Сломавший постулат

Неудобная жесткая поверхность скрипела от малейшего движения в попытке найти удобную позу для сна. Подросток вечно ёрзал после ухода похитителя. Он по-прежнему не чувствовал руку, из-за чего порой ему казалось, что её нет вообще.

— Холодно, — тихо прошептал подросток, перевернувшись на другой бок, лицом к старой шершавой деревянной стене.

Бенджамин медленно протянул руку и прикоснулся к толстому ограждению, плотно прижав к ладони все пальцы, кроме среднего и указательного.

На стене выступали глубокие вековые борозны, возникшие уже после того, как могучее дерево срубили для различных человеческих целей.

Парень резко оторвал ладонь от холодной стены и прижал руку к согнувшемуся пополам телу, так как настырные холод пробирал до костей и вынуждал человека скрутиться на неудобной лавке в клубок, подражая замерзшему котёнку.

Бен не обращал внимания на неумело забинтованный в несколько слоев палец, что пусть и был самым маленьким из всех, сейчас таким совершенно не являлся.

— Глупо, — пробубнил себе под нос подросток, когда в голове всплыли кадры последней встречи с единственным человеком, с которым он общался в последнее время.

Те грубые, неумелые касания оставили отчетливей след в его сознании и на руках.

Бенджамин приподнял одну руку, что была свободной и не плотно прилегала к старой скрипучей скамейке, как вторая. Он сразу обратил внимание на несколько тонких следов, опоясывающих бледные запястья. Помимо четкой красноватой линии, что холодные браслеты и его постоянные ерзания оставили на ней, были другие. Они прерывались в определённых местах и не полностью смыкались вокруг запястья.

— На что… я… надеюсь? — в полубреду произнёс Бен, внимательно рассматривая свои, сейчас чужие, руки.

Мальчишка предпринял попытку подняться, оперевшись при этом на один локоть. Бен ощутил, вернее, не ощутил часть своего тела, что все ещё находилась под воздействием обезболивающего.

В сознании размытые образы начали выстраиваться в логичную цепочку, в которой Бен наблюдал за собой и за произошедшими с ним событиями со стороны.

Мальчишка отчётливо видел, как отпрыгнул от стремительно приближающейся к нему машины. В голове всплыли воспоминания, и тело ощутило былой холод, когда он неудачно приземлился на влажную траву и слегка промочил штаны.

Бенджамин замялся от подувшего в лицо прохладного потока воздуха, что проник в заброшенную хижину через одну из множества мелких щелей. Парень спрятал руку, снова крепко прижав её к телу.

— Совпадение? — продолжал говорить сам с собой человек, что, казалось, отвечал на вопросы, заданные невидимым собеседником. — Сомневаюсь.

Подросток выпрямился и лёг спиной на твёрдую лавку, уложив руки по швам.

— Мы похожи? — хриплым голосом повторил мальчишка слова своего похитителя, что стали причиной, по которой он отказался от своей затеи.

Бенджамин невольно увидел образы их коротких встреч. Первая, самая запоминающаяся. В ней подростку показалось, что ярость застившая бездонные тёмные глаза поглотила и здравое мышление молодой личности. Хотя позже Бенни, несмотря на темноту, смог разглядеть в них кофейный оттенок тонких линий на круглой радужке.

— Красиво, — невольно прошептал мальчишка, так как к горлу начали подкатывать небольшие пронзительные волны боли.

Образ тёмных, по-своему чарующих глаз завершал слабоватый отблеск. Он подобно живой искре и единственному лучу, что свидетельствовали о жизни в теплом организме.

— Разные, — пронеслось в голове подростка.

Одно слово пробудило различные образы, что, накладываясь один на другой, превращались в сплошную неразборчивую картину, в которой нижние кадры по мере наложения на них новых, свежих тускнели и теряли яркие, чёткие краски.

Один из этих образов ранее всплывал в его сознании. А на него следом легла картинка давно знакомого друга детства, образ которого он тогда посчитал иллюзией. Клиффорд сильно изменился внешне, однако присущие ему качества, жесты и повадки остались прежними.

— Хороший человек, — услышал Бенджамин сквозь затуманенное сознание и сам с ним согласился.

