Страница 7 из 15
– По-прежнему не куришь? – спросил Сергей.
– Нет, так и не научился. А ведь ты, насколько память не изменяет, бросил еще в институте. И за столом не курил… Опять начал?
– Балуюсь понемногу…
– Ну и зря.
Царящая вокруг тишина создавала иллюзию, что и вся жизнь такая же тихая и спокойная. Как хочется иногда отдаться этой иллюзии, особенно тому, кого каждый день засасывает омут проблем.
– Пойдем, – вдруг кивнул Сергей. – Мне действительно нужно тебе кое-что сказать.
Они снова вернулись за стол, и Онежский заметил, что его друг сильно наморщил лоб. Сергей так часто делает перед тем, как принять какое-нибудь важное решение.
– Знаешь, Витя, когда я учился в институте, некоторые мои приятели говорили (ты уж прости за откровенность): зачем связался с молокососом?..
Онежский усмехнулся. Для него это новостью не было.
Прошедшие «школу жизни» студенты часто относятся к «малышне» с известной долей иронии и скептицизма.
– …Я им тогда сказал: Витька не погодам серьезен и по-настоящему честный парень. Не испорченный всеми нелепицами, что творятся нынче у нас.
– Захвалил!
– Я серьезно. Конечно, раньше ты был немного горяч, тщеславен…
– От горячности пришлось избавиться. Обстоятельства заставили, пришлось сильно потрудиться, поломать характер. А вот тщеславие осталось, – честно предупредил Онежский.
– Людей без недостатков не бывает.
Сергей сделал паузу и продолжал:
– Хочу посоветоваться, поскольку ты мне друг, и мы с тобой «слуги закона». Я не случайно сказал, что читал твои статьи. Многое, о чем ты пишешь, меня по-настоящему заинтересовало. И здесь не просто праздное любопытство.
– Вот как?
– Ты считаешь, что любой, кто пошел на убийство, это человек с психическим отклонением, даже профессиональный киллер, для которого смерть жертвы – всего лишь работа, часто высокооплачиваемая. Но главная оригинальность твоих исследований в том, что ты выводишь целый ряд признаков в поведении, общении, что проявляются у людей уже в раннем возрасте, то есть у детей, признаков, по которым можно сделать вывод: человек этот впоследствии станет преступником. Когда я впервые познакомился с твоими изысканиями, то решил: тебе не дают покоя лавры Ломброзо (Известный итальянский психиатр и криминалист 19-ого века. Выдвинул теорию предрасположенности человека к преступлению в силу биологических признаков. Долгое время несправедливо обвинялся в расизме и человеконенавистничестве. – прим. авт.). Но в последнее время я взглянул на все это по иному.
Сергей сделал еще одну паузу и продолжал:
– В последнее время у нас в городе всплеск преступности, особенно молодежной. Когда я беседовал с арестованными ребятами, то обнаружил в их поведении некоторую странность… И тут я вспомнил твою теорию. Поразительно, но ты во многом прав! Все описываемые тобой признаки подходят молодым преступникам. После обследования врачи подтверждают их болезнь. Но почему в Алексеевске появилось столько подростков с психическими отклонениями?
– Преступность растет везде, – напомнил Онежский.
– Понимаю, но… Помимо обычного роста преступности у нас происходят зверские немотивированные преступления. Не так давно убили женщину, ее труп буквально растерзали. Так убивают только звери, однако УБИВАЛ ЧЕЛОВЕК.
– И кто он?
– К сожалению, его не поймали.
– А чем та женщина занималась?
– Работала продавщицей в универсаме. Никто из ее родных, знакомых и в мыслях не допускает, что она хоть каким-то образом связала себя с криминальным миром. Все утверждают, что она была доброй и отзывчивой, не уводила чужого мужа, не поджигала соседям сарай или баню, и так далее.
– Идеальная биография еще далеко не все. У каждого человека есть темные пятна. Может быть месть за дела давно минувших дней?..
– Такое жуткое возмездие для обычной продавщицы?
– Пожалуй, ты прав, это маловероятно, – согласился Онежский.
