Марджорис

Ему казалось, что кости расплавятся сейчас. Последняя неделя прошла в какой-то бешеной мешанине сводящих с ума желаний и порывов. Каждый день видеть её, чувствовать её запах, держать в руках хрупкое тело, доверчиво льнущее к нему и не позволять себе ничего, кроме целомудренных поцелуев, ещё дальше толкающих за грань самообладания, оказалось самой настоящей пыткой. Эти её занятия, после которых он приносил домой свою девочку в полуобморочном состоянии, вытянули из него все жилы. Каждый вечер лечить её, убирать боль, подпитывать своей силой и, сжимая зубы, давить в себе желание вырвать глотку такой невозмутимой данне Нианон, мучающей его бесценную малышку. И лишь понимание необходимости того, чтобы её дар раскрылся на полную как можно скорее, примиряло его с происходящим. И заставляло терпеть угар не имеющей выхода похоти.

И вот сейчас она в его руках, пришла сама, добровольно согласилась быть его. Зверь сорвался с цепи, получив наконец-то возможность взять то, чего желал так долго.

Почувствовав, как рвётся под острыми когтями её платье, Рисса лишь всхлипнула сокрушённая мощью его желания. Дрожащими пальцами она скользнула под рубашку, наслаждаясь наконец-то прикосновением к горячей коже, ощущая, как перекатываются и напрягаются под ладонями стальные мускулы. Осмелев окончательно, скользнула губами с шеи ниже, целуя, покусывая, пока он не зарычал, хватая её за плечи и отстраняя, чтобы в который раз предупредить.

– С огнём игр-р-раешь, девочка.

Она лишь бросила на него потерянный взгляд, облизнув влажные губы, а в следующий миг их смяло требовательным, жадным поцелуем. Руки подхватили под ягодицы, и мужчина одним слитным движением поднялся на ноги, куда-то унося её, не отрываясь от губ. Когда он поставил её на ноги, она даже пошатнулась, не понимая, где находится.

– Подними руки, – и стоило ей послушаться, платье тут же было сорвано одним махом, оставив ей последнее прикрытие в виде маленьких ажурных трусиков на завязках.

Айсар стоял перед ней, пожирая глазами её почти обнажённое тело. В его взгляде пылал такой огонь, что Рисса на миг испугалась сгореть дотла. Мужские руки скользнули по животу, огладили бока и нырнули под тонкое кружево, обхватывая ягодицы, притягивая её к твёрдому монолиту его тела, приподнимая и погружаясь пальцами в мягкую плоть, заставляя рвано дышать ему в губы. Он сделал шаг вперёд и опустил девушку на кровать, оказавшуюся позади неё, не выпуская из объятий. А дальше она полностью потерялась в их обоюдной жажде. Его губы на её груди, острые зубы, или даже клыки на нежной коже, прикусывающие сосок, чтобы в следующий момент всосать его, лаская обжигающим языком. Руки, изучающие каждый кусочек девичьего тела, сжимающие, ласкающие. Его рваное дыхание и её гортанные стоны. Зажмуренные глаза и тихое хныканье.

– Айсар, пожалуйста…

Он лишь рассмеялся, продолжая сладостную пытку. Безжалостный рот переместился с груди на живот, язык обвёл впадинку пупка и скользнул ниже, вызвав под опущенными веками ослепительные искры. А затем твёрдые губы прижались там, где она совсем не ожидала, лаская через влажное кружево. Девушка испуганно выдохнула, но сделать ничего не успела. Большие ладони легли на бедра, разводя их как можно шире, открывая беззащитную плоть его голодному взгляду и прикосновениям. Пальцы подцепили шелковые завязки, потянули, и трусики отлетели в сторону.

– Ты такая красивая. Сладкая. Нежная. Моя! – выдохнул он и снова склонился над ней, продолжая пиршество на её плоти.

А Рисса задохнулась от острого пряного удовольствия, выгибаясь в его руках и комкая простыню. Голова запрокинулась и из губ сорвался почти животный стон. Ощущение его рта на самом сокровенном, языка, ласкающего набухший комочек, а в следующий миг погружающегося в девственное лоно в первобытном ритме, свело её с ума. Когда место языка заняли его пальцы, жёсткие, растягивающие, она взорвалась в остром, на грани боли, наслаждении. Тело изогнулось, и она закричала, сотрясаемая волнами экстаза, а в следующий миг почувствовала, как он накрыл её собой, вжимаясь между ног раскалённой возбуждённой плотью. Что-то твёрдое прижалось к разбухшим складочкам, раздвигая и проникая. Девушка захныкала от чувства болезненной переполненности, неосознанно пытаясь ускользнуть от этого вторжения.

– Тш-ш-ш. Рисса, посмотри на меня, – его голос подчинял, успокаивал, и она сразу же вскинула глаза, встречаясь с его пылающим тьмой взглядом. – Я люблю тебя, маленькая. Ты – моя Пара, единственная, драгоценная, на всю жизнь. Прими меня, девочка.

И не дожидаясь её ответа, он толкнулся, входя до конца и ловя ртом её тихий вскрик. Застыл, позволяя привыкнуть, целуя припухшие губы, вторгаясь языком в её рот, лаская руками полную упругую грудь, перекатывая между пальцами соски, пока она не начала двигаться под ним, прося большего. И только тогда дал себе волю, толкаясь вновь и вновь в тесную глубину. Его член почти покидал её лоно и вторгался обратно раз за разом, проникая так глубоко, что девушка могла только стонать в его жёсткий рот, полностью подчинённая его огромным телом. Когда толчки стали ещё мощнее, огненный шар, пылающий у неё в низу живота, разросся, угрожая поглотить её всю, и в какой-то момент, взорвался, затопляя её жидкой лавой, сносящего все преграды наслаждения, заставляя её корчится и снова хрипло кричать. Подстёгнутый её удовольствием, мужчина начал вколачиваться ещё быстрее, пока не исторг рык собственного освобождения, вжавшись в неё до упора.

Сколько они так пролежали, соединившись телами, Рисса не знала. Она упивалась его близостью, перебирая темные волосы на затылке, ощущая тяжесть его тела, которая почему-то её не тяготила, и жмурилась от переполняющего её глубинного чувства удовлетворения, прекрасно понимая, что принадлежит оно не только ей.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала, поддавшись острой потребности признаться наконец в своих чувствах.