Брикстонская петля

В ответ Мелинда лишь сверкнула холодными серыми глазами, коротко сказала:

— Идём, — крутнулась на пятках и порывисто зашагала к повороту на парковку «Каррис».

Джон с недоумением уставился на развивающиеся вслед за ней фалды темного длинного пальто и до болезненного спазма сжал челюсти. Мгновенная вспышка адреналина сошла на нет и головная боль бессонной ночи, тупо долбящаяся в затылок, вернулась. Ну нет, просто так этого он ей спускать не собирался. Ватсон рукой помог себе перенести правую ногу над мотоциклом и бросился вслед за Холмс.

— Эй, послушайте! Вы отдаете себе отчет, насколько это было глупо и опасно? — выкрикивал он ей в спину, а затем, поравнявшись, ухватил за руку и, резко дернув, заставил остановиться. — Так не пойдет, ясно? Если мы будем делить жилье, Вам придется научиться вести диалог! Это…

— Я…

— Это, как минимум, значит слушать и не перебивать! — он грозно выкинул вверх руку и направил ей в лицо палец. Впервые за несколько их встреч Джон видел её так близко и при достаточном освещении, что мог различить белесый росчерк старого шрама сбоку нижней губы и медные вкрапления в голубоватой стали её глаз. Их внимательный взгляд был направлен прямо в лицо Джона, её острый подбородок был с вызовом вскинут вверх. Ватсон разжал пальцы, выпуская её локоть. Что-то в том, как она смотрела и как нахально себя вела, было твердым, подкупающим своей лишенной сомнений решительностью.

— Хорошо, — ответила она. — Всё?

И прежде, чем он успел заговорить, повернулась и снова быстро пошла. Он, прихрамывая, двинулся за ней.

— Нет, не всё, — выговорил Джон в обернутый к нему взъерошенный затылок. — Диалог — это ещё и отвечать на поставленные вопросы, Холмс!

Не сбавляя темпа, она протиснулась в толпу и, юрко проворачиваясь между людьми, направилась прямо к ярко-желтой ленте «полицейское расследование, проход запрещен». Он пытался не отставать, но плечами то и дело задевал кого-то и сдавленно бормотал возмущенно шикающим на него зевакам извинения.

— На какой конкретно вопрос Вы хотите, чтобы я ответила? — покосившись на него через плечо, с уже довольно знакомым ему холодным азартом уточнила Мелинда.

— Какого черта Вы вытворяли?

Она коротко кивнула патрульному, и тот с кислой миной приподнял для неё оградительную ленту; Мэл шагнула под ней, едва ссутулившись.

— Он со мной, — сообщила она патрульному, махнув в сторону Ватсона рукой, и добавила, снова оглядываясь: — А какого черта Вы не остановили, когда я попросила Вас об этом?

Джон оторопело перевел взгляд с её узкой спины и повисшего на воротнике пальто мятого купола капюшона на полицейского, с усталым видом придерживающего для него ленту; не вполне осознавая, зачем это делает, пригнулся под ней и рефлекторно буркнул патрульному:

— Спасибо.

Тот лишь едва заметно повел подбородком и свободной рукой потянулся к повисшей на поясе рации. Ватсон оглянулся. Впереди между несколькими аккуратно поставленными параллельно разметке парковки автомобилями хаотично сгрудились полицейские машины с включенными мигалками; тут же был фургон «Отдел криминальной экспертизы» с распахнутыми дверцами, у которых стоял человек в белом защитном комбинезоне и бахилах. Джон ускорил шаг.

— Вы что, работаете в Скотланд-Ярде? — спросил он, и Холмс, не оборачиваясь покачала головой. Она стремительно, резко взмахивая руками и широко ступая, шла напрямик через стоянку к углу массивного здания магазина. Там стояла небольшая группа людей в униформе и штатском, они склоняли друг к другу головы и о чем-то взволнованно переговаривались.

— Криминальная журналистка?

— Нет.

У патрульного, облокотившегося на капот одной из полицейских машин, зашипела в руке рация и оттуда достаточно различимо для Джона раздалось недовольное:

— Приехала шизоидная. С ней плюс один.

Ватсон перехватил хмурый взгляд полицейского, зацепившийся за них, когда Мелинда и он сам вслед за ней проходили мимо. Плюс один? Это он-то?

— Кажется, Вас только что назвали шизоидной, Холмс, — сообщил он, не удержав каплю злорадной ехидности, просочившейся в голос. Не только ему одному эта Мэл казалась не вполне адекватной.

