1947

А затем облегчение? Очищение?

В Европе множество детей, чьи родители были расстреляны, отравлены газом, замучены, умерли от голода или холода. Дети остались живы, уцелели – оттого что их перекрашивали в блондинов, обеспечивали фальшивыми христианскими метриками, прятали в монастырях, опускали в ведрах в нужник, держали взаперти за стенами, на чердаках или в подполе, оттого что родители вытолкнули их в конец очереди, когда дожидались расстрела на дунайском причале.

Часть этих тысяч детей собрана во временных детских домах и приютах, остальные бродят разрозненными шайками, живут на улицах и в развалинах. Есть и такие, как Йосеф, у которых в войну уцелел и один из родителей.

Орды детей – они мечтают о собственной стране? Может быть. Так или иначе, куда-нибудь им надо уехать.

В старом санатории в Штрюте, километрах в пяти к северо-западу от Ансбаха, ЮНРРА[9] совместно с сионистским Еврейским агентством[10] организует детский дом. Низкие белые постройки становятся временным пристанищем для детей-сирот из Восточной и Центральной Европы, ожидающих разрешения на выезд в Палестину.

Позади жилых построек расположен участок, где можно выращивать овощи. Есть там и главное здание для персонала ООН, и флигель, где разместится медпункт. Здесь истощенные дети будут получать питание, 3000 калорий ежедневно, а также посещать школу и дополнительные уроки древнееврейского языка и еврейской культуры.

Первая группа венгерских детей прибывает в штрютский лагерь в сопровождении представителей кибуцного движения «Ха-шомер Ха-цаир»[11]. Поначалу их руководители вообще отказываются иметь дело с ЮНРРА и с близлежащей военной базой, требуют полной самостоятельности. Местному персоналу лишь с большим трудом удается убедить их, что определенное сотрудничество пойдет на пользу здоровью детей, гигиене и образованию. ЮНРРА обещает быть связующим звеном с военной базой, которая сдает в аренду помещения, и никоим образом не воздействовать на политическую направленность движения. На несколько дней все более-менее успокаивается, пока сионисты не узнают, что в лагере ожидают приезда еще 220 детей из Венгрии. Тут вспыхивают протесты. Сионистское руководство не на шутку встревожено: прибывающая группа слишком велика, лагерь будет переполнен, начнутся эпидемии. Но хуже всего опасность дурного морального влияния. Новая группа научит дисциплинированных ребят из «Ха-шомер Ха-цаир» воровать, курить, отказываться от подчинения и отлынивать от работы.

Персонал ЮНРРА озабоченно пишет в нью-йоркскую штаб-квартиру. Ведет с кибуцным руководством долгие беседы о важности общей ответственности за проблему беженцев и о том, что нельзя отворачиваться ни от кого из детей-сирот. Все напрасно. Только узнав, что прибывающая группа тоже относится к кибуцному движению – правда, к соперничающей ветви «Ха-боним Дрор», не столь социалистической в смысле идеологии, но все же, – руководители социалистической «Ха-шомер Ха-цаир» примиряются с ситуацией.

Йосефу десять лет. Раньше его звали Дьёрдь, как и его отца. Но когда мать отдает его в сионистскую общину «Ха-боним Дрор», он получает новое имя – в знак нового будущего. Он уезжает из Будапешта, он на пути в Палестину, и лагерь детей-беженцев – промежуточная станция на этом пути.

Ехать далеко. Последний отрезок пути от баварского Айнринга Йосеф и все остальные сидят в кузове грузовика больше двенадцати часов. До места они добираются замерзшие и голодные, но, как докладывает персонал ЮНРРА, на удивление в хорошем настроении.

Благовоспитанные дети из «Ха-шомер Ха-цаир» встречают детей из «Ха-боним Дрор» песней. Ведут их в белые дома, показывают спальни, туалеты и столовую. Подают ужин, а потом моют посуду. Только в два часа ночи в спальнях гасят свет и все сироты, их кибуцные руководители и персонал ООН отходят ко сну.

