Артефакт оборотней

— Здравствуй Лия. — Голос спокойный, с так волнующей меня хрипотцой.

Я повернув голову качнула ею:

— Добрый вечер Максим. Что-то случилось?

— Нет. Почему ты так решила? — Он приподнял в притворном удивлении брови.

Я демонстративно взглянула в окно. С моего ракурса виднелось только чёрное небо усыпанное звёздами.

— Просто поздно уже.

Он откинулся на спинку кресла, вытянул и скрестил в лодыжках ноги, а руки закинул за голову, прикрыл глаза. Я же воспользовавшись возможностью, рассматривала его.

— Дел много было. — Помолчав немного, добавил — Необходимо было привезти сюда продукты, вещи заказанные, да и поговорить кое с кем необходимо. Давно уже, — тут он распахнул глаза и пристально на меня посмотрел, я же свой взгляд отвести не успела, так и сидели мы некоторое время, не отводя взгляды друг от друга, в тишине нарушаемой треском поленьев в камине и доносившемся шуме с кухни. В комнату вошла Марта и я резко отвернулась. Поставив на маленький столик рядом с торшером большую кружку ароматного чая, вазочку с печеньем и мёд, Марта спросила:

— Максимушка, а ты пока шёл к нам, не заметил случаем, в окнах соседнего дома свет горел?

Максим шумно отпивая чай кивнул:

— Да, горел.

— Ох как хорошо. — Марта схватила своё вязанье и направилась на выход. — Вы тут посидите немного, схожу я быстренько к Дарьюшке, пусть покажет, где я тут в своём «шедевре» напортачила.

Несколько минут было слышно, как Марта в сенях одевается, скрип двери и всё стихло. Я так и сидела, обхватив руками колени, не решаясь заговорить, трусливо отдавая это право Максиму. В тишине резко раздался жалобный скрип кресла, видимо он поменял позу и через несколько минут спросил:

— Лия если ты не хочешь сегодня разговаривать, я приеду в другой раз.

Я мотнула головой.

— Расскажи как она … — Я так и не смогла закончить фразу. — Кто это сделал?

Он вздохнул:

— Твоя мать не захотела принимать от меня помощь, мне кажется она ни от кого бы её не приняла. Когда мои люди всё же вышли на её след, в небольшом городке Архангельской области, она уже была мертва. По порезам на платье и уже затянувшимся ранам они установили, что это были глубокие ножевые ранения. Их было множество и наносились они быстро и специальным оружием, поэтому даже если бы мои люди её нашли раньше, помочь бы всё равно не смогли. Чтобы не было проблем и о нарушении регистрации не сообщали в стаю, откуда твоя мать, они быстро договорились о кремации. Вещи в квартире, которые представляли хоть какую-нибудь ценность, собрали и привезли. Так что ты в любой момент можешь их забрать. Прах по закону они забрать не могли и его направили в ту же стаю Серебрянных. Уже после того как ты приехала сюда, этих наёмников удалось вычислить. Оружие, находившееся у них, доказывало их принадлежность к этому преступлению. Лия твоя мать отомщена.

Я сидела отвернувшись от него. По щекам катились слёзы. Дрожащим от сдерживаемых рыданий голосом, не поворачиваясь к нему, спросила:

— Почему прах отправили в стаю? Я не имею право его забрать?

— Чтобы забрать его, тебе необходимо было в тот момент находится в том городке. Но, ты в любой момент можешь приехать в стаю матери и написав прошение альфе стаи, забрать урну. Когда будет возможность и ты захочешь, я тебя отвезу.

— Ты смог узнать, что им нужно? Неужели из-за какого-то кулона-артефакта можно вот так просто убивать? — Я повернулась и вопросительно на него посмотрела. Он нахмуренно смотрел в ответ, покачал головой.

— Дело не в артефакте.

— А в чём? — Я отпустив колени повернулась к нему. — Что им нужно?

— Им нужна ты Лия, а вот для чего — я не знаю, именно поэтому я расспрашивал тебя о вашей жизни, пытаясь понять.

— Я не знаю. Ничего не знаю! — Остановившиеся было слёзы, опять потекли по щекам. — Я и об этом долбанном артефакте только уже от тебя услышала! — Прокричала я. И уже отвернувшись, тихо добавила — Мама мне ничего не рассказывала. Отец тем более, приезжая он со мною не разговаривал, он даже не смотрел на меня. Один только раз заговорил со мною и то сказал что-то вроде того что если бы не я, всё сложилось бы по другому.

— Что он сказал? — Максим резко наклонился в мою сторону.

Я мотнула головою и опять повернулась к нему — Не сейчас. Скажи, где мамины вещи?

Несколько мгновений он сидел, наклонившись в мою сторону и по напряжённой позе было понятно, что он хочет, чтобы я повторила слова отца, но передумав сел облокотившись на спинку кресла.

