Сломавший постулат

Парень продолжал удерживать человека в одном положении при помощи поставленного на спину колена, а сам уделил внимание сжатому кулаку с интересующей его областью.

С трудом, но Станиславу удалось разжать сильный кулак. Он взял чужую горячую ладонь в свою, на которой от напряжения выступил липкий скользкий пот.

Парень, медленно пододвинув иглу в коже, слегка к ней прикоснулся, неуверенно протыкая тёплую плоть острым концом, под которым вмиг выступила небольшая капля крови.

— Так, — успокаивал себя Стас, поочередно выполняя движения, ранее подсмотренные в интернете.

Парень завёл большой палец на поршень и слегка на него надавил. Возле маленькой капки алой крови выступила прозрачная жгучая жидкость, что смешалась с первоначальной субстанцией.

— Давай, — чётко произнёс Бен, не ожидая от себя подобной настойчивости.

После этих слов Стас сразу завел иглу поглубже, из-за чего срез спрятался за покрасневшей кожей.

— Тепел вводи (теперь вводи), — промямлил собеседник, что все ещё чувствовал обездвиженную руку и жгучее тепло от чужой плоти и острой холодной иглы.

— Так, — Станислав послушался совета собеседника, а другой рукой потянулся за ножиком.

Он вытащил иглу и отложил шприц в сторону. Освободив руки, Стас сразу разрезал веревку, которой надёжно профиксировал кляп, что должен был служить не только, как затычка для рта.

— Что дальше? — спросил Стас.

— Отступи от первого укола немного в сторону, чтобы он был параллельно первому, — с трудом произносил Бен, что все еще не мог нормально говорить после неожиданного освобождения.

Станислав послушался молодого собеседника и второй укол сделал увереннее, чем первый. Хотя, как и в первый раз, руки сильно дрожали, что сказалось на слегка вибрирующей игле и прерывистом вхождении её под кожу.

— Что теперь? — поинтересовался Стас, завершив обезболивать одну небольшую область.

— Обработай спиртом, ты ведь его взял? — настороженно поинтересовался Бенджамин, так как первые уколы с целью обезболить он, по его наблюдениям, делал без должной хирургической обработки.

— Обижаешь, — с этими словами Стас резко открутил красную шапочку, и начал заливать вонючим раствором выбранную область.

— Не так, — Бен ощутил на почти онемевшей руке холодные потоки жидкости и поспешил поднять вверх ладонь, чем обеспечил отток раствора от пальцев к приспущенному вниз локтю. — Обработай секатор и можешь приступать.

— Зачем ты мне помогаешь? — спросил Коновалов, что помнил категорический протест заложника по отношению к этой затее, а сейчас он давал похитителю дельные советы в этом нелёгком деле.

Бенджамин постарался приподняться со старой лавки, опираясь на локоть другой свободной руки.

— Если и лишаться какой-то части тела, то я хочу сохранить хотя бы минимальные условия стерильности.

Бен оглянулся через плечо на заломленную руку, из-за чего зрачки находились ближе к краю, и в них не было видно привычной им круглой основы.

— Чего? — Стас скривился, когда услышал малознакомые слова от собеседника.

— Работай, — раздражённо, теперь чётко произнёс Бенджамин.

— Конечно, — с этими словами Стас спохватился, он неосторожно приподнял секатор и также полил на него вонючей жидкости.

С неудобного положения Бен видел лишь половину процесса и действия собеседника. Хотя ему не сложно было определить по звонким потокам воды и слабому бульканью воздуха в коричневом флаконе, что собеседник не вынес урок с его замечания.

— Не так, — шёпотом промямлил Бен, когда услышал за спиной стекающую на пол жидкость.

Бенджамин сильно напрягся, когда не услышал плеск позади, а к онемевшей плоти подошёл холодный обрамляющий материал.

Теперь подросток сам, для безопасности, зажал зубами, лежащую неподалёку палку и сильно зажмурил глаза, ожидая неизбежного.

Бенджамин почувствовал, как тонкую кожу обнял жгучий холод, а потом его сменило сильное напряжение, что сдавливало одну область. Казалось, этот прессинг разделял тело на две части: первую — живую и нужную, и вторую — бесчувственную и чужую.

