Третий источник

На экране мигала красная надпись: "Контакт прерван"

"Ерунда какая-то..." - подумал Толяныч.

Красные воротца указывали новый каталог с названием "Артефакты". Толяныч наугад выбрал файл и попал: статья была посвящена описанию древней магии с применением предмета, называемого Рука Славы. Это и была сушеная кисть руки человека. Ссылка с именем "Коррекция реальности" в конце текста указывала на второй визио-ролик. Что ж, посмотрим - Толяныч вызвал его, но файл наотрез отказался открываться, выбросив почти не читабельный запрос, что-то типа "Задействуйте Третий Источник..." Дальше шли непонятные группы символов, словно бы покетбук не смог опознать шрифты. Зашифровано. Повторные попытки ни к чему не привели, оставалось плюнуть, что он и сделал и вернулся вновь к воротцам. Быстренько просмотрел сабжекты остальных файлов и обнаружил полное соответствие бабкиной "доктрине": практически весь материал так или иначе относился к использованию в ритуальной магии всевозможных частей человеческого тела. Естественно, головы, руки и сердца присутствовали в ассортименте.

Чертовщина какая-то. Очень похоже на очередную виртуальную игруху типа популярной некогда "Рунической магии", вернее - на сценарий к ней. Очевидно, что Галина подбирала материалы под свою конкретную идею, а слепо доверять чужим идеям, да еще на цифровом носителе вряд ли стоит. Хотя, рука-то, что ни говори, а существует реально, и циклоп пытался ее реально использовать. Даже был уверен, что получится.

Толяныч вновь закурил и попробовал обнулиться, но лехин софт все так же был убежден, что обнуление не требуется. Странно другое - он не сообщил о сбое в коррекции, словно бы параллельное присутствие Фантика теперь стало в порядке вещей. А это, братан, уже на шизофрению смахивает, о как! Пора бы уж встретиться с этим лехиным психологом-программистом на предмет починки коррекции. Кстати и чипы пока имеются, тьфу-тьфу, грязные, правда...

Мысли перекинулись к звонку уездной герцогини. Да еще путались под ногами все те же гипотетические отморозки, что могут вот-вот нагрянуть. И напряжение вновь защекотало позвоночный столб. Чтобы переключиться на прелести Альбы потребовалось особое усилие - куда приятнее об этом восьмом чуде света поразмышлять...

"Все-то ты козел не угомонишься никак..." - начал Фантик свою приветственную речь, но должного отклика не получил.

- Дивлюсь я на небо, тай думку гадаю... - напевал Толяныч, пуская дым в потолок, хотя и не был уверен в таганрогском происхождении песенки. Вздремнуть, что ли? Ну, это навряд ли...

Он потянулся к телефону: подобное надо лечить подобным. Организм вновь требовал разрядки.

***

Толяныч пощекотал девушку по груди указательным пальцем и подмигнул ей. Девушка осталась безучастна. Пялила себе в никуда голубые глазищи. Прохладная. Тогда он погладил ее уже всей ладонью и даже попытался слегка подковырнуть, но увы - она, казалось, прикипела к перилам намертво.

"Эх ты, - вздохнул Толяныч, - а я то тебя, можно сказать, люблю. Вот сейчас Пичка подъедет - вот она не такая. Она отзывчивая. И теплая..."

Он опять погладил девушку.

Мимо нее он ходил ежедневно уже в течении года, а ее улыбка за это время так и не изменилась. И кто оказался тем доброхотом, что оставил ее на грязно-коричневых перилах при входе в метро, неизвестно, впрочем и не интересно. Зимой голые груди девушки, лоснящиеся глянцем, оставались все такими же упругими на вид, совсем как у этой чертовой герцогини. Добрые наклейки буржуи делают. Может все же отковырнуть ее да домой принести - на холодильник к примеру прилепить?

Ольга опаздывала. Толяныч вздохнул, поковырял девушку, но уже без всякого энтузиазма, и неожиданно для себя накарябал ногтем по глянцу "АЛЬБА", так же неожиданно для себя вкладывая в процесс нечто магическое. Не иначе, как бабкина доктрина начала оказывать тайное влияние.

"Встреча на Альбе..." - пришло на ум без всякого видимого перехода. Впрочем, напротив курил камуфляжный мужик цвета хаки и в темных очках, и именно он явился источником данной ассоциации.

