Артефакт оборотней

— Небоись. Вот проводишь Марту, так загуляем! Я-то толк в этом знаю! — И подмигнул. Я от такого заявления закашлялась, а они с Мартой рассмеялись.

— Ну а насчёт жителей становки, скажите, что приболел я серьёзно. Лия значит, меня лечить осталась, пока мне не станет легче, здесь будет жить, ну а потом тоже в стаю вернётся.

Мы с Мартой переглянулись, как всегда самое простое решение задачи — на поверхности.

На следующий день Марта уехала в стаю. На первых порах решено было, что дня на три, четыре, ну а потом как получиться. Днём я занималась травами с Есенией и Дарьей и даже удалось чуть их разговорить. Завтракала, обедала и ужинала у деда Матвея, мы даже разделили обязанности и некое дежурство установили по приготовлению пищи. Ночами только одиноко было — хоть волчицей вой, правда я и бегала в лес перед сном, ну очень тоскливо было в доме одной. А лес, он словно вытягивал плохие мысли, терзания. Ночная темнота, поначалу пугавшая, настораживающая, теперь для меня была волшебной, ночной лес виделся магическим существом жившим своею жизнью, за которой так интересно было наблюдать.

Разбудило меня скупое, зимнее солнце, заглянувшее в окно моей комнаты. Встав, поежилась от холода — вчера засидевшись за разговором с дедом Матвеем, я поленилась почистить камин и заново разжечь огонь, а просто подкинула к тлеющим углям несколько поленьев. Ночью, по всей видимости, ударил хороший морозец, теперь в доме довольно-таки прохладно. Накинув халат собиралась сначала умыться, как услышала тяжёлые шаги, кто-то зашёл в сени и только потом, втянув воздух я поняла — Матвей.

— Лия, — позвал он негромко. Я как была в халате, вышла из комнаты. — Слушай девочка: тут лесорубы пожаловали, из дома ни ногой, вообще старайся не подавать виду, что в доме кто-то есть. Я тут к Агафье заглянул, — он поставил авоську на стол рядом с дверью, — продуктов взял, чтоб могла пока не готовить. Печку тоже не топи — дым из трубы потянет.

— Ох, — я присела на диван. — И насколько они приехали?

— Ну, — он потрепал бороду, — я так думаю денька на три, может и пять пробудут тут.

— А как же я без тепла? Да и дни короткие, без света сидеть?

— Давай так: они сейчас позавтракают, потом в лес уйдут, а я потом к тебе приду, как раз и печь протопишь и придумаем как быть. Ну всё, надо идти.

Он уже развернулся к двери, только я остановила:

— Подожди. А если они в дом зайдут? Да и местные могут ненароком рассказать обо мне.

— В дом не зайдут, их разместили в пустующих домах с другого края становки, да и я прослежу. А насчёт того, что сболтнут — даже не переживай. Тут не особо говорливые как ты понимаешь живут, а Агафью я предупредил уже.

— Тогда зайди ещё Есению и Дарью, с которыми я работаю, на всякий случай предупреди, что меня не будет, а то мало ли что.

Он кивнул и поспешно вышел. Я вздохнула, поёжилась. Да уж прохладненько, ну ничего оденусь пока потеплее, а там видно будет.

Прошло больше пяти часов, как ушёл дед Матвей. Я уже и позавтракала и прибралась, сидела скучающее смотрела телевизор. Заслышав тяжёлые шаги рядом с домом, засуетилась, выключила телевизор и метнулась в спальню настороженно прислушиваясь. Скрипнула дверь, закрылась и заслышав голос деда Матвея, облегчённо выдохнув вышла навстречу.

— Значит так, — чуть позже делился он новостями присев, перед камином выгребая золу, — Есенье, Дарье я сказал, что ты приболела…

— Дед Матвей, давайте я сама, — хотела перехватить у него совок, но он лишь махнул на меня свободной рукой:

— Тю, не дело это — печью бабе заниматься ежели мужик в доме.

— Так вы гость и это камин называется, — я улыбнулась глядя на то как он пыхтя вытер грязной ладонью лоб, на котором после этого остался серый мазок.

— Воот, а была бы нормальная русская печь, то и теплее было бы и дольше держит тепло-то. А то вон понастроили ерундовины, — он закончил чистить и уже укладывал дрова, — и мучаются потом, да и дров больше уходит. Кхех. Ну всё, — разжёг дрова и закрыл стеклянный экран, — теперича тепло будет. Так вот — их я предупредил, они только спросили — нужна ли тебе помощь и знаешь что? — Он выпрямился и с улыбкой на меня посмотрел.

