Третий источник

Во двор уже въезжал темно-красный Мицубиси с тонированными стеклами, а из подъезда радостно скалился Леший. Получилось, но наглеж полный!

***

Толяныч осмотрелся по сторонам - вроде бы все спокойно, теперь главное не торопиться, дабы не привлечь ненароком ничьего внимание. Взлетел по ступенькам:

- Леший, ты им все объяснил? - Леший кивнул, вернее кивнула его голова, имеющая вместо лица набросок. Понять, в каком настроении пребывает Леший, было совершенно невозможно. - Тогда давай по одному.

Первым вышел Дылда, улыбаясь, как дурак - рот до ушей. Следом здоровенный раскормленный детина, который незнакомый. Розовая ряшка, мутные глаза и слоновья шея. Ну, и жир конечно. Толстым слоем. Толяныча всегда удивляло, как парни в двадцать лет могут разъедаться до таких размеров, не сохраняя даже намека на мускулатуру, а просто - гора мяса с прослойкой жира и бритый затылок. Челобан - он и есть челобан.

Оба послушно, без возражений и резких напрягов, сели в микруху, а когда появился сам Бербер, Фантик почувствовал, как басовая струна, гудевшая от затылка до пупка с самого утра, изменила тональность, как будто незримый басист взял новый аккорд. Он напрягся. Несмотря на инъекцию от Бербера исходила просто сногсшибательная волна опасности. Вот черт, и даже лехина дрянь не взяла!

Чуть сзади шел Крот, пряча пистолет под полой куртки, готовый выстрелить при первом же подозрительном движении подопечного.

Взгляд Бербера, несколько рассеянный, на короткое время сфокусировался на Толяныче, но тут же убежал куда-то в сторону, а может внутрь себя, черт его знает. Нет, все же эта сыворотка действует пока безотказно, не зря Леший ее так нахваливал.

Серега чуть задержался на крыльце:

- Слушай, Фант, вы езжайте, а мы еще в квартирку зайдем. Я ему тут одну штуку вколол, дополнительно. Чтоб он нам поведал, ну, что где лежит. Короче, мы догоним. Только скажи - где вас искать.

- На сорок втором километре Каширки, там где... Ну сам знаешь. На подъезде ты по токину мне вякни что-нибудь, я подскажу куда дальше. Особо долго не возитесь и маски не снимайте - у него там должен быть глазок. Да, и еще... Тачку отгоните куда-нибудь во двор по соседству. Здесь иномарок полно кругом, так что в любой соседний ставьте. Давай, Серега, удачи!

Они обменялись крепким рукопожатием.

"Что-то мы последнее время а не разговариваем, а как топором рубим..." - подумал, было, Толяныч, как тут неожиданно проявила себя внеплановая деваха - подходит к Кроту и протягивает ему какую-то штуку на цепочке. Мол, на шею наденьте, дополнительная защита. Серега с вялым интересом осмотрел ее с ног до шеи - выше не полез. Девица явно была не в его вкусе, слишком поджара. Толяныч же отметил про себя гибкую грацию походки.

- Обязательно, подруга. - И он нырнул в подъезд вслед за Лешим.

Толяныч посмотрел по сторонам еще раз и сел в микруху:

- Поехали...

Вроде как само собой получилось, что он принял командование, а это не радует. Да кой тут "это"! Много чего не радует, не говоря уж о том, что Крот с Лешим поперлись в квартиру. Это ж чистый грабеж! То же мне омоновцы, мать их так и так!

Толяныч понимал, что просто заводит себя, чтоб на этом запале закончить начатое, а то если в причины вдаваться начнешь - руки опускаются и никакая коррекция тут не поможет. Хреново дело. Однако, раз взялся, деваться некуда - сделай и не питюкай, а там будь, что будет.

3.

Толяныч мрачно глазел на дорогу, послушно ложащуюся под днище микроавтобуса, пытаясь сорвать с виска чип-маску, но гелиевая подложка, служившая одновременно присоской, никак не хотела отлипать, словно пиявка, впившаяся в кожу. Теперь он занимал переднее сидение, а Сашок-крепышок держал под наблюдением пленников, которым предварительно всадили еще по дозе чудесного спецсредства. Наконец Толяныч оторвал упрямый чип и бросил его в бардачок. Гудение вдоль позвоночного столба не унималось, не вызывая должного оптимизма, и чтобы отвлечься хоть как-то, он бросил взгляд в зеркало заднего вида. Куда ж еще смотреть-то как не на женщин, верно? Вот и смотрел.