Подросток сильно зажмурил глаза, из-за чего в уголках глаз кожица собралась в пучки маленьких морщин. Этот лёгкий жест не смог прогнать настырный туман, постепенно застилающий глаза, что привыкли к темноте. Парень не хотел терять вид этих чётких образов, скрытых в тени.

Мальчишка приложил немного силы, из-за чего на руках натянулась кожа, образовав небольшие линии на предплечье. Бен приподнялся, сильно опираясь предплечьями на местами колючую старую лавку.

От смены положения в голове ощущался шум, который сложно было таким назвать. Звука вообще не было, но к голове поступила сильная волна напряжения, от которой с трудом удалось отделаться.

— Он ушёл, — уверенно заключил человек, осмотрев затуманенным взором тёмное пустующее помещение.

Бенджамин, все ещё опираясь на ладони, поочередно спустил ноги на холодный деревянный пол, что неприятно заскрипел, ощутив новую тяжесть. Старые ненадёжные половицы прогнулись, а за их небольшими тёмными проемами начали играть холодные потоки воздуха.

Подросток услышал снаружи ритмичный удары маленьких капель по стеклу. Это заставило человека обратить внимание на покрытое толстым слоем пыли и грязи окно. Старые тонкие стекла, застекленные по старому дедовскому методу, все ещё стояли на положенном им месте. Однако они совершенно не пропускали солнечные лучи и, что хорошо в данный момент, капли холодной дождевой воды, что сохраняло в старой хижине относительное тепло.

Бенджи принялся осматривать новое помещение, и помимо окна в нем находился небольшой кухонный стол с обыденными предметами, предназначенными для готовки. К кухонному столу впритык были пододвинуты старые стулья без спинок позади, из-за чего подросток предположил, что это табуретки.

К сознанию подкатила очередная волна настырной боли и вынудила Бенджи ухватиться за голову. Подросток давно не прикасался к собственной коже, из-за чего не сразу понял, кому принадлежит тёплая влажная ладонь. Рука, что стерла с головы и лба застывшие потоки холодного пота и следы грязи.

— Его долго нет, — пробубнил себе под нос человек.

Подросток помнил время, когда его привезли в новое место. Бен снова обратил внимание на мутное стекло. Он, оперевшись на ладонь, сделал попытку подняться с неудобной жёсткой лавки.

Однако, ощутив жгучую боль, быстро отпрянул руку. Подросток увидел на грязном бинте, неумело намотанном на пальце и половине руки, тёмное небольшое пятно.

— Сколько времени? — оперевшись на другую руку, Бенджи предпринял вторую попытку подняться и теперь неумело доковылял к окну.

Бенджи сразу оперся здоровой рукой на подоконник, чем и оставил на нем отпечатки своей ладони со смазанными границами.

Он обратной стороной другой руки протёр стекло и этим собрал на бинт ещё больше грязи, что ещё не пробралась через все слои к открытой ране.

— Долго его нет, — пробубнил подросток, с трудом рассмотрев за грязным окном непроглядные заросли и высокие деревья, своими ветвями создавшие вверху неприступный для солнечных лучей и капель дождя купол. — «Бросил».

Прозвучало в человеческом сознании подобно удару в большой колокол. Как осознание такой ясной все это время действительности.

— Бред, — со злобой прошипел подросток.

Бенджи склонился вниз, из-за чего стёр ладонью толстый слой пыли и стряхнул его на не менее чистый пол.

С новой, нахлынувшей волной головной боли тело ослабло, и ноги невольно подкосились, из-за чего самым разумным действием Бен посчитал присесть и собраться с мыслями.

Однако, от резкой смены положения тела к голове прильнула кровь и снова создала бесшумный шум, заглушивший слух.

— Этого не может быть, — слегка дрожащий детским голосом произнёс Бен.

Мальчишка вопреки напряжению и мало заметной боли на руках крепко сжал ладонями голову. Он старался унять проникающую в сознание слабость и голос, что приходил с ней. Такой добрый родной и неимоверно болезненный. Нет, он не причинял боль. Дискомфорт приносил лишь смысл сказанных им слов.