– У нас в Алексеевске что-то СЛУЧИЛОСЬ. Мне не хватает слов, чтобы объяснить… Интуиция следователя! Она подсказывает мне, что я живу в ДРУГОМ городе, совершенно чужом. А тот старый куда-то исчез, растворился. Я могу ошибаться, но… Кстати, люди у нас не только звереют, но и чахнут на глазах. Везде больные! Столько везде жалоб на плохое самочувствие. Может, психическая агрессия – результат соответствующей реакции на слабое здоровье, на импотенцию и прочее?
– Со своим начальством говорил?
– Говорил, приводил аргументы. Они соглашаются, что криминогенная ситуация в Алексеевске сложная. Призывают лучше работать, твердят, что в крупных городах дела обстоят еще сложнее.
– А твоя командировка в Москву? Если это, конечно, не секрет?..
– Я привез сюда отчеты, доложил о проблемах города. Мне ответили то же, что и наше местное начальство. Только в более грубой форме. Мол, если мы не можем контролировать ситуацию, то для чего носим погоны? И не лучше ли представителям прокуратуры Алексеевска поменять профессию?
Онежский видел, как исказилось лицо друга. Чем он ему помочь кроме доброго совета? Подобная ситуация в России не редкость. Виктору иногда кажется, что мир вокруг него – чужой, ирреальный, где, как в огромном озере, рыба, большая и маленькая, перестала чувствовать себя в своей стихии… Теперь в этом озере хозяйничают несколько удачливых рыбаков, которым плевать на все на свете, кроме хорошего улова.
– …Если я покажу тебе, Витя, статистику, ты ужаснешься. Словно злой рок завис над нашим городом.
У Виктора блеснула неожиданная мысль: а если он посоветуется со своим начальством?.. Да, пожалуй, он так и сделает. Прямо завтра.
– Заговорил я тебя, Витя, но надо было выговориться. Ладно, пойдем спать.
Засыпая, Онежский думал, как все это лучше преподнести шефу? И чем он в данном случае может помочь? «Поговорю, а там будет видно».
Он и не представлял, чем этот разговор закончится.
Проводница улыбнулась молодому красивому мужчине и вернула ему билет.
– Все правильно? К вам? – спросил он.
– Ко мне. Двенадцатое место.
– Очень хорошо. У нас такая симпатичная хозяйка.
Молодой человек пружинистой походкой прошел в купе, вежливо поздоровался с соседями. Через несколько минут поезд тронулся, а молодой человек, охваченный легкой грустью, все смотрел в окно на мелькавшие, позолоченные ранней осенью улицы Москвы. Ему всегда было немного грустно, когда покидал родной город, пусть даже ненадолго. Но сколько времени продлится его нынешняя командировка? Возможно, не месяц, не два.
Мелькают за окном живописные картины столицы. Вот уже и пригороды… а где-то за сотни километров отсюда находится незнакомый Алексеевск.
Появилась улыбчивая проводница, вновь попросила билеты.
– …Онежский Виктор Иванович, до Алексеевска.
– Точно.
– Приятного пути. Постель брать будете?
Виктор кивнул, откинулся на стенку, закрыл глаза. Он думал о неожиданном повороте своей судьбы. А все решил тот разговор с Цветковым, те, сказанные его другом, ключевые слова:
«…Если я покажу тебе, Витя, статистику, ты ужаснешься. Точно злой рок завис над нашим городом».
Виктору почему-то вспомнился странный сон почти десятилетней давности. Он точно так же «ехал» поездом на таинственную станцию, название которой до сих пор вспомнить не может. И вдруг ему показалось, что это ТОТ ЖЕ САМЫЙ ПОЕЗД. Такой же вагон, и… лицо проводницы! Когда Виктор входил сюда, он подумал, что где-то видел эту женщину. Но где? Профессия следователя научила Виктора запоминать любые мельчайшие детали, любого человека и те обстоятельства, при которых они познакомились. Проводницу он раньше НЕ ВСТРЕЧАЛ. Но такие знакомые ГОЛУБЫЕ ГЛАЗА. Как у женщины из сна!
«Не глупи, Виктор! – сказал он себе. – Сон – это только сон!»
Однако когда проводница разносила чай, он (на всякий случай) вновь посмотрел ей в глаза. Нет, они не совсем ГОЛУБЫЕ, они скорее СЕРЫЕ. Виктор ощутил странное облегчение.