Рыжая видимо почувствовала его оценивающий взгляд, потому как слегка свела ноги, туго обтянутые черными джинсами, до того привольно раскиданные по салону, и принялась теребить кулон из молочно-зеленоватого камня приличных размеров. Волнуется, видать. Это понятно, сейчас пост проезжаем, тут разволнуешься - а ну как тормознут, а тут полный набор: оружие, заложники, да еще эта мертвечина в котелке. Правда Сашок заверил, что маячок на микрухе зарегистрирован на Гордуму, таких не досматривают. Ну-ну...

Однако Южный терминал миновали без проблем, и от сердца слегка отлегло на мгновение, осталось еще полчаса, и... А что, собственно, "и"? Заварилась каша - только расхлебывай. Девица эта еще, мать ее!

- Давай по местной. - Вова кивнул и не сбрасывая скорость вырулил на развязку.

Шоссе резко шло под уклон, кресло чуть изменило угол наклона спинки. Щелкнул автоматический ремень безопасности, и Толяныч почувствовал себя неуютно, словно его уже спеленали при аресте. Чтобы отвлечься, он вновь бросил взгляд в зеркало на девицу. Рыжая. Глаза серые, лет примерно до тридцати, поджарая. Чувствуется в ней этакая тренированность, даже где-то жесткость. Да и рука, которой она теребит свой кулон, крепостью пальцев наводит на мысли о спортивной гимнастике или что-то в этом роде. Несколько мрачновата, да и подбородок тяжеловат... А так - очень даже ничего.

"Это ж рыжая! Опять?! - предсказание старой цыганки пахло горелым мясом. - Все-то никак не угомонишься? Кстати, а зачем она нам здесь? Дельце-то явно предстоит горячее, лишние глаза ох как ни к чему. И что это, мать ее, за прикрытие такое?!!"

"А черт ее знает. Может партнеры Пастора своего человека выставили."

"Интересно, что ты будешь делать, если окажется, что Бербер-то не при делах?"

"Отпущу..."

"Хорошая мысль. Вот только потом ты уж точно не жилец. Бербер - он таких шуток не прощает и на прошлую дружбу скидки не сделает."

Они помолчали, потом Фантик осторожно поинтересовался:

"А что, и Магу отпустишь? - Пауза стала еще длиннее. - Вот то-то. А кровушку лить ох как паскудно..."

Мутная пелена опять начинала сгущаться по мере приближения к намеченному месту, внутренняя струна уже несколько раз меняла тональность звучания, и это раздражало.

"Не, я не понял, ты коррекцией занимаешься, или совсем решил меня в депрессуху вогнать?!!" - Возмутился Толяныч, и чтобы перебить оскомину внутреннего диалога, обратился к девице:

- Слушай, милая, а зовут-то тебя как? - Машину изрядно потряхивало на разбитом шоссе. Негромко поругивался сквозь зубы Вова, доверив управление автошоферу.

- А что? - "Милая" даже не удосужилась посмотреть на него, только вздернула подбородок и с удвоенной силой принялась теребить многострадальный кулон. Фантик предположил, что в него может быть встроен какой-нибудь хитрый прибор для... Чего? А черт его знает, но ведь может. Для чего угодно.

- Ну как что? - Толяныч даже слегка опешил, а про себя с "соседом" согласился. Одно успокаивает - Пастору воздействовать на него не удалось, и если эта рыжая грымза тоже хочет попробовать, то флаг ей в руки. Однако заносчива, ишь как нос задирает. - Все ж таки мы вроде как в одной упряжке. Хотелось бы знать - как тебя звать-величать...

- Обойдешься... - А голос такой сухой и холодный, аж сродни падали в котелке. Тоже мне конспирация. Тоже мне прикрытие! Он возмутился подобной беспардонностью, что вновь отозвалось вибрацией под затылочную кость. Толяныч развернулся к ней вместе с креслом:

- Ты что, деточка, не в настроении сегодня? Я ж не спрашиваю тебя даешь ли ты, или так, плюшками балуешься. - Некоторое время они мерялись взглядами.

- Кхм-кхм, ты это, Фант, не очень. Лиза... не надо с ней так. В общем, ты не приставай к ней... - Вова-Терминатор потер перебитый нос и опять положил руку на джойстик.