Страница 18 из 20
Зенитчикам удалось сбить три самолета, которые рухнули за восточной окраиной города. Многие машины получили повреждения от осколков. Экипажи понесли потери ранеными и убитыми. Выйдя из зоны зенитного огня, командир авиагруппы сбросил скорость и начал широкий правый вираж, давая возможность отставшим самолетам подтянуться и восстановить походный строй.
Все время, пока самолет прорывался сквозь зону зенитного огня, полковник Штеель ругался как гамбургский портовый грузчик. Рация была выключена, и его ругань слышал только экипаж по внутренней связи.
… Черт бы побрал этих недоношенных кретинов! Это же надо такое написать: «Зенитная артиллерия русских имеет устаревшее вооружение и плохо обученный личный состав»! Утопить бы этих сучьих выродков в сортире! «Истребительного прикрытия над целью не ожидается, так как истребительная авиация русских вооружена устаревшими самолетами, ее управление плохо организовано, а пилоты плохо подготовлены». Посадить бы этих педерастов из штаба ВВС в самолеты, да пристроить их в конце колонны, чтобы на собственной шкуре прочувствовали свои штабные измышления!
Ругань не мешала полковнику резко маневрировать, уклоняясь от огня зениток, а перед целью на короткое время встать на боевой курс и прицельно сбросить бомбы.
Когда самолеты вышли из зоны зенитного огня, полковник перестал материться и приказал экипажу доложить о повреждениях.
— Вижу многочисленные пробоины в плоскостях и фюзеляже. Огня и дыма не наблюдаю, — отозвался стрелок верхней пулеметной установки ефрейтор Лунц.
— Доклад подтверждаю, — ответил стрелок снизу.
— Доложить потери группы, — скомандовал Штеель.
— Наблюдаю три машины, выпавших из строя и теряющих высоту. Две из них горят. Все три машины из концевых девяток, — доложил нижний стрелок.
— Дешево отделались, — с облегчением выдохнул полковник, затем включил рацию на передачу:
— Я «Кондор-1», уменьшаю скорость. Всем экипажам подтянуться и восстановить походный ордер. Начинаем плавный разворот вправо. Держитесь, господа! Идем домой…
Штеель хотел еще как-то подбодрить своих летчиков, но его прервал панический крик Лунца:
— Сверху сзади атакуют истребители! Очень много! Дистанция — 4 километра.
28-й истребительный авиаполк ПВО минской зоны в полном составе барражировал на высоте 7600 метров, дожидаясь, когда немцы выйдут из зоны зенитного огня. Бомбардировщики после противозенитных маневров шли вразброд, не успев принять плотный оборонительный строй.
Командир 28-го иап майор Серов и не собирался создавать немцам тепличные условия. МиГ-3, которыми был вооружен полк, имели отличные высотные характеристики, а пикируя с высоты 1 км на немцев, истребители разогнались до 760 км/час. Поскольку на такой высокой скорости вероятность поражения истребителей огнем оборонительных пулеметов юнкерсов была минимальной, майор разрешил ведущим звеньев выбирать цели самостоятельно. Молодым летчикам, составлявшим более половины полка, нужно было набираться боевого опыта. Сейчас все 40 мигов неудержимо валились сверху на рассыпной строй бомбардировщиков.
Сам майор со штабным звеном атаковал головного. Огонь открыл с 600 метров и не промахнулся. Из-за высокой скорости очередь получилась короткой, менее чем через 2 секунды пришлось отворачивать, чтобы не протаранить бомбардировщик.
Как и было приказано, прошив насквозь строй бомберов, истребители вышли из пике с разворотом влево и начали набирать высоту, снова заходя в верхнюю заднюю полусферу немцам для повторной атаки. Серов осмотрелся и с удивлением не обнаружил ни одного падающего самолета. Все истребители были целы, как, впрочем, и бомбардировщики. Майор мысленно выругался. Главным недостатком мига было его слабое вооружение — три пулемета, из которых лишь один крупнокалиберный. Высокая скорость сближения делала огневой контакт слишком коротким. Выпущенных за краткое время пуль было явно недостаточно для нанесения летальных повреждений огромному 88-му юнкерсу, к тому же имевшему бронирование важнейших узлов.
