Страница 85 из 157
Глядя в свой блокнот, доктор Шулейман быстрым шагом влетел в палату, остановился в метре от изножья кровати и только потом коротко взглянул на Тома.
- Давай по-быстрому, - произнёс он. – Схему рассказа знаешь.
- Я Том Каулиц. Родился…
- Так, подожди, - прервал его доктор. – На, сам запиши всё, - протянул ему блокнот. – Заодно проверим, какой рукой пишешь, - усмехнувшись, подмигнул ему и, бросив на кровать ручку, устроился в изножье.
Том положил блокнот на колени, занёс ручку над белоснежной страницей, медля. Как давно он ничего не писал, даже пальцы отвыкли держать ручку, и почерк немного изменился, стал угловатым, неровным, склонялся то влево, то вправо. Нахмурившись от усердия, он пытался вывести необходимые ответы разборчиво. Как папа учил.
Покончив с этим, Том протянул блокнот обратно Оскару. Тот забрал его, пробежался глазами по записям.
- Отлично, с одним делом покончено, - проговорил он. – Теперь завтрак. Или ты уже позавтракал?
- Позавтракал.
- Тогда душ.
Том послушно сходил в душ. Стоя под тёплыми струями, смотрел вперёд и чуть вверх, приловчился таким способом не видеть того, что отпечатано на теле. Если бы ещё можно было вовсе к себе не прикасаться.
Когда он вернулся в палату, доктора Шулеймана там уже не было. Но тот снова зашёл к нему минут через сорок, окинул его беглым недовольным взглядом и спросил:
- Ты почему не собран?
- К чему?
- К прогулке.
- Она разве сейчас?
- Сколько можно переспрашивать? Раз я говорю, что сейчас что-то, значит, сейчас. Прогулки всегда в одно и то же время, и оно уже подходит, только дни меняются.
Том чуть кивнул, спустил ноги на пол, скользнул взглядом вокруг себя.
- А мне не надо собираться, - вкрадчиво ответил он, - только обуться.
- Обувайся, чего ждёшь?
- Чего ты такой злой? – пробормотал Том, обуваясь.
- Потому что я сегодня ответственный за прогулку, а это место незавидное. Так что, чучело, всю прогулку держишься около меня, не хватало ещё, чтобы в моё дежурство с тобой что-нибудь случилось.
Том не протестовал. Какая ему разница? Всё равно все прогулки на крыльце просиживает, а так просто рядом будет доктор Шулейман.
Когда они вышли во двор, Том привычно сел с краешка верхней ступеньки. Доктор сунул руки в карманы, окинул видимую территорию взглядом и обернулся к нему:
- Чего расселся?
- Я всегда здесь сижу.
- Давно ли?
Том не ответил, насупился, отвёл взгляд. Ведь ответ - всё о том же, о больном.
- Вставай, - скомандовал Оскар, махнув на себя рукой.
- Я всегда здесь сижу. Не хочу гулять, - повторил Том.
Из корпуса выглянул охранник, услышавший их голоса.
- Всё в порядке? – спросил он.
- Да, - кивнул месье Шулейман. – Вот, пытаюсь уговорить пациента нормально погулять.
Охранник бросил взгляд на Тома и снова перевёл его к доктору.
- В мои смены он всё время здесь сидит.
- А вот это непорядок, - Оскар сложил руки на груди, приняв крайне серьёзный вид. – Прогулки для чего? Правильно, для того, чтобы гулять. Почему ты не сообщил о том, что Том этого не делает и сидит здесь? И куда смотрели все доктора, дежурившие до меня и тоже наблюдающие это? Всё равно, да?
Сотрудник охраны несколько растерялся от такого выговора в глаза.
- Извините… - он выдержал паузу, опустив глаза к бейджу Оскара, - месье Шулейман, такого больше не повторится.
Доктор кивнул в знак того, что извинения принимает, ответил:
- С другими врачами я сам поговорю. Мы же все делаем общее дело, - взглянул на Тома. Ещё бы по головке погладил.
Охранник откланялся и вернулся в здание, а в мыслях его было восхищённое:
«Вот это да. Такой молодой ещё, а сколько ответственности. Даже не верится, что он один из «богатеньких сыночков»…».
- Ты правда так переживаешь за меня? – со всей своей наивностью спросил Том.
- Ага, только ради тебя и просыпаюсь каждое утро.
На этот раз Том уловил едкую иронию в словах Оскара, общение с ним не проходило даром. Укусить бы в ответ, но он не умел, потупил взгляд.
Доктор снова сунул руки в карманы, помолчал секунду и добавил:
- Вставай.
- Не буду. Я же уже сказал…
Том оборвался на полуслове, дёрнулся, потому что месье Шулейман ловко приземлился рядом с ним, бок о бок, и, понизив голос, чтобы охранник или ещё кто-то не услышали, произнёс: