Страница 130 из 157
Эванес остался у Оскара на ночь и утром не ушёл, их встреча переросла в самый настоящий загул, грозящий захватить весь город подобно чуме. К ним приходили друзья общие, личные и едва знакомые, с кем пару раз в жизни пересеклись в клубе или подобном месте и весело провели время – ни о каком тет-а-тет больше ни шло и речи.
И приходили буквально толпы девушек: их подруги, не отличающиеся скромным и прилежным поведением, проститутки, массажистки с интересным продолжением и без. Круговорот веселья тех, кто может его себе позволить в любое время, затянул даже одну девушку-курьера, которая привезла заказ из ресторана. Она сама не поняла, как уже наступил вечер, и она пьяная сидела на коленях у незнакомого парня.
Содом и Гоморра в элитных апартаментах. Шум, пьянство, рассыпанный по столам кокаин, бесконечные бутылки, звон бокалов. В первый вечер, когда веселье достигло таких масштабов, Том стоял посреди него, оглушённый и обескураженный происходящим, и не мог поверить, что он не спит, не смотрит кино, а видит всё это вживую.
Его оглушили смехом в ответ на просьбу вести себя потише, когда он собрался спать, и заставили прислуживать всю ночь. Только около пяти утра он заснул в кресле, свернувшись калачиком, уже не слыша ни шума, ни гама.
Непристойных предложений больше не поступало, и действий подобных в его адрес больше не было. Все, кроме Оскара, смотрели на него как на пустое место или что-то среднее между мебелью и домашним животным. А Оскар по большей части про него вовсе забывал, потому что вокруг было полно людей, с которыми было куда более интересно и весело.
Принеси-подай-сделай. Надменные взгляды.
Том с каменным лицом исполнял приказы, не пытаясь притвориться, что ему приятны все эти люди. Это было совсем не так.
Он едва успевал поесть и присесть, потому что кому-то что-то постоянно было нужно. Слишком много избалованной донельзя публики одновременно присутствовало в доме. И он один на всех.
Никому, кроме одной гостьи, в голову не пришло пригласить свою прислугу Тому в помощь. Но её за такое предложение подняли на смех – закон ведь, что тот, кто принимает гостей, и обеспечивает всех обслугой. И никакой сердобольной жалости! Прислуга и есть прислуга.
С наступлением ночи, а чаще предрассветного часа кто-то обязательно путал дверь и заваливался в спальню к Тому. Одна пьяная мадемуазель даже успела раздеться и лечь к нему в постель. И без зазрения совести высказала ему, кто он и каков, потому что сама не обрадовалась такому повороту, хоть он не был ни в чём виноват.
После этого инцидента Том начал запирать на ночь дверь. И, когда под покровом темноты кто-то дёргал дверную ручку, жмурился, жмурился и пытался провалиться обратно в сон.
Эти дни были похожи на сокрушительное испытание для самой сильной психики. Из него не в прямом смысле этого слова пили кровь и смеялись, смеялись…
В конце концов, когда брюнетка с острым вздёрнутым носиком, выказала недовольство, что он долго нёс ей напиток, Том не выдержал:
- Я здесь один, а вас много. Сколько можно меня загонять? Да бар же прямо в этой комнате!
Голоса вдруг стихли, оглушив тишиной, несмотря на то, что музыка продолжала играть, взгляды элиты устремились на него. Том гулко сглотнул, бегая по пьяным лицам взглядом, не ожидал, что его высказывание сыщет столь много внимания.
- Что ты сказал? – звонко, с наездом спросил один из парней.
- Я сказал, что вы не должны себя так вести. Я физически не могу всё успеть. И вообще, почему я должен вас всех обслуживать?
Ошибочно подумав, что раз они молчат, то слушают и слышат, Том громче, с верой добавил:
- Не должен! Я не должен вам ничего, слышите?! Почему вы не можете просто относиться ко мне по-человечески?! Да, вы, наверное, крутые какие-то, как Оскар, но разве это мешает нам подружиться?!
Он и не думал о дружбе с кем-то из них, слова сами сорвались, потому что душа вопила.
Парни и девушки пересмотрелись между собой. Они начали говорить, забивая друг друга:
- А почему нет? Иди сюда! – насмешка.
- Да уж, Оскар, распоясалась у тебя прислуга, совсем обнаглела…
- А таким рядом с людьми не место!
- В утиль!
Том растерялся между множеством голосов, не успевая никому ответить. В спину пихнул подошедший сзади парень:
- Вон пошёл! – ещё раз толкнул, оттесняя к двери.
- Не пойду! – взбрыкнул Том. – Ты не…
Он не договорил, потому что парень достал пистолет и наставил на него.
Том медленно поднял руки, расширившимися глазами смотря на поблёскивающее снаружи серебром и непроглядно-чёрное внутри дуло. Публика одобрительно заулюлюкала.
- Так, что ты хотел сказать? – жестоко ухмыльнулся парень.
Том не ответил, понимая, что любое слово может стоить жизни; его, как безродную собаку, вышвырнули за дверь. А Оскар, подперев плечом дверной косяк, молча наблюдал за расправой.