке у Артемьева. Напряжение перемешивалось с любопытством и некоторым страхом. Незнакомец преследует? Желает переговорить? Его следует опасаться?..
Почему неизвестный должен высматривать его? Мало ли кто здесь стоит…
Ругая себя за мнительность, Денисов сделал шаг назад и случайно задел чашку на столе, которая со звоном упала и разбилась.
– Что случилось? – крикнула Тиана.
Он вошел к ней с виноватым видом:
– Чашка… Я – неловкий медведь.
– Не беда. Всего лишь чашка… Говорят, к счастью.
Он хотел осторожно спросить Тиану, нет ли у нее навязчивого поклонника? Но вовремя остановился. Нельзя поддаваться нелепой мании.
…Из того октябрьского вечера Вячеслав вернулся в свой нынешний запутанный мир. Итак, все, что говорила Тиана насчет деталей их знакомства – правда?
Почему он вспомнил именно этот эпизод из своей жизни, и не в силах воссоздать другие?
Сейчас он хотя бы точно знает, что родных у него нет, что по профессии он археолог и стоял на пороге открытия – что-то связанное с Книгой Велеса… На память сразу пришел фильм, который они с Тианой недавно смотрели, старая, милая комедия «Джентльмены удачи». Главный герой, маскируясь под известного бандита, говорит подельникам, мол, ударился головой, здесь – помню, здесь – нет. Подельник, что постарше и поумней, сомневается: «Так не бывает».
– Не бывает, – тихо повторил Вячеслав, – что если мои воскресшие воспоминания о прошлом – липа? И не было никакого вечера у Артемьева? Не было гостей, танцев, и никакая Мила Нович не домогалась меня? Вдруг меня «втянули» в воспоминания и жизнь кого-то другого?..
Кого? Зачем? Но, допустим, я прав, что за злой гений решился на подобную «шутку»?
Взгляд упал на спящую Тиану. Самый близкий человек… Нет!
Предают только свои!
Зачем это ей?
Предположим, над ним проводят какой-то эксперимент? В чем его суть?
Нечто необъяснимое потянуло Вячеслава к окну. Он подчинился внезапному порыву. И, точно так же, как в тот день, когда разбил на кухне чашку, увидел стоящего перед домом человека. И опять тот был для нее неразличим во мраке ночи!
Но его завораживающий взгляд был устремлен прямо на Вячеслава. Теперь Денисов мог в том поклясться. Шестое чувство подсказывало ему: это не одна из вернувшихся теней. Незнакомец как будто нес в себе тайну, глобальную и смертельно опасную…
Глава шестая
Насколько правдив незнакомец?
Единственная возможность что-то узнать о незнакомце – спуститься сейчас к нему и спросить: «Кто вы? Что вам нужно?»
И что он услышит в ответ? Тот пошлет его со словами: «Молодой человек, причем здесь вы? Я могу стоять и ждать кого угодно. Конституция не запрещает».
Предположим, он следит не за Вячеславом? Какое было бы облегчение!..
Денисов вновь осторожно посмотрел в окно. В забрезжившем рассвете силуэт незнакомца выделялся отчетливее. Он не думал уходить, прятаться.
– Пойду к нему! – окончательно решил Вячеслав.
Он натянул рубашку и уже застегивал брюки, как проснулась Тиана. Она смотрела на него, не осознавая, что происходит. Потом удивленно спросила:
– Ты куда?
– Не спится. Пройдусь.
– И только? А я грешным делом подумала: миленький мой решил сделать ноги. Надоела зазнобушка.
– Даже не мечтай! Тебе не так просто будет избавиться от меня.
– Любимый прилип ко мне надолго! Ура, ура!.. Дорогой прилипала, раздевайся и ложись.
– Видишь ли…
– Ложись, – капризно повторила Тиана, – ты не кот, чтобы гулять по ночам. Еще найдется какая-нибудь кошечка…
Тиана поднялась, грациозно покачивая обнаженными бедрами, подошла к Вячеславу, раздела его. Он подчинился ей, как подчиняются приказам самого жесткого генерала.
Они снова в постели, Тиана нежно провела рукой по его волосам, лицу, груди, животу, пощекотала фаллос:
– Не отдам!.. Спи, котик, все будет хорошо!
Вот уж в чем он не уверен! Но так было приятно внимать ее словам!
– Спи! Невзгоды уйдут. И у тебя есть я…
«А вдруг тот человек собирается сообщить мне что-то важное?» – кольнула Вячеслава новая мысль. Но ее заглушили слова подруги:
– Давай сделаю массаж.
