Умри, Джерри!

Не грусти и не плачь, Алиса,

До утра жёлтой лампы в кухне свет.

Всё пройдёт, лишь немного виски,

Повезёт, непременно.

Винтаж, Алиса©

День прошёл муторно. Оскар с самого утра был поглощён своими делами, не обращал на Тома никакого внимания и не разговаривал с ним, ограничивался лишь редкими приказами. А вечером, раньше, чем обычно, к нему пришла очередная девушка.

Чтобы занять время и не слышать того, что происходит в хозяйской спальне, Том решил пропылесосить. Как раз и на потом уборки останется меньше.

Гул пылесоса вгонял в подобие транса. Время летело незаметно, хоть руки устали и начала болеть спина. Тело никак не желало привыкать к тому, что отныне никто его не будет обслуживать и беречь, а чтобы жить, нужно пахать, пахать, пахать.

Том завернул в гостиную с аркой. Забыл, что здесь уже убрал. Неровными движениями водил щёткой по полу – так и не научился убираться качественно и основательно, даже с пылесосом справлялся не очень хорошо. Но он не думал о том, что от его усилий чище становится далеко не всегда, потому не пытался учиться, чтобы стать лучше.

Шум мотора заглушил звук открывшейся двери и смех. Том обернулся через пару минут и обомлел – почти у порога стояла шикарная мулатка в одном нижнем белье и также удивлённо смотрела на него.

Она сделала шаг к нему, а Том не придумал ничего лучше, чем отскочить назад и в оборонительном жесте выставить перед собой щётку пылесоса. Девушка рассмеялась и с лёгким латинским акцентом спросила:

- Ты кто?

Том машинально огляделся, мало ли, обращаются не к нему, и ответил:

- Том.

Девушка снова открыла рот, но её опередил крик Оскара:

- Эй, ты где?

- Если ты ищешь меня, то я здесь, в гостиной! – ответила она.

Появившись в гостиной, Шулейман обнял её одной рукой за талию, по-хозяйски притянув к себе, и спросил:

- Ты в душ уже сходила?

- Ещё нет, до кухни только дошла, пить очень хотелось. И с Томом случайно столкнулась и познакомилась. Он твой брат?

- А мы так похожи? – усмехнулся парень.

- Мы с братом тоже не похожи друг на друга, у нас отцы разные.

- А у нас и мамы разные. Хотя… - Оскар задумчиво сощурился, переметнулся взглядом к Тому. – Ты же меня на шесть лет младше