— Весьма ошибочный диагноз, — парировала она. — Впрочем, чего ожидать от этих тусклых праздных обывателей? Определение «диссоциальное расстройство» куда более удачно совмещает личностные характеристики, по их мнению, свойственные мне. И оно значительно ближе к истине.

— Кто Вы такая? Почему Вы здесь? Почему я здесь?

— Действительно, Джон, почему Вы здесь? — Мелинда вдруг резко остановилась и обернулась. В выражении её лица было что-то от детского восторга, едва различимое под маской сильной усталости и пренебрежительным апломбом. Это резко контрастировало с отражающимися в стекле закрытых дверей «Каррис» вспышками синего и неспокойно кричащими воронами, черными подвижными точками нанизавшимися на провода между фонарными столбами и вдоль крыш. — Вы ведь могли остаться там, у мотоцикла или вместе со всеми за ограждением. Но Вы не проигнорировали мое приглашение, нет. В Вас взыграл азарт. Вы учуяли чужую пролитую кровь — только она заставляет Вашу собственную по-настоящему закипать. Среди прочих такую печать оставляет война.

Она крутнулась на пятках — фалды её пальто ударили Ватсона по ноге — и снова порывисто зашагала.

— Знаете, Джон, подавляющее большинство считает подобный голод к насилию — его проявлению или наблюдению — опасным извращением, болезнью, — продолжала она. — Я же нахожу это увлекательным хобби.

— Хобби? — эхом повторил он, по мере того, как они приближались, улавливая на себе вопросительные взгляды группы на углу здания.

— Именно. Я эксперт-аналитик, специализируюсь на запутанных преступлениях и в свободное время консультирую полицию.

— А чем занимаетесь в остальное, не свободное время?

Мелинда подарила ему очередной смешливый взгляд через плечо и с ухмылкой ответила:

— Оказываю те же услуги, но частным лицам. К слову, Вы не возражаете, если я устрою в гостиной свою приемную? О, Джон, и Вы не хромаете.

Эта между прочим брошенная реплика будто пнула Ватсона в грудь. Он против всякой логики остановился и удивленно посмотрел на собственные ноги. Боль и в самом деле была едва различимой, почти неуловимой — не только в бедре, но и в ещё несколько минут назад сдавливаемой мигренью голове. Чушь. Он не мог страдать армейским синдромом просто потому что за все четыре года вплоть до обстрела их лагеря не участвовал непосредственно в боевых действиях, пусть и прошел полноценную подготовку наравне с другими. Ему не о чем было скучать, кроме постоянного горького привкуса ржавого песка на губах, будоражащего тока непрерывной наивысшей готовности и умиротворяющей тяжести пистолета в кобуре. Джон поднял взгляд на удаляющуюся Мелинду Холмс. Было в ней что-то совершенно безумное, но присутствовало и что-то по-воински строгое, грубое, своеобразно упорядоченное — то, за что Ватсон отчасти выбрал службу. Вероятно, за это же он выбрал сожительство с Холмс вопреки всем разумным причинам этого не делать. И немного за стройность её ног.

Только сейчас он заметил, что на голове у него всё ещё был шлем. Наверное, именно поэтому все так насторожено на него косились, а Холмс так беззастенчиво веселилась. Джон стянул его и, прижав локтем к ребрам, поторопился за Мелиндой. Оказалось, лицо под шлемом пылало, а в коротких волосах проступила влага, и теперь морозный утренний ветер остро холодил кожу. Ватсон поежился. Ситуация складывалась дикая, и не только потому что он находился на месте преступления посреди закрутившегося расследования, а ещё и потому, что в самом расследовании участвовала его соседка — навскидку и с расстояния больше похожая на невзрачного костлявого подростка, а в невообразимой своей сути являющаяся частным консультирующим детективом с удивительной наблюдательностью и поразительным мышлением. То, что она сказала ему о нем же в первые минуты их знакомства, было неправдоподобно точным. Джон мысленно возвращался к этому несколько раз и всякий раз сомневался, но неизменно признавал, что было увлекательно. Было увлекательно и сейчас. Выходило так, что никакой отвлеченной прогулки не предполагалось, Холмс банально требовался транспорт до определенного места, и она воспользовалась им, Ватсоном, весьма проницательно зная, что это место он найдет увлекательным тоже. Джон хмыкнул себе под нос. Могло ли быть так, что Мелинда и в самом деле видела его насквозь? Он надеялся, что да, потому что сам он в себе ни черта не разбирал.