Умри, Джерри!

Размыты грани между смыслами,

Ну как же тут жить?

Сегодня верить в то,

Что завтра легче во лжи.

Так много тех, кто говорит, но после бежит,

И если слово дал, то будь любезен, держи.

Дана Соколова, Фонари©

Доктор Шулейман просматривал записанные от руки ответы Тома. Диктофоном он принципиально не пользовался, потому что он, в отличие от бумаги, стерпит не всё, как и те, кто могут прослушать записи. Коллегам и начальству он наплёл с три короба о том, что Том не может расслабиться, когда их разговоры фиксируются, и, стало быть, это мешает лечению. Поскольку Тома расценивали как условно неопасного пациента, Оскару позволили записывать результаты и ключевые моменты их бесед по старинке. Не смогли отказать, видя, что именно в нём Том, по-видимому, нашёл того врача, который сумеет вернуть его в жизнь.

Дочитав, доктор цокнул ручкой по краю блокнота и, подняв взгляд к лицу Тома, сказал:

- У нас с тобой прогресс налицо, Котомыш. Говорил же, что мы с тобой сработаемся, а мне не верили. А значит, нам можно перейти к более взрослым и деловым отношениям.

- Что ты имеешь в виду? – непонимающе спросил Тому.

- То, что нам с тобой нужно договориться о взаимопомощи. Скажи, ты же хочешь, чтобы тебя выписали отсюда?

Том подумал секунду и кивнул.

- Отлично, - продолжил Оскар. – Вот и я этого хочу, очень хочу, - он даже положил руку на сердце.

- Ты правда так хочешь помочь мне? – удивился Том.

- Очень хочу. И себе тоже. Смотри, ты хочешь вернуться к нормальной жизни? – Том кивнул. – Вот и я хочу. А моё возвращение к ней полностью зависит от твоего выздоровления.

- Я не понимаю…

- Забей. Скажи, ты хорошо себя чувствуешь?

- Нормально чувствую.

- Думаешь ли, что Джерри может вернуться?

- Надеюсь, что нет.

- Вот и славно. Этого вполне достаточно, чтобы сказать, что ты здоров.

- Правда?

- Правда. Проблема только в том, что остальные врачи слишком уж всё перепроверяют, а в твоём случае, так вообще, кажется, собираются до смерти тебя здесь держать.

- Я не хочу здесь оставаться навсегда, - дрогнувшим голосом, испугавшись такой перспективы, произнёс Том.

- И правильно, - кивнул доктор, - нечего тебе здесь делать. А раз и ты, и я хотим свободы, давай договоримся, как нам этого добиться.

- Ты имеешь в виду, что я должен помогать тебе в своём лечении? Я же и так рассказываю тебе всё, хожу к психотерапевту?

- Это всё здорово, но этого маловато. Если продолжится в том же темпе и духе, то ты выйдешь отсюда в лучшем случае через год, а это слишком нескоро. Потому я предлагаю твоё лечение форсировать.

- Что?

- Ускорить. Предлагаю ускорить твоё лечение и выздоровление. Точнее не предлагаю, а настаиваю на этом.

- А… как это сделать?

Оскар довольно улыбнулся и ответил:

- Всё просто. Тебе нужно убедить всех, что ты на самом деле здоров. Я помогу, не волнуйся, скажу, кому и что надо говорить, как вести себя и так далее.

- То есть нужно обманывать?

- Ты же сам сказал, что с тобой всё в порядке? Или солгал? – Оскар впился взглядом в глаза Тома. Тот потупил взгляд.

- Нет, не солгал.

- В таком случае это не ложь, а убеждение. А убеждения это хорошо, без них жить трудно.

Том начинал путаться в том, что говорит доктор. А тот местами и сам не понимал, что вливает ему в уши.

- Понимаешь разницу? – продолжал распинаться Оскар. Том снова кивнул, теперь уже на автомате, чтобы дать хоть какую-то реакцию. – Вот и славно. Значит, ты согласен?

- Объясни, пожалуйста, подробнее, - робко попросил парень.

- Да я уже не знаю, как объяснять, - разведя руками, доктор откинулся на спинку стула. – Я помогаю тебе выписаться поскорее. Понятно? Надеюсь. Но для этого нужно, чтобы ты слушал меня и делал и говорил, что скажу. Как видишь, основную часть работы я беру на себя, тебе остаётся только одно – не облажаться.

Том молчал, обдумывал предложение, которое было таким заманчивым, он ведь хотел забыть и это место тоже, как страшный сон, но… Оскар тоже помолчал, давая ему немного времени, затем спросил:

- Ну что? Каков твой ответ? Поможем друг другу?

Том снова ответил не сразу. И хотелось, и кололось. И, чёрт побери, совесть заочно грызла, и в то же время верилось, что доктор сказал правду насчёт того, что это не будет обманом. И хотелось довериться тому, кто, вроде как, всегда рядом, кто хочет помочь, и страшно было это сделать.

Душу рвало в разные стороны множеством противоречий.