Страница 27 из 30
В конце этого отчаянного монолога он еще выдохнул: «Уф!»
Старик и молодой Свидетель переглянулись, а затем первый сказал:
— Допустим… поверю и в это. Хотя, честно сказать, считал, что над рекой времени даже боги не властны. Но поверю. Однако не понимаю, какой смысл будоражить народ теперь — когда мы достигли всего, ради чего тебя сюда заслали.
— Я и сам не знал, — Сеня еще пожал было плечами рефлекторно при этих словах, но путы держали крепко, — плохо меня этот старикан инструктировал. Теперь до меня дошло. Но что толку? Ведь… кстати, можете не бояться: возможности метать молнии меня лишили.
— Так я и думал, — хмыкнул парень с ковшиком, — то-то смотрю, легко тебя взяли.
Внезапно чьи-то громкие шаги в темноте отвлекли внимание обоих Свидетелей. В дальнем углу темницы возникло световое пятно, окружавшее факел, и выдернуло из темноты лестницу, а на ней еще одного человека в белом плаще. Торопливо, почти бегом, человек с факелом сошел по ступенькам и приблизился, оказавшись невысокой женщиной средних лет, но еще бойкой.
— Первый Свидетель! — выпалила она на выдохе, — Маждулы… над городом! Да столько, что не могу сосчитать.
Старик (а именно к нему, по всей видимости, женщина обратилась как к Первому Свидетелю) на пару мгновений замер в растерянности. Сене даже подумалось, как бы сердце у бедняги не прихватило. Но быстро совладал с собой.
— Похоже, одно остается, — изрек он негромким, словно призванным скрыть волнение, голосом, — передай всем нашим, пусть спускаются сюда. В подвал. Даст Хаод, здесь Маждулы до нас не доберутся.
— Зато от города оставят горстку пепла, — в отличие от Первого Свидетеля, Сенин голос прозвучал громко, дерзко, с вызовом, — и от храма вашего тоже.
— Храм можно и отстроить, — сквозь зубы процедил Первый Свидетель, обернувшись к пленнику, — а прочий город вообще… головная боль не моя, а Огненосного, которому ты так верно служил. Хороший песик, хе-хе. Да и что мы можем сделать? Горстка безоружных слуг Хаода…
— Много чего, — парировал Сеня, — можете колдовать… сам видел, так что не отпирайтесь. Неужели в вашем арсенале нет никакого колдовства, способного помочь против Маждулов? Еще можете вдохновить горожан на битву. Сейчас они толпа, причем толпа испуганная. И наверняка готовая разбежаться кто куда. А надо напомнить, что они… и вы сейчас в одной лодке. Что это именно они город, а вовсе не Огненосный и его шайка. Ведь горожане далеко не беззащитны. У некоторых наверняка луки есть, крылья Маждулам пробить и заставить приземлиться. А уж на земле эти твари — не более чем животные, которых можно забить палками, зарубить топорами. Но главное, что вы могли бы сделать, это развязать меня. Я уже сражался с Маждулами… одного даже съел на завтрак. Честно-честно. Постараюсь и сейчас их пожечь… сколько смогу.
Выслушав его вроде внимательно и не перебивая, под конец Первый Свидетель хмыкнул.
— Для такого молодого парня у тебя слишком слабая память, — затем он изрек, поглаживая бороду, — забыл? Сам говорил недавно, что больше не можешь метать молнии.
— Говорил, — не стал отрицать Сеня, — не могу. Но, кажется, знаю, как эту возможность вернуть.
15
Воздух буквально звенел от адского верещания множества Маждулов, круживших над городом. Несколько из них накануне обдали пламенем драночную крышу палат Огненосного. Пожар тот едва удалось затушить, но и защитники палат в долгу не остались. Из узких оконец-бойниц в Маждулов ударил поток стрел, превращая в решето кожистые крылья, отчего летающие бестии, одна за другой валились к подножью холма. А их более удачливые сородичи предпочли впредь облетать опасное место. Ведь и без того в городе добычи хватает.
Момент сей, имевший решающее значение для Маждулов, Огненосного и других людей, засевших в палатах, не волновал почти совсем. Стоит ли отправлять дружину, чтоб она несла потери, думали они. Не лучше ли доверить Маждулам грязную работу — подавить бунт, заодно избавившись от занозы под названием «Свидетели». А город… что город? Отстраивался не единожды, пережив немало бунтов и пожаров. Значит и на этот раз — отстроится.
Так рассуждал советник Рэй и убедил в этом и других приближенных правителя, и самого Огненосного. Донес до них эту благоразумную мысль… в глубине души, впрочем, признавая, что «благоразумие» в данном случае — это такая красивая замена слову «трусость».
Конечно, неплохо было бы прибегнуть к помощи Шайнмы, чтоб изничтожил Маждулов, как он это сделал тысячи лет назад. Но чего не было, того не было. В палатах уже знали, что посланник Хаода, при всем своем могуществе угодил-таки к Свидетелям в плен, пав жертвой их колдовства.
Так или иначе, но ни один воин не вышел за пределы частокола, окружавшего холм, на котором высились палаты Огненосного. И когда массивные двери осажденного главного храма распахнулись, выпуская наружу Сеню в сопровождении нескольких Свидетелей, Маждулы вовсю нарезали круги над площадью и улицами, хлопая крыльями и отвратительно вопя.
Что до горожан, то они, не так давно полные решимости штурмовать храм и порвать Свидетелей на ремни, теперь выглядели поистине жалко. Кто-то бежал к своим домам, как к последним оплотам, забыв видно, что достаточно одного огненного выдоха единственного монстра, чтобы превратить их в гигантские костры. Кто-то просто бегал туда-сюда, как вспугнутый таракан, не имея цели. Кто-то плакал, звал на помощь, молился Хаоду. И время от времени то один, то другой Маждул, снижаясь, подхватывал подвернувшегося человека щупальцами и улетал в поисках укромного местечка, где он мог бы насладиться трапезой.
— Стойте! — воскликнул Сеня во весь голос, силясь перекричать какофонию из воплей Маждулов, плача и испуганных криков людей, — мы должны сражаться! Бежать некуда! Маждулы просто сожгут ваши дома, а вас переловят. Берите все, что хоть немного похоже на оружие! Все, чем можно резать, бить и колоть!
— Шайнма! — выкрикнули сразу несколько горожан, остановившись и обернувшись на его призыв, — ты спасешь нас, Шайнма? Шайнма, помоги!
— Помогу! — как мог громко отвечал Сеня, ежесекундно опасаясь, что сорвет голос, — и Свидетели вам помогут! Но главное: вы поможете себе сами, и сами себя спасете! Сражайтесь… главное, действовать вместе! Может быть, Свидетели вам лгали… а может, это я не Шайнма! Можете не верить ни мне, ни им. Но поверьте в город! В ваш общий дом! Защищайте его!
Он шел по площади, и люди вокруг, прежде метавшиеся бестолково, останавливались. Да принимались оглядываться в поисках чего-нибудь острого или тяжелого.
Затем один из Маждулов под аккомпанемент собственного инфернального вопля спикировал на площадь — прямо перед Сеней. Тот выставил перед собой обе руки, мысленно пытаясь нащупать «Нафаню».
«Чтоб в этом твоем Замке-Над-Миром рота бомжей поселилась, если ты прощелкаешь эту ситуацию и не включишь снова имплантат, — также мыслью обратился Сеня к Смотрителю, — именно так: бомжей… и наркоманов. Причем с очень нетрадиционными наклонностями…»
То ли пожелание это, даром, что не высказанное вслух, возымело действие, то ли Смотрителю просто хватило бдительности — но имплантат таки откликнулся. Две ярко сверкнувшие молнии вырвались из Сениных рук и, ударив в упор в Маждула, мгновенно превратили грозную тварь в высушенную от жара, обгоревшую мумию.
— Гип-гип ура! — радостно и торжествующе заорал Сеня, потрясая над головой обеими руками.
— Ура! Ура Шайнме! — с восторгом вторило ему несколько голосов горожан, преисполнившихся надежды.
А Сеня, не теряя времени, уже нацелился на другого монстра — из числа тех, что вились пока над площадью, не решаясь приземлиться. Вспышка, удар — и еще один Маждул замертво рухнул, приземлившись на один из близстоящих домов, проломив крышу.
За этой тварью последовали другие. Сеня пускал и пускал молнии, целя в небеса над городом. Промахнуться было трудно — небо буквально почернело от полчищ крылатых монстров.