Страница 62 из 157
Но Том продолжал молчать. Оцепенел, как кролик перед удавом.
- Ляг, - директивно произнёс Стен. Уже можно. Жертва попала в капкан.
И Том покорно лёг, только потом спросив:
- Зачем?
- Буду тебя лечить. Ты прав, доктора здесь никудышные, им нужно помогать.
Стен расположился сбоку от него на уровне бёдер, с умеренным нажимом провёл поверх рубашки по животу. Том захлебнулся дыханием, запутался в выдохах и вдохах, вновь принялся терзать зубами нижнюю губу, зажмурился.
Медленно, тягуче, до невозможности сделать вдох и предынфарктного состояния. Но нужно терпеть, нужно. Друг не обидит. Том всё чаще и на всё больший срок закрывал глаза. Это было сродни мазохизму, ведь в темноте становилось ещё страшнее, в темноте нельзя было угадать, что произойдёт в следующую секунду. Но срабатывала детская привычка закрывать глаза пред лицом ужаса – если ты не видишь чего-то, значит, этого нет, и тебя тоже нет, и ничего тебя не найдёт.
Том вовсе перестал открывать глаза, лежал полутрупом, едва дыша. Прошло всего-то полминуты, а казалось – вечность, не меньше.
И вдруг стало слишком быстро, резко, неотвратимо. Стен ловко перекинул колено через бёдра Тома, седлая его и прижимая руки к туловищу. Том испуганно распахнул глаза.
- Всё будет хорошо, - с оскалом, который всё ещё мог сойти за улыбку, проговорил мужчина.
В расширившихся карих глазах отразились его руки, пальцы вцепились в пуговицы, несколько расстегивая, одну выдирая с корнем.
- Что ты делаешь? Нет, не надо… Не надо! – голос сорвался в визг, Том начал крутиться, пытаясь выползти из-под друга, но куда там; страх превратился в панику.
Он открыл рот, чтобы закричать, но Стен успел зажать его ладонью.
- Молчи. Слышишь меня, Том? Кричать нельзя, по крайней мере, пока. Я тебя не обижу. Ты же мне веришь?
Верил ли Том? Он уже не думал. Но сработал наученный рефлекс, что если тебя заставляют молчать, то лучше послушаться, иначе будет хуже и больнее.
Том продолжил молчать, даже когда ладонь исчезла с губ. Только взгляд был такой, что любого бы пробрало, а глаза мокрые, перепуганные, молящие. Но зверю всё это было в наслаждение.
Горячая ладонь с нажимом огладила бок под рубашкой; невесомое прикосновение в уголок губ. Том обречённо закрыл глаза.
На бёдра перестало давить: Стен пересел ниже, потянул с него штаны, одной рукой придерживая запястье. И в ответ на ощущение скользящей по ногам ткани, что-то внутри взбунтовалось, взорвалось.
Том взвизгнул, взбрыкнул, скинув его с себя, даже ударил ногой, и рванул в сторону. Упал, запутавшись в собственных штанах, кое-как натянул их обратно и сломя голову кинулся прочь.
- Куда ты? Том?
Взлохмаченный, заплаканный, перемазанный в траве, в расстегнутой на груди рубашке с торчащими на месте вырванной пуговицы нитками, Том добежал до крыльца, сел с краешка на белые ступени и обхватил руками голову.
Губы дрожали, всё тело мелко дрожало. Он больше не чувствовал слёз, текущих по щекам, зато отчётливо ощущал боль ожогов от тлеющих за спиной крыльев.
Больно, как же больно. Внутри, снаружи, везде.
Том зажмурился; солёные капли срывались с подбородка, оставляя мокрые пятнышки на штанах.
«Я хочу домой, папа, - проскулил он про себя. – Забери меня отсюда».
Он запрокинул голову, впившись взглядом в небо. А оно всё такое же синее, ясное, и солнце яркое, ласковое. Только он теперь другой.
На не слушающихся из-за дрожи в коленях ногах Том поднялся на крыльцо, но путь в здание ему преградил охранник, от которого он шарахнулся, принялся жечь взглядом исподлобья.
- Ты куда? – спросил мужчина.
- Внутрь.
- До конца прогулки ещё пятнадцать минут.
Охранник помолчал секунду, окинул его серьёзным взглядом и спросил:
- Что с тобой случилось?
Том не ответил. Передёрнул плечами и спустился на землю, устроился в углу между крыльцом и стеной. Через пару минут к нему подошли доктора, которых позвал обеспокоенный его видом охранник, но и с ними Том отказался разговаривать, дёргался, пытаясь ещё сильнее вжаться в угол, смотрел волчонком, отвечал угрюмо и просил, чтобы от него отстали.
В результате его всё-таки проводили в палату раньше окончания прогулки. К нему зашла мадам Айзик.
Том одёрнул рубашку, запахнул её на груди, глянул на женщину исподлобья.
- Чего вы хотите от меня? – буркнул он.
- Хочу узнать, как прошла прогулка. Расскажешь?
- Хорошо прошла.
- Что-нибудь интересное видел? Может быть, что-нибудь произошло?
Том шумно втянул воздух, отошёл подальше. Ну зачем она сыплет соль на рану?!