Значит, будем массировать огонь на отдельных самолетах, решил Серов. Горючего должно было хватить еще на два — три захода. Ошибаться больше было нельзя.
— Эскадрильям принять строй — колонна пар. Каждой эскадрилье последовательно атаковать один бомбер, долбить, пока не свалится. Штабные — за мной. Атака по команде после набора высоты.
Через две с половиной минуты, после второй атаки майор снова огляделся и увидел три падающих горящих бомбардировщика. Все три эскадрильи своих бомберов завалили. Принявшие к тому времени плотный оборонительный строй бомбардировщики, лишили себя возможности маневром уклоняться от атак. Один из мигов уходил со снижением, выпуская струйку дыма. Оно и понятно, стрелки на бомбардировщиках тоже получили возможность массировать огонь на последовательно атакующих истребителях. Поглядев на плоскости мига, он увидел на левой три пулевых пробоины. Самолет, однако, отлично слушался. Видимо, серьезных повреждений не было.
— Отлично, парни! Три — один в нашу пользу! Повторяем маневр.
Головной юнкерс, однако, продолжал идти своим курсом. Майор был уверен, что не промахнулся. Да и трое других летчиков штабного звена — зам по огневой подготовке, штурман полка и замполит, тоже были умелыми воздушными стрелками.
— Ох, и живуч, зараза, — подумал майор, круто набирая высоту. Все равно, завалим гада! — со злостью подумал он.
После третьей атаки вниз пошли уже четыре юнкерса. Головной падал, беспорядочно кувыркаясь, объятый пламенем. Оборонительный огонь бомбардировщиков значительно ослабел, видимо, у многих стрелков закончились патроны. Из истребителей не вышел из боя ни один.
Майор повел, было, свой миг в набор высоты, но, глянув на указатель топлива, решил не рисковать. Форсированный набор высоты и три атаки на полном газу выработали бензин на четыре пятых. Было бы глупо после удачного боя потерять самолеты из-за нехватки горючки.
— Идем домой, хватит с них для первого раза, — приказал он, перекладывая самолет из набора в снижение и поворачивая на возвратный курс.
Принявший после героической гибели полковника Штееля на себя командование авиагруппой майор Зибель осмотрелся. Скоростные русские истребители уходили. В строю эскадрилий авиагруппы зияли многочисленные прорехи. Особенно сильно пострадали концевые девятки. Получив доклады командиров эскадрилий о потерях, Зибель приказал уцелевшим экипажам из концевых девяток занять вакантные места в первых четырех девятках. Для облегчения перестроения приказал сбросить скорость. Комэски доложили о многочисленных повреждениях самолетов. Многие экипажи с трудом удерживали свои побитые самолеты в строю. У многих стрелков верхних оборонительных точек закончились патроны. Некоторые экипажи доложили о гибели и ранениях верхних стрелков.
Зибель сделал вывод, что оборонительный огонь группы в верхней полусфере значительно ослаблен. В то же время он заметил, что русские особенно охотно атаковали хвостовые бомбардировщики, причем атаки проводились сзади сверху. Видимо, так предписывали их тактические наставления. Благодаря шаблонной тактике русских стрелки нижних оборонительных точек уцелели и сохранили боекомплект. До границы было еще далеко. Зибель решил не идти прямо к границе вдоль трассы Минск — Брест, где было много городов, наверняка имевших сильное зенитное прикрытие, а выйти в бассейн Припяти, и над лесами и болотами спокойно уйти к себе.
Пока группа перестраивалась, майор принял решение и приказал второй девятке занять эшелон на 200 метров ниже и на 100 метров позади первой, третьей девятке — ниже и сзади второй, а четвертой — ниже и сзади третьей. Через три минуты группа перестроилась в косую этажерку из девяток. Теперь, если русские истребители снова атакуют концевую девятку, они попадут под огонь нижних стрелковых установок трех верхних девяток.
Зибель приказал дать полный газ двигателям и начал плавно снижаться. Снижение должно было добавить им скорости и позволяло оторваться от возможной погони русских истребителей самых массовых типов — И-16 и И-153. Высота по высотомеру составляла 5 200 метров. Зибель задал скорость снижения группы с расчетом пересечь границу на высоте 500 метров.