Все-таки какая сила заключена в руках Тианы! Умелые движения заставляли Вячеслава позабыть о хорошем и плохом, о желании повстречаться с незнакомцем и о возможном появлении теней.
Стоявший на улице человек, так и остался для него загадкой.
Несколько часов пролетели в безмятежном сне. Казалось, что и друзья и враги решили подарить Вячеславу небольшой покой.
Он анализировал события прошедшей ночи. И опять казалось, что находится во власти невероятного, фантастического сна. Куда он собирался идти?.. Безумие! Хорошо Тиана остановила его, успокоила.
Какой человек под окном? Его породила безумная фантазия самого Вячеслава…
И не являлись снова тени? Не было сражения с ними? И их предупреждения, что оставляют Вячеславу всего один день?
Один день (уже меньше!), чтобы вернуть то, не знаю что!
Все-таки зря он не спустился вниз…
Когда собирались на работу, садились в машину, у Вячеслава возникло чувство, будто Тиана боится отпустить его от себя даже на секунду. Неужели считает, что он снова, как кот, отправится на «самостоятельную прогулку»? Теперь-то куда? По водосточным трубам?
Олег Васильевич попросил рассказать о поездке к Ганову, пожурил, что Вячеслав не позвонил сразу («Зазнался, парень, явно зазнался!»), не доложил обстановку. Денисов уклончиво ответил, что знакомство состоялось, и для издательства оно полезное.
– Ганов мне звонил. Ты его очаровал.
– Он так сказал?
– Конечно! А разве… неправда?
– Раз говорит…
Вячеслав удалился к себе в кабинет, и к нему сразу впорхнула Тиана. Он всегда рад ее видеть, но сейчас хотелось сосредоточиться на работе. Пусть даже существовала недосягаемая высота, на которую он возвел своего маленького, хрупкого кумира. Кумирам тоже не стоит быть слишком назойливыми, иначе от них устанет любой самый неистовый поклонник.
– Чем занимаешься? – спросила настырная возлюбленная.
– Думаю, размышляю над будущей книгой.
– Идеи есть?
– Идеи приходят после тяжких раздумий. Сначала знакомишься с материалом, потом «перемалываешь» его в голове много-много раз, находишь маленький маячок, который указывает путь в нужном направлении. Идешь на свет и куда-нибудь да приходишь.
– Оригинально. Можно присутствовать при твоем творении?
– Извини… Творец всегда одинок, никогда не вкалывает под присмотром. В этом его счастье и трагедия. Он уходит в субстанцию, знакомую лишь ему одному. А когда возвращается обратно, встречает либо преклонение, либо насмешки. Чаще – последнее.
– Это ужасно!
– Утешаешься тем, что насмешки, а не проклятия.
– Короче, ты меня выгоняешь? Не позволяешь со стороны полюбоваться рождением шедевра?
– До шедевра далеко, дорогая. И не мои это требования, а самой Книги Велеса.
– Требования? Ты с ней ведешь диалоги?
– А как же! Прямо сейчас она тихонько шепчет: «Пусть Тианка уйдет, а то не раскрою больше ни одной своей тайны».
– Вот ведь соперница у меня!
По счастью Весенину вызвало начальство, и Вячеслав смог с головой окунуться в стихию творчества. Работа настолько захватывала, что он позабыл о своих невзгодах и невероятных событиях последних дней. Не так давно он слушал передачу об одном художнике, которого приговорили к смерти. По закону должны были исполнить его последнюю просьбу. И он попросил принести в камеру краски, кисти и холст. За сутки до казни он создал шедевр, который остался в веках! Вот так и Вячеслав полностью ушел в прошлое, которого лишился сам. Так пусть оно хотя бы будет у нашей истории.
На экране возникали образы Богумира (по Книге Велеса и славянской мифологии сын Даждьбога и Марены, прародитель руссов. – прим. авт.), его жены Славуны. Два исполина парили над лесами, лугами, озерами. Вячеслав видел эти образы по-своему: Богумир – в военных доспехах, за поясом меч, за спиной колчан со стрелами. Золотые волосы Славуны растрепались от ветра (в действительности женщина в древней Руси покрывала голову, считалось, что ее волосы – богатство и красота рода, любоваться ими мог только супруг. – прим. авт.), в ее руке блестел серп. Вглядываясь в первый вариант своего творения, Вячеслав понял, что его персонажи отнюдь не выглядят величавыми. Наоборот, они скорее… согнуты под тяжестью непосильных трудов, да и лица не светятся радостью. В глазах великого мужа – ярость, а у жены – немой укор.