Страница 15 из 15
Человек вытянул руки и нажал пальцами на клавиши. Раздались какие-то разрозненные звуки. Человек остановился, поморщился и посмотрел в потолок, будто ждал вдохновения.
Немного погодя он протянул правую руку и нажал еще несколько клавиш. Послышались еще звуки, но уже иначе, один за другим. Он снова остановился, а потом попробовал еще раз. Похоже, ему понравилось, и тогда он повторил звуки в том же порядке, а потом еще и еще, всякий раз немного меняя звучание, пока не добился такого, которое понравилось ему больше всего.
А потом он начал играть и левой рукой.
Правая рука продолжала наигрывать первую мелодию. Левая играла что-то похожее, но не совсем такое же и не одновременно. Два набора нот словно бы говорили друг с другом, как будто беседовали.
Звуки повторялись и повторялись по кругу, изменялись, множились, а потом стали похожи на две стаи птиц, летящие бок о бок, независимо друг от друга, но смешиваясь и объединяясь, и звук становился все громче и громче, усложнялся, к кружащей стае птиц присоединялись новые… но в центре этой круговерти все равно звучала та, самая первая незамысловатая музыкальная фраза.
А потом человек стал играть еще и ногами.
У самого пола была еще одна клавиатура, большие деревянные педали, и человек наступал на них, добавляя к летящим ввысь звукам еще один уровень, пониже. Эрику показалось, что у него вот-вот лопнут перепонки в ушах.
Витражные окна перестали быть самой изумительной и великолепной вещью на целом свете. Ею стала музыка. Такая восхитительная, что Эрик ахнул от восторга.
Человек у органа услышал шум – музыка ему нисколько не мешала – и немедленно прекратил играть.
Эрик ужасно огорчился. Ему показалось, что внезапно погасили солнце. Человек повернулся и оглядел храм.
– Кто здесь?
Эрик хотел было спрятаться или убежать, но родители воспитали его в честности.
Он испуганно встал и признался:
– Это я, господин.
Человек отошел от органа, прошествовал между рядами скамей прямо к Эрику и сурово спросил:
– Кто ты такой? И что ты здесь делаешь?
Эрик объяснил, что он живет на ферме, а сегодня решил узнать, куда ведет дорога, и долго шел по ней, пока не пришел в город, а в храме спрятался от дождя и потому, что устал от толпы, и добавил, что не хотел никому мешать и просит прощения.
Человек пристально посмотрел на мальчика, и лицо его смягчилось.
– Ну и что ты думаешь?
– О чем?
– О музыке, конечно.
Эрик попытался описать свои чувства. Ему не хотелось просто говорить, что музыка «хорошая», – это слово к ней не очень подходило. Однако он не умел описывать музыку. У него были только слова, чтобы рассказывать о жизни на ферме, – например, была ли земля в поле сырой и вязкой, как обычно, или ее развезло в густую слякоть.
– Она… как разговоры гор, – смущенно сказал он. – Как то, о чем горы говорят, когда мы спим или не смотрим на них. Будто каждое дерево на горе рассказывает, как хорошо быть живым, и все болтают одновременно, но в то же время внимательно слушают друг друга.
Немного поразмыслив, человек произнес:
– Великолепно. Мне нравится. Как тебя зовут?
Эрик сказал свое имя, а человек назвал ему свое имя и объяснил, что он – регент церковного хора и сочиняет музыку для воскресной службы. Он не рассердился, что Эрик слышал его первые наброски, но сказал, что предпочитает работать над композицией в одиночестве и надеется, что Эрик его поймет.
Эрик понял, что слушать дальше ему не разрешат, и очень огорчился.
– А как вы это делаете? – спросил он. – Ну, как вы сочиняете музыку?
Человек протянул к нему раскрытую ладонь, а другой рукой указал себе на голову:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.