Страница 94 из 157
Оскар свернул к обочине и, остановив машину и развернувшись к нему, сказал:
- Либо ты сейчас пристегнёшься, либо я привезу домой труп. Потому что или я тебя убью, или ты сам себе череп раздробишь.
- Веди аккуратнее и не так быстро, - посмел возразить Том.
- Выметайся.
- Оскар, я…
- Пошёл вон!
Том дрожащими руками открыл дверцу и вышел на улицу. Сцепил ладони внизу живота, испуганно, с отчаянием в глазах смотря на Оскара. Сейчас тот уедет и всё. Он останется в одиночестве где-то на трассе за чертой чужого ему города. Как когда-то.
Как когда-то! Как когда-то! Как когда-то! Как когда-то!
Но к его удивлению Оскар и сам вышел из машины, обошёл её и открыл багажник:
- Залазь.
- Ты шутишь?
- Ты меня слышишь плохо?
- Нет… Оскар, пожалуйста… - Том отступил на полшажка назад.
- Немедленно!
- Прошу тебя!
- Просишь, говоришь? – проговорил Оскар. Помолчал, с прищуром оглядев Тома сверху вниз. – Ладно, поскольку у меня сегодня хорошее настроение, возвращайся в машину. Но с тебя причитается.
Том сдавленно кивнул, сел обратно. Тоже заняв своё кресло, Оскар без лишних слов взял его ремень и, когда Том открыл рот и инстинктивно отодвинулся, осадил его:
- Если ты сейчас хоть пикнешь, я тебя этим ремнём задушу. И ничего мне за это не будет.
- Ты…
- Закрой рот.
Том предпочёл послушаться, хоть в груди полыхало от негодования и несправедливости, и страха. Шулейман рванул ремень так, что воздух выбило из лёгких, затянул его потуже. Том стоически вытерпел всё, даже звука не издал.
Остаток пути они провели в молчании. Оскар слушал бодрую музыку и выстукивал её ритмы пальцами по рулю, одновременно курил и разговаривал по телефону, бессовестно отвлекаясь от дороги. В такие моменты Том закрывал глаза и старался не дышать.
«Не кури! Выбрось сигарету!», - отчаянно стучало в висках. Том стискивал зубы, чтобы не ляпнуть этого вслух, и ещё сильнее жмурил глаза.
А потом, когда воцарялось бездымное спокойствие, он смотрел в окно и думал о том, как теперь изменится его жизнь. Он ехал с чужим человеком в неизвестном ему направлении, по сути, доверив ему свою жизнь, и собирался жить с ним под одной крышей. Подумать только!
На мгновение сердце захлебнулось холодом от страха и рухнуло в пятки, но это быстро прошло. Всем своим поведением и видом Оскар показывал, что ему плевать на него, Тома, с высокой колокольни. Но именно он уже дважды спас его. Спас от повторного изнасилования, которого Том точно не пережил бы, не раздумывая ввязался в драку, чтобы защитить его. И именно он, а не любой из других улыбчивых и следящих за словами врачей спас его от участи жизни на улице.
Он хороший. Том неосознанно пытался себя в этом убедить. Во что-то верить необходимо.
В Ниццу они въехали затемно. Она была совершенно не похожа ни на городок, в котором Том вырос, ни даже на Париж, который он хоть мельком успел посмотреть. Зазывно раскинула в чернильных сумерках свои томные объятия, словно элитная проститутка ноги, безмолвно приглашая: «Я рада принять любого, у кого есть достаточно денег».
Здания – какие-то другие, не такие, как он привык! – изливали во тьму огни, вдоль дорог возвышались пальмы. Том затаив дыхание смотрел на всю эту незнакомую красоту.
Когда автомобиль затормозил около одной из элитных высоток в центре города, Том снова забыл, как дышать. Это был другой мир.
- Чего расселся? – вернул его в реальность голос Оскара. – Я тебя спать в машине не оставлю, - он вышел на улицу и громко захлопнул дверцу.
Сконфузившись, Том опустил глаза, кое-как отстегнул ремень безопасности и снова вскинул взгляд к светящемуся зданию.
Оскар жил в шикарных апартаментах, полностью занимающих два верхних этажа, а также крышу, где размещалась джакузи и прочие радости жизни, которым ещё приятнее придаваться на свежем воздухе или глядя в звёздное небо.
- Сейчас выберу тебе спальню, - когда они зашли в квартиру, сказал Оскар, небрежно бросив сумку на тумбочку. – Здесь подожди, - указал на скамью.
Том послушно сел, сцепив руки на коленях, и стал ждать. Оскар периодически появлялся в поле видимости и снова скрывался в чертогах дома. Том не слышал, что он без конца говорил сам себе: «Это комната мне нужна… И эта тоже».
Наконец, Шулейман вернулся, махнул на себя рукой:
- Пошли.
Они проследовали в небольшую спальню, Оскар включил свет и проинформировал: