Ишгарский «Кот»

Финальное испытание им предстояло пройти в тронном зале, на глазах всех действующих ярлов и их спутников. Специально для этого, обеденные столы были переставлены подальше от центра зала, в котором и пройдёт их бой.

На закате, жрецы отворили врата замка, впустив делегации ярлов. На протяжении нескольких часов они занимали места, шутили, ели, пили, переругивались и устраивали драки… всё как завещали предки.

В означенный час, когда луна полностью взяла бразды правления у солнца, претенденты вышли в центр тронного зала. Первым был крепкий коренастый мужчина лет тридцати со смуглой кожей, обладающий по истине впечатляющим телосложением. Его грубое лицо, нос картошкой, и торчащие уши, ярко выделялись на фоне гладко бритой головы. Одет он был лишь в мешковатые штаны и кожаные сапоги с заклёпками, за его спиной расположилась могучая секира, передаваемая в его семье от главы дома к наследнику или наследнице.

Вторым претендентом стала высокая, смуглая девушка лет двадцати, с короткими чёрными волосами, перевязанными маленькой голубой лентой. В отличие от своего оппонента, она не могла похвастаться огромными мускулами, но компенсировала этот нюанс при помощи магии. Даже её мешковатая одежда серых тонов говорила о ней, как о выходце из магической семьи, а свисающий с шеи амулет в виде капли крови, говорил о её религии.

Но… больше всего интереса вызвал воин в чёрной броне, невиданный никем из ярлов до сегодняшнего дня. Многие предпочитали не верить слухам, считая их байкой для претендентов, чтобы те не расслаблялись.

Сопровождающие его женщины вызвали не меньший интерес, обе они были одеты в мантии жрецов, различающиеся лишь по цвету и узору. Синяя мантия с изображением различных морских тварей говорила о том, что носящий её, относится к жреческой касте заклинателей воды. В то время как алая мантия, украшенная вышитыми языками пламени, символизировала жрецов огня. Обе жрицы скрыли свои лица белыми безлики масками, не позволяющими подсмотреть даже при помощи специальных заклинаний.

Когда претенденты собрались в своеобразном круге, к ним вышла пожилая сухопарая жрица, в простой серой мантии, с бечёвкой вместо пояса, подобные одеяния носили лишь жрецы «старой закалки», предпочитающие отказываться от мирских благ. Хлопнув в ладоши, она зажгла множество магических факелов, мало кто из ярлов удостаивался возможности увидеть тронный зал в голубоватом магическом свете, ведь обычно им было запрещено находиться в замке после захода солнца.

— По священной традиции нашего народа, мы собрались в этих залах под серебряным светом луны. Трое воинов доказали свою силу, свою хитрость, свою доблесть, — промолвила жрица, указав рукой на воинов. Тондрик «Бык», — указала она на крупного мужчину. — В прошлый раз ты потерпел неудачу… Но стоя тут сегодня, ты доказал, что боги вознаграждают труд и упорство. Ашильда «Кровавая», много лет назад ты поклялась в службе Богу Крови, не пожалела ты о своём выборе?

— Нет, — без тени эмоций ответила девушка.

— Хорошо, — кивнула жрица. — И… Ролаф «Гроза Йотунов», после Сокара, никому не удавалось сразить этих созданий в одиночку, Йорут был одним из величайших Йотунов… чувствуешь ли ты что-то?

— Скорбь… потеря такого воина сильно скажется на всех нас, — раздался низкий басистый голос.

— Перед тем, как мы начнём… что вы сделаете, если займёте трон? Тондрик, — указала она на воителя.

— Я соберу великое войско, и отправлю его на Ишгарских неженок! — самодовольно заявил он, ударив себя кулаком в грудь.

— Многие конунги пытались объединить всех ярлов, но сделать это смог только Сокар, посмотрим, будут ли Боги к тебе благосклонны. Ашильда.

— Я построю храм своему Богу.

— Вагруф «Безумный» хотел построить храм, а годы спустя, залил кровью земли своих соседей. Идя к своей цели, не теряй себя, девочка. Ролаф.

— Я желаю возродить Аракийскую империю, и привести её к величию, и процветанию.