"Хотя нет, на Альбе я предпочел бы его не видеть..."

Продолжения мысль не получила, поскольку на эскалаторе появилась Пичка и бодрым шагом направилась прямиком к Толянычу.

"Да, брат, не кремень ты..." - попенял Фантик своего носителя.

Тоже мне, Америку открыл! Это я и сам знаю - все-таки позвонил Пичке, хотя зарекался этого не делать хотя бы дня два с целью отдохнуть и поискать новые способы снятия напряжения. Да и поднакопить секреции не помешает. Но водки в гостях у теть Маши выпить пришлось почти машинально, а значит один зарок уже нарушен. Теперь вот следующий...

"Не кремень, - сделал окончательный вывод Фантик. - Впрочем я тоже."

Бодро отмахивая рукой подошла Ольга, вся такая свежая, что Толяныч даже не понял, как это можно думать о какой-то полустертой в памяти герцогине, пусть и трижды выдающихся форм. Неужели он совсем недавно мог все это перевернуть ради одного звонка? Но Альба позвонила все-таки сама, а это оставляет некую надежду, что, глядишь, звонок окажется не последним. Тем более, что ее роль во всей истории так и не прояснилась: при чем здесь таганрогская дива, и за кем все же следил на Мендилеевской слюнтяй, оказавшийся вдруг ядовитым? Вопросы, вопросы... Кому же их задать, если Галина например считает, что недостаток информации - благо. Остается Крот с Лешим, хотя непонятно, что менты могут разнюхать по поводу всякой мистической мути.

- Привет! - Пичка улыбнулась, блеснула антрацитовым круглым глазом, и все нерешенные и незаданные вопросы махом вылетели из толянычевой головы.

Обмен дружескими поцелуями и столь же бодрая дорога домой, где все приключилось привычным уже чередом. Если конечно не брать в расчет такую мелочь, что способ перестал действовать. Или подействовал, но слабее обычного. Или еще что-нибудь. Но Толяныч провел все манипуляции без обычного запала, почти машинально. И если пичкина легкость и затейливость некоторым образом оживляла картину, то он сославшись на головную боль и общее нездоровье, постарался максимально ограничить собственное участие.

Фантик, предоставленный сам себе, ругался последними словами, одновременно анализируя по привычке причины такого внезапного охлаждения. В Москве ему по прежнему было неуютно, а новостей, способных эту неуютность ликвидировать, не имеется в наличии. А стало быть возможность, что некие отмороженные гости все же заявятся, довлеет по-прежнему. Нагана под рукой сейчас тоже нет - не стоит демонстрировать Пичке оружие, а то решит еще, что Толяныч бандит какой-нибудь. Оставленный Кротом токин молчит, как воды в рот набрал. Невнятные бабкины пророчества тоже же не способствовали душевному комфорту. Особенно это - про выбор да про скорую опасность. Да черт бы с ней, со старухой, но какие-то предчувствия сгущали до предела воздух в квартире. Толяныча не покидало ощущение незримого и неприятного чужого присутствия. Словно рыбий хвостик завалился за шкаф и пованивает оттуда еле заметно.

Матрена...

А что кстати делает кошка?

Совсем забывшись, Фантик потянулся, было, посмотреть, чуть не утянув с собой материальную половину, занятую делом. Пичка издала невнятный, но явно недовольный "У-у-ум...", обхватив ускользавшего уже почти Толяныча руками и ногами и всеми прочими частями тела. И он устыдился собственной бестактности - вернулся, даже прибавив в движении, как проигрывающая с минимальным счетом команда за пять минут до финального свистка. Но краем глаза успел заметить, что кошка сидит в прихожей навострив уши на зеркало, и это несвойственное девочке самолюбование тоже удивительно. А проверять лениво, да и беспардонно опять же - мало ли чего она там сидит. Вот если бы выпить...

Фантик одернул расшалившиеся мысли: не расслабляться! А если все же кто-то нагрянет? Или это уже зачатки паранойи?

Толяныч наконец-то отвалился от жадно дышащей Пички и закинул потяжелевшие руки за голову, так и не определившись по поводу загустевшей неясности. Выпить бы и глянуть трезво.