— Они в «Красном» доме. В следующий приезд сюда я или Алекс можем привезти их.

Я кивнула.

— Ты сказал о каком-то специальном оружии, что они использовали?

— Это специальные ножи. Я не думаю что сейчас время для объяснения специфики их конструкции.

Я опять отвернулась.

— Лия. Я перед тем как сюда ехать разговаривал с сестрой и обронил, что возможно увижу тебя. Она очень просила о разговоре с тобою. И если ты хочешь. Вернее я не уверен, захочешь ли ты сейчас…

Я понимала, что с его стороны это хороший тактический ход — переключить моё внимание на разговор с Алиной. Ну и плевать! Когда ещё представится возможность поговорить с нею? Тыльной стороной ладони вытерла слёзы:

— Но ведь уже поздно?

Он хмыкнул:

— Поверь не для тебя. Ты ей хоть среди ночи, хоть рано утром позвони — она будет только рада этому. — И он встав вытащил из кармана джинсов телефон. Я вскочила, халат раскрылся открывая ночнушку, волосы растрепались, но я на это не обратила внимания в нетерпении схватила протянутый телефон и пошла в спальню, разговаривать с Алиной в его присутствии не хотелось. Но перед тем как нажать на вызов, обернувшись спросила:

— А ей наш разговор не навредит? Вдруг вычислят с кем она разговаривала?

Максим покачал головой:

— Нет. Вызов с моего номера, а у меня на телефоне хорошая защита. Сегодня её соседки ушли на какую-то вечеринку, так что в доме она одна, и подслушать её некому. Можете свободно поговорить.

Разговор у нас получился долгим, едва отзвучало приветствие, я услышала слова сочувствия моей потере. Максим рассказал ей о смерти моей мамы, так же как и мне, ещё в середине сентября. Алина говорила сбивчиво и не было формальных слов, в какой-то момент я поняла, что она плачет также как и я. И я делилась с ней воспоминаниями: смешными и не очень случаями из моей жизни, ещё той, где она была жива и то, какой она была: небольшого роста, стройная, с роскошными длинными волосами и серебристыми прядками начинающимися у висков. Ещё будучи маленькой, наблюдая как мама переодевается, я мечтала быть похожей на неё, но увы, мечты так и остались мечтами: в бёдрах я намного шире и грудь у мамы была маленькая, аккуратная, у меня же намного больше и мне самой не нравится ни размер ни форма. В памяти всплывали моменты, о которых я давно позабыла. Время пролетело быстро, и нехотя попрощавшись, мы завершили разговор. Выходя из спальни, даже стало немного стыдно перед Максимом, как бы он там ненароком не уснул. Но вопреки ожиданиям Максима ни в зале, ни в доме вообще не оказалось. Выйдя в сени я накинула шаль, сунула ноги в сапоги и вышла на крыльцо, гадая куда же он мог пойти. Но он стоял тут же — облокотившись на столбик крыльца и словно не замечая пронизывающего ледяного ветра смотрел на чёрную громаду леса. Заслышав мои шаги медленно обернулся, я протянула ему телефон.

— Спасибо.

Он кивнул.

— Лия завтра постарайся вспомнить всё, что говорил тебе отец, может ты вспомнишь невзначай оброненные фразы, всё что сможешь и расскажи Марте. Хорошо? Сейчас она придёт, я кинул зов.

— Что ты кинул?

Он убрал телефон в карман и вскинул голову.

— Иногда я забываю — насколько ты мало знаешь о сородичах. — Он усмехнулся. — Я как альфа стаи на ментальном уровне могу кинуть зов любому волку или волчице своей стаи.

— А мне?

— Нет Лия, твою волчицу ни я не слышу, — он поднялся на пару ступенек, так что сейчас наши лица оказались на одном уровне, — ни она не слышит моего волка. Благодаря вот этой, — он протянул руку к моей шее и подцепив шнурок, вытащил мой крестик-артефакт, — занятной вещице. — Он обхватил крестик и сжал в кулаке, в этот момент меня словно опалило жаром, в голове раздался звон, словно рядом ударили в колокол. От неожиданности я отшатнулась, обхватив руками голову, Максим тут же отпустил артефакт, словно тоже что-то почувствовал. Несколько мгновений он так и стоял с протянутой рукой, но словно опомнившись опустил руку и спустившись со ступенек отошёл от крыльца. Стоило ему выпустить артефакт из руки, как всё мгновенно прошло, словно и не было, только показалось. Опустив руки я ещё тяжело дышала, хотя разрывающий сознание звон тоже мгновенно стих. Максим стоял внизу и смотрел на меня, жаль, что луну сейчас заслонило облако и я не могла увидеть выражение его лица. Тишину морозной ночи нарушил издалека доносящийся хруст сминаемого снега — это, скорее всего Марта возвращалась от соседки.