Страница 50 из 72
- Отлично! – снова грозный рык сестренки, а я лишь закатываю глаза, понимая, что семейного скандала не избежать, как бы мне этого не хотелось.
Голова раскалывается, и у меня лишь одно желание – завалиться к себе в комнату и заснуть, послав всех своих родственников куда подальше. Сегодня состоялся благотворительный прием, куда приперся Леха собственной персоной и не придумал ничего лучше, как построить глазки моей сестренке на глазах у нашего же папаши, еще и пригласив ее на медленный танец.
- Ублюдок! – шипел отец, а я в это время глазами “общался” с сестрой.
“Уведи его” – умоляла она меня.
“Блин, Ника, не могла сдержаться?” – пытался надавить на нее, на что лишь получал очередное нытье:
“Стасик, пожалуйста”!
Вот же, засранка – сама натворила, а мне теперь брать огонь на себя, но что не сделаешь ражи любимой сестры. Надеюсь, она оценит мое благородство, когда мне понадобится ее помощь.
- Стас, - шептала Ника и тянула меня за рукав, чтобы нагнулся к ее лицу. – Уведи отца домой, очень прошу. Вот так надо, - провела ладонью по горлу и с мольбой на лице в очередной раз посмотрела мне в глаза. – Выручай.
- Полчасика, Ника, и мы уедем, - от этих слов она зажмурилась, а я со вздохом добавил: - Обещаю.
Интересно, что там у них с Лехой произошло, что моя сестра так возбудилась, даже не побоявшись орать на весь дом?
- Ника, что случилось? – слышу снова голос домработницы, которая озвучивает мои мысли вслух, а спустя несколько секунд лицезрею свою любимую сестренку во всей, так сказать, красе. Глаза горят, из ноздрей того и гляди повалит пар, а руки сжимаются в кулаки – чувствую, сейчас нам всем придется несладко.
- Я тебя ненавижу! – орет она прямо с порога, так как дверь в кабинет открыта настежь.
Отец хмурится, глядя пристально на дочь, и даже я немного теряюсь от столь наглого заявления, сказанного в слишком ультимативной форме.
- Тон сбавь и объясни, что происходит! – резко обрывает ее порыв отец, продолжая сканировать Нику насквозь.
- Какая муха тебя укусила, сестренка? – я пытаюсь придать своему тону веселья и хоть немного разрядить атмосферу, предотвращая назревающую катастрофу, однако в ответ получаю лишь грозный взгляд, от которого желание шутить резко пропадает.
- Я сейчас еще громкости прибавлю, чтобы до тебя наконец-то дошло, какой ты ублюдок! – Сестра снова переводит взгляд на отца, повышая голос и начиная двигаться в его сторону
Я вовремя подхватываюсь с места и ловлю Нику прямо возле стола, когда она машет руками недалеко от физиономии нашего с ней родителя. Еле удерживаю девушку за талию – откуда только силы берутся в столь хрупком теле.
- Угомонись! – отец встает с кресла, однако я бы на его месте не делал столь резких движений и не провоцировал дочь, особенно в столь возбужденном состоянии.
Но кто и когда слушает умных советов – приходится удерживать сестру в объятиях, чтобы она не натворила глупостей.
- На, почитай, - Ника швыряет конверт, который все это время держала в руке, прямо на стол перед физиономией папаши. – И скажи, что ты ни в чем не виноват. Отпусти меня! – последнюю фразу адресует мне, переводя взгляд в мою сторону. – Я спокойна.
- Не уверен, но… - медленно начинаю, однако получаю резкий толчок в грудь.
- Да отпусти, сказала!
Вырывается из моего захвата, снимает шубу и швыряет ее на диван. Отец продолжает стоять на месте, как приклеенный, не сводя взгляда с конверта. А мне дико любопытно – что там внутри?
Отхожу назад, усаживаюсь в кресло и даже беру стакан в руки, как слышу мужской голос:
- Это что? – папа наконец-то поднимает глаза на дочь, не делая резких движений.
- А ты почитай, - Ника подходит ко мне, наглым образом выхватывает из руки стакан с виски и делает большой глоток, а мне лишь остается провожать взглядом все ее движения.
Даже я впечатляюсь столь резким поведением нашей крошки, а так же внезапным порывом эмоций – ох, чувствую, сейчас папаше прилетит сполна!
- Вслух читай, - первым прерываю затянувшуюся молчаливую паузу, все так же с удивлением продолжая смотреть, как сестра снова делает глоток виски из моего стакана. – Мне уже самому любопытно, кто посмел так возбудить нашу крошку.
- Помолчи, а? – кривится Ника, глядя на меня в ответ. – Без тебя тошно.
Поднимаю обе руки вверх, показывая ей, что “сдаюсь без разговоров”, однако отец не унимается:
- Еще раз спрашиваю, что это такое? – он кивает головой на конверт, а после смотрит пристально на дочь.
Медленно усаживается в свое кресло и всем своим видом показывает, что ждет от Ники объяснений.
Я, кстати, тоже жду и даже пока не собираюсь встревать в их диалог на повышенных тонах – отец сам виноват в происходящем, вот теперь пусть и расхлебывает последствия по полной программе.
- Это письмо Пантелеймонова Виктора, - сестренка делает паузу, пытаясь вспомнить, как же там дальше-то зовут родителя Лехи. – Черт, вечно забываю его отчество.
- Афанасьевича, - подсказываю, иначе мы еще долго будем ходить вокруг да около.
- Спасибо, - довольно грубо бросает в мой адрес, все так же не сводя взгляда с отца. – Предсмертная исповедь, которую он написал своему сыну за неделю до смерти. Прикинь, целая жизнь уместилась всего на два альбомных листа. Даже я прослезилась и чуть не заплакала, если бы не одно “но”.