Группа Йосефа приезжает из Будапешта одетая до невозможности плохо, башмаки буквально разваливаются, одежда с чужого плеча, на смену ничего нет. Только у нескольких есть чулки. Иных приходится держать в постели, пока их вещи не постирают и не починят. Зато они очень ценят гигиену. И по приезде первым делом спрашивают, нельзя ли помыться.

Когда через несколько дней в белые постройки Штрюта прибывает третья группа, сионистский лагерь уже полон. В общей сложности 290 детей, частью не старше двух лет. Треть детей – в возрасте около десяти лет, как Йосеф. Примерно 70 человек – от двенадцати до тринадцати, а большинство – от четырнадцати до шестнадцати. Главным образом из Венгрии, но есть и польские дети, а несколько даже из Югославии и России.

Все очень непросто. Два соперничающих сионистских движения требуют помещать больных детей в разные отделения – чтобы не заразились неправильной политической идеологией. Персонал ЮНРРА урезонивает, умасливает, и мало-помалу в зеленеющей немецкой провинции наступают довольно спокойные будни.

Итак, теперь он здесь, этот мальчик. Когда-то он был венгром, звался Дьёрдь и жил с мамой и папой в центре большого города Будапешта. Теперь он сионистский пионер Йосеф, учит древнееврейский, знает о важности сельского хозяйства и доброго товарищества. Посещает уроки чтения, письма и счета, а также пения, драматического искусства и рисования. В свободное время занимается боксом. Знакомится с американскими солдатами с базы в Ансбахе, которые приезжают на джипах и изредка позволяют ему сесть за руль. Ключа зажигания нет, мотор включается кнопкой. Все это очень интересно. Шмуэль, Пинхас, Дов, а еще Дина и Мирьям – его лучшие друзья. Все хорошо.

ЮНРРА отвечает в данном регионе за помощь еврейским беженцам и их реабилитацию, независимо от их политической деятельности. В документе под названием «Общие замечания и рекомендации касательно положения евреев в Центральной и Восточной Европе» один из сотрудников ООН подытоживает ситуацию. Европейских евреев можно разделить на две категории. Во-первых, это участники кибуцного движения. Они «хорошо организованы, преследуют один идеал и одну цель: свой дом, свой народ, Палестина. У них хорошие руководители, прекрасная дисциплина и высокий уровень коллективизма».

Во-вторых, те, у кого по-прежнему в крови гитлеровская отрава. «Они отказываются работать. Крадут. Занимаются сделками на черной бирже. Жизнь для них – вопрос каждодневного выживания. Их цель – отобрать все, что можно, у немцев и других врагов, в качестве минимальной платы за унижения, какие им довелось испытать. Когда разговариваешь с каждым по отдельности, они признают, что это самоубийственно, однако неизменно отвечают: „Когда я приеду в Палестину – или в США, или в Англию, – то стану совсем другим“».

Отчет констатирует, что именно с беженцами, разрушающими собственную личность, отравленными своим жизненным опытом, «должен работать самый лучший персонал, какой только может найти ЮНРРА, и относиться к ним надо с пониманием и симпатией, строго и деликатно. <…> Им нужно хорошее питание, хорошее жилье, по возможности в окружении друзей и родственников, а не бараки с соломенными тюфяками и деревянными нарами, которые изо дня в день будут напоминать им о мучениях в концлагерях». Зло надо изгонять добром.

Михаил был всего-навсего сержантом двадцати двух лет от роду, когда его вызвали к великому Жукову. Благодаря изобретению Михаила Красная армия могла точно подсчитывать число сделанных выстрелов. В награду и в знак высокой генеральской оценки Михаилу вручили наручные часы – а как же иначе?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

9

ЮНРРА (UNRRA = United Nations Relief and Rehabilitation Administration) – Администрация ООН по вопросам помощи и послевоенного восстановления.

10

Еврейское агентство (Jewish Agency) – международная организация содействия переезду евреев в Палестину (1929–1951).

11

«Ха-шомер Ха-цаир» – сионистская молодежная организация левой ориентации.