Чем сильнее становилось напряжение, тем сильнее Бен сжимал зубы. Он чувствовал, как на толстой старой палке отпечатался слепок его зубов, а между деснами порой проскакивали мелкие шипики.

Давление стало невыносимым и неожиданно прекратилось со звонким хрустом.

— Я не могу, — отдалённо послышалось позади, из-за чего Бен не сразу понял, что это реально.

Давление исчезло, а онемевшую безболезненную ладонь обняло притягательное тепло.

— Прости, прости, прости… — слышалось все также отдалённо.

Бенджамин посмотрел через плечо и в полумраке заметил среди помятого платка плотную ткань с вышитым на ней гербом. Материал быстро пропитывала насыщенная жидкость, и спустя несколько секунд она начала из неё сочиться и слегка похлюпывать при резких неумелых движениях.

— А он ведь поймёт, что ты в этом замешан, — произнёс Бен настолько громко, чтобы его собеседник точно это услышал.

Подросток предпринял попытку пошевелить онемевшей ладонью, хотя ничего не почувствовал. Сильное напряжение, что было больше похоже на отёк, который не давал человеку свободно двигаться и чувствовать, обычно, родную плоть.

— Неважно, — сразу ответил Стас, что продолжал придерживать открытую рану в надежде остановить кровь из небольшого, обрамляющего лишь наполовину разреза, — он ничего не докажет.

— Почему, — Бен тяжело дышал от нахождения в одном положении и испытанного недавно шока, — ты отказался от этой затеи? Ты ведь хотел проучить Ширяева.

Бенджамин не видел собеседника, однако, ощутив расслабленные ладони, что до этого крепко удерживали сначала руки, а потом и платок, он предположил, что Стас расслабился.

— Бенни, — казалось, насмешливо произнёс Станислав. — Навредив тебе, ему я лишь слегка сделаю больно.

— Разве? — Бен сдвинул брови ближе к переносице, все ещё не в силах посмотреть на человека позади, из-за чего не мог предположить, чего от него можно сейчас ожидать. — Я думал, ты сжалился.

С заминками произнёс Бенджамин будучи неуверенным в собственных предположениях, хотя ответ не заставил себя долго ждать.

— Я? — громко и резко произнёс Стас, будто его обвинили в чем-то, к чему он точно не имел отношения.

— Да, — тихо прошептал Бенджамин и устало закатил вверх глаза. — Стас, ты обычный человек, как и все мы, как я. Не надо ломать свою жизнь из-за глупой мании преследования.

Привычное напряжение ушло, а Станислав прекратил удерживать заложника в прежнем положении. Он на короткий миг отстранился, а после перехватил мальчишку под плечи и помог сесть на старую скамейку.

— Наверное, впервые, но я с тобой соглашусь, — с задором, непривычным ему, произнёс Стас.

Бенджамин в полутьме видел лишь общие очертания и тёмные силуэты. А когда его усадили поудобнее, он первым делом взглянул на руку, которую, все ещё не чувствовал. К ней плотно прилёгал мятый платок, среди неровных граней которого, угадывалась оторванная на днях эмблема.

— Ширяев ответит за свои поступки, — выдержав небольшую паузу, Коновалов продолжил излагать свой план действий. При этом его тело было полностью скрыто тьмой, и редкие лучи света включённого фонаря снизу бросали широкие тени на старые деревянные неровные стены и тело похитителя, — поможет мне в этом «это», — Стас поднял и показал окровавленную нашивку, которой ранее затыкал рану.

Среди темных образов Бен, с трудом, узнал знакомый ему рисунок. Однако для этого ему пришлось сильно прижмуриваться и долго всматриваться.

— А что будет со мной? — вскоре спросил Бен, когда собеседник принялся паковать приобретённое оружие в плотный целлофановый пакет на застежке в виде красной выпуклой линии.

— Я пока не решил, — неуверенно заявил Стас и обратил внимание на вымотанного подростка.

Бен хмыкнул от подобного безрассудства, что было присущее этой личности с первого дня их нелепого знакомства.

— Что? — обиженно спросил Стас, когда не понял причины подобной реакции.