— Сокар создал империю, но где она теперь? — поучительно промолвила жрица, достав из рукава три заранее приготовленные палочки — Сейчас… судьба решит ваше будущее, — продемонстрировала она разноцветные палочки. — Я зажгу их лунным огнём, — поднесла она их к факелу, горящему синим ярким синим пламенем, и совершила означенное. Как только палочки загорелись, она положила их в специальную чашу на полу, чтобы каждый мог увидеть результат. — Если последней сгорит красная палочка, быть общему бою, ставка в котором — жизнь. Зелёная — каждый, будет драться с каждым, один на один. Синяя — участники будут тянуть жребий, тот, кто вытянет короткую палочку, сразиться с победителем в дуэли.

Какое-то время, все пристально следили за горящими палочками, желая поскорее узнать, какое же зрелище их ожидает. Некоторые из тех, кто уже начинал терять терпение, порывались подуть на палочки, лишь бы те разгорелись сильнее, за что и получили удар под рёбра.

— Красная! — вытянула жрица не догоревшую палочку!

Увидев желаемое, толпа взревела, предвкушая интересное зрелище, ведь не каждый день в бою сходятся столь разные личности, в особенности, жрица «Красного Бога». Послушница культа, пусть и не запрещённого, но негласно порицаемого большей частью общества.

Получив сигнал, претенденты разошлись к краю появившегося круга из синего пламени, по древней традиции, они встали так, чтобы образовать идеальный треугольник. Участники начали готовить своё оружие: Тондрик взял свою секиру и с вызовом посмотрел на своих противников, одним лишь взглядом обещая им скоропостижную смерть.

В руке Ролафа словно из воздуха появилась увесистая многолопастная булава, поскольку на нём был шлём, никто не смог увидеть, что сейчас выражало его лицо, но им хватило мимолётного сверкания и без того пылающих алых глаз.

Ашильда последовала примеру Ролафа, и достала из личного пространства два коротких изогнутых клинка, половины лезвий которых напоминали зубья пилы. Ярлы постарше вспомнили истории о жрецах крови, и той черни, что они творят на поле боя, без намёка на какую-либо эмоцию.

Получив отмашку жрицы, воины устремились друг на друга. Несмотря на свою комплекцию, Тондрик оказался весьма быстрым и проворным бойцом, первым оказавшись в центре «ринга», удивив большинство зрителей таким трюком.

Молниеносно взмахнув секирой, он намеревался завершить бой одной атакой, но юркая жрица без труда избежала его атаки, уйдя в сторону. Ролаф же и вовсе заблокировал могучий удар рукой, следящие за всем зрители ощутили, как по залу прокатилась ударная волна, но сам воин не дрогнул, и пошёл в контратаку.

Воспользовавшись возней, Ашильда атаковала замешкавшегося Тондрика, перебив ему хребет и перерезав глотку. Поняв, что, что-то пошло не так, она отскочила от мужчины, и не зря. Его раны зажили со стремительной скорость, а сам он лишь сильнее раззадорился, войдя в боевой раж.

Разъярённый берсеркер, издал громкий боевой вопль и пошёл в атаку. Сила и скорость его движений возросла многократно, если бронированный не испытывал затруднений с его атаками, парируя, или вовсе блокируя их, то Ашильде приходилось несладко. Она применила все возможные заклинания и техники, кроме одного, но с трудом уклонялась от атак Тондрика.

В момент, когда Тондрик вновь пошёл в атаку на «рыцаря», Ашильда пустила себе кровь, и начала трансформацию. Бегущая по её венам кровь стала принимать чёрный оттенок, зрители стали наблюдать, как она отчётливо просвечивает через её кожу, как склеры наливаются кровью и стремительно чернеют, оставляя лишь красную сияющую радужку. Пальцы её рук вытянулись, а черты лица приобрели более заострённый вид, издав пронзительный высокочастотный визг, она выпустила невероятно острые когти и устремилась в атаку.

Заметив это, Ролаф сошёл с её траектории, и позволил жрице столкнуться с секирой Тондрика, которой он в этот момент замахивался на «рыцаря». Могучий, усиленный магией удар берсеркера рассёк её надвое, отправив останки в полёт до ближайшего стола со зрителями.