Страница 2 из 17
– На хрена улетные книги без денег. С деньгами я раскручу любого чудика. Это мой старик, Царство ему Небесное, пел о высоком искусстве. Я, милый, прагматик до мозга костей.
– Твое обещание насчет той истории – выдумка?
– Ни в коем разе! Сделаешь дело и получишь удивительный материал. Будешь его глотать, как Лермонтов записки Печорина.
– …Ребята, вы долго? – заныла Виолетта.
– Все! Иди, работай!
– У меня нет презерватива.
– Найдешь в тумбочке. Хотя девочка не заразная. Я пробовала.
– Может, попробуешь еще раз? Или с нами за компанию?..
– Не могу! Ты был мой первый и последний мужчина.
– А, по-моему, боишься ревнивой Настены.
– Чихала я на Настену. Женщина моей мечты еще где-то за горизонтом.
– А Виолетта?..
– Виолетта захотела мужичка, – перебила Светлана, – причем, знаменитого. Вперед, мой друг!
Я попрощался с Андреем Андреевичем и Полиной Тихоновной (как хорошо, что коллеги не увидят мое падение!), и лишь только мы остались одни, Виолетта, взвизгнув, набросилась на меня, как изголодавшаяся львица на свежее мясо. Я еле успел дотащить ее до спальни… Что дальше?.. Поймет любой читатель и без капли фантазии. Она стонала, точно истязаемая плетьми, царапала мой торс, будто перед ней – смертельный враг ее рода. Зато потом зализывала нанесенные раны, очевидно, надеясь, что слюна ее – целительный бальзам.
Кажется, все! Виолетта откинула голову на подушку, застыв в позе поверженного демона. Я же поднялся и двинулся в соседнюю спальню, откуда не доносилось ни единого звука. Девочки отдыхают. Ничего, если уж позвала Светка по делу, пусть рассказывает…
Вошел, как обычно, без стука. Голая Настена сидела на кровати и курила. Светлана дремала, накрывшись пуховым одеялом.
– Привет, – сказал я. – Задание выполнено на сто пятьдесят процентов.
– А, это ты! – сонно произнесла радушная хозяйка.
– Пришел поговорить.
– Садись на мое место, или залезай под одеяло, – предложила Настена.
– А ты?
– Живот свело. Сбегаю кое-куда.
– Опять? – вздохнула Светлана. – Ну ты и…
Настена исчезла, я не без удовольствия забрался под одеяло и прижался к любимому издателю, хотя прекрасно понимал, что «снова между нами города». Помню, как впервые осознал это после трехмесячного знакомства с Юрьевой. Мы тогда отдыхали на Кипре, в маленьком уютном бунгало. Я отправился на экскурсию, а Светлана под каким-то предлогом отказалась. Экскурсия оказалась на редкость скучной, и я, томясь от безделья, решил сделать Свете предложение. Чем больше я размышлял над неожиданной идеей, тем возрастала решимость реализовать ее. Я полетел назад в бунгало, как Чацкий на крыльях надежды, «вот счастье думал близко». Сюрпрайз, любимая!.. Сюрпрайз получил я, застав будущую невесту в объятиях огненной мулатки. Психанул, конечно. Теперь понимаю, ошибся. Нужно было не закатывать скандал, а лечь рядом.
– Итак… – промолвил я.
– Итак? – переспросила Светлана.
– Сделал дело, гуляй смело. Твоя протеже в нирване.
– Спасибо.
– Настена скоро вернется?
– Понятия не имею. У нее слишком слабый желудок. Надоела до смерти! Последний раз с ней общаюсь.
– Замена не потребуется? – подмигнул я.
– Перестань болтать. Пойдем, покажу то, что обещала. Светлана включила свет, полностью обнаженная (будто я – каменный истукан или евнух при гареме) подошла к столу, достала какую-то газету. Затем вернулась ко мне.
– Прочитай вот здесь.
В маленькой заметке в разделе происшествий сообщалось о трагической смерти молодого человека лет тридцати. Его нашли с пулей в голове в номере гостиницы «Синяя птица». Никаких документов при нем не оказалось. Каждого, у кого есть хоть какая-то информация об убитом, просили позвонить по следующим телефонам… И тут же его фотография: большеглазый, курносый, с волевым оскалом и большими залысинами.
– И что? – поинтересовался я. – Мало ли кого убивают.