— Что?

— Ты как солнышко Лия — только солнце греет дом наш — планету, а ты душу. Глаза-то у женщин сразу бейспокойными стали, пока я им не подмигнул, не сказал, что через несколько деньков вернёшься к ним работать. Вот их души ты тоже согрела, а для таких как они — это очень, очень важно. Ладно, чего-то я в философию ударился, проводи-ка меня умыться и будем есть готовить.

Наблюдая на кухне за его спорыми движениями, я удивлялась сама себе: как до этого я могла не заметить — он же вовсе не такой старый, как хочет казаться! Густая борода покрывала его щёки и подбородок так, что сбивала с толку. Но, спросить сколько же ему на самом деле лет, я не решилась.

— Раз в год, обычно после января, как ударят хорошие морозы, стая рассылает по становкам мало занятых мужчин, — отвечал он на мой вопрос. — В этом году что-то один молодняк к нам пожаловал. В тот раз я с удовольствием тоже лес валил. — Он подул на ложку с супом, снимая пробу.

— А сейчас тоже пойдёте?

— Зачем? Там такие лбы здоровые, что и сами без проблем справятся, за ними только пригляд нужен, да и есть кому приглядеть. Тем более я ж болею, а ты за мною приглядываешь, — он лукаво мне подмигнул, отчего усы его на это мгновение встопорщились забавной щёткой. Я не выдержала и рассмеялась.

— Ох, хорошо то как, — он облокотился на стол, — давно я не слышал девичьего смеха, прямо как колокольчики переливаются.

— Вы дед Матвей, меня в краску не вгоняйте, я…

— Давай-ка знаешь что, — он поморщился, — называй меня просто по имени, не то как слышу это твоё: «дед Матвей», то прям как серпом по …, ээ, в общем слух режет.

Я сдерживая смех, попыталась запротестовать:

— Но как же…

— Вот ты же Марту бабкой не называешь? — Услышав это, я даже закашлялась. — Вооот, так и меня просто по имени зови и на «ты» обращайся.

— Я постараюсь, но наверное не сразу смогу.

— Ничего. — Он махнул рукой, посмотрел на часы. — Ну всё, мне пора. Давай ещё дровишек подкину, до ночи уж не приду.

— А поесть? — спросила уже в спину.

— Вместе с мужиками поем. — Донеслось из комнаты. — Там женщины им уже и дома подготовить должны были и поесть приготовить.

Я прошла за ним. Он накинув тулуп, потянулся за шапкой.

— А для чего деревья-то рубят, вы так и не объяснили?

— На «ты». Забыла уговор? Вечером объясню, сейчас некогда мне. — И вышел за дверь, крепко закрыв её за собою.

Время до вечера я коротала то смотря телевизор, то сидя за ноутбуком Марты. В социальных сетях я не зарегистрирована. Да и о чём я там с людьми общаться буду? Брат как-то говорил, что у оборотней есть своя сеть, но я не помнила как называется, да и лучше туда самой не соваться, мало ли какие правила нарушу или вообще не там зарегистрируюсь. Поговорила с Мартой, заверила, что у меня всё хорошо. Говорить о приезжих пока не стала — знала, что сорвётся сразу в становку. Дня через три скажу, может быть. Встала, побродила по тёмному дому — окна везде плотно зашторены, даже свет включить не могу, опять присела к ноутбуку. Включила старый фильм, легла на диван, и под него уснула.

Проснулась от звука открывающейся двери, ага вот и дед, нет просто Матвей пришёл. Надо и мысленно отказаться от деда, скорее всего это его не просто задевает, а обижает.

— Ну что, как ты тут? — Он зашёл в комнату, огляделся, положил принесённый пакет на стол и потёр руки.

— Нормально. Есть будете?

— Да перекушу и чаю хочу. — Он нахмурился. — Да ты забыла, на «ты» ко мне обращайся.

— Хорошо. — Кивнула. — Пошли на кухню.

— Иди накрывай на стол, я пойду сначала умоюсь.

Хорошо хоть теперь свет можно включить! Мужчина пришёл, когда я уже заканчивала накрывать.

— В общем так: я ночевать здесь буду, — он взялся за ложку и серьёзно на меня посмотрел, — свой дом я выделил для заготовщиков наших, там ночевать будут. Так спокойнее будет — и ты под присмотром и вопросов не возникнет: почему из трубы дым виден, да пищей готовящейся тянет.