– Дело в том, что я его знаю.
– Вот как?
– Не то, чтобы знаю… Случайно видела у себя в редакции. Он приносил свою рукопись. Но даже данных о себе не оставил.
– Вы берете рукописи без координат автора?
– Он оставил их, да только они оказались липовыми. Улицы такой в Москве не существует, это мы потом узнали, когда хотели вернуть его творение. А по сотовому звонить бесполезно, нет такого абонента. Естественно, что и фамилия «П. Непряев» выдумана.
– Странно… А рукопись этого Пэ Непряева совсем не читабельна?
– Она маленькая и незаконченная. Если бы он забабахал ее страничек на триста… Не представляю, что делать. Рассказать нашим славным органам? Допекут ведь! И что я могу рассказать?
Прибежала Настена, хотела прыгнуть на Светлану, но та резко остановила:
– Подожди, телочка. У нас серьезное дело.
– Надолго? – полюбопытствовала «телочка».
– Не приставай. А то опять отстегаю…
Настена жалобно пискнула, видимо, ей уже доставалось от строгой возлюбленной, и спряталась под одеялом.
– Зачем тебе кому-то рассказывать? – подумав, ответил я. – Твое дело сторона.
И все-таки Светлана что-то не договаривает. Ничего, сейчас расколется. Только каков мой интерес в этом деле?
– Хочешь прочитать его рукопись? – спросила Светлана. – Там есть любопытный момент… Будто он все это пережил…
– Что пережил?
– То, о чем пишет.
Светлана порылась в столе, достала тоненькую папку. Я удивился:
– Ты ее даже принесла домой?
– Специально для тебя, милый. Посмотри прямо сейчас.
– После бурного романа с твоей протеже? Я воспринимаю сейчас мир не таким, каков он есть на самом деле.
– Знаешь известную историю о том, как сценарист из России прорвался к голливудскому продюсеру?.. Он попал к нему в пятницу вечером, умолял взглянуть на написанный им сценарий. «Хорошо, – сказал продюсер, – взгляну, если правильно ответите на один вопрос. Передо мной стопка сценариев, один я должен взять на выходные. Какой?».
– Старо! Он возьмет сценарий своей любовницы.
– Какой глупый. Пятница, вечер, люди готовятся к отдыху. Естественно, – самый куценький. Так что прочитай.
– Можно здесь? Пока вы с Настеной также отдыхаете от трудов праведных?
– Пошел ты в… соседний зал!
Никогда не ругался с женщиной, даже такой невоспитанной. Сила мужчин в том, что мы спокойно сносим их слабости. Но для вида сострил обиженное лицо, взял рукопись, хлопнул дверью. В огромном зале царили тишина и одиночество. Я приготовил себе чай, устроился на диване и углубился в чтение, незаметно глотая одну страницу за другой. Вот эта история от первой строчки до последней.
Глава вторая
Странная история П. Непряева
«…По радио звучала песня, должно быть, очень старая и совершенно забытая: «Зеркалам повидать довелось столько горя и слез…». Однако голос певицы звучал так проникновенно, что я невольно посмотрел в зеркало. Отражение выглядело глуповатым, но что иное я ожидал увидеть? Лицо, одухотворенное удивительным интеллектом? Красавца-киногероя? Увы, я не лежал под скальпелем волшебника-хирурга, шлифующего помятые жизнью черты, поэтому все в моем облике было обычным и до тошноты скучным.
Где и у кого я прочитал фразу: «Зеркала безмолвно констатируют наши победы и поражения»? Не вспомню! С памятью творится какая-то беда! А может, этот афоризм я придумал сам? И какое здесь мудрствование? Разве способен на что-то самостоятельное, не говоря уже о дерзком или героическом тот, кто лишь механически повторяет ваши движения? Обезьяна без души…
И тут двойник в зеркале будто бы согласно кивнул. «Вот паразит! Спокойно мирится со своей обезьяньей сущностью». Что на него сердиться! Это – вечная покорность двойника, подражателя настоящего! Никогда не понимал тех, кто рядится под известных людей. Чего они добиваются? Какие мысли пенятся в их головах? Что они приобщены к славе? Но ведь то – слава другого! Они роботы, не более…
Стоп! Кроме покорности двойника в зеркале было что-то еще! Он будто бы… смеялся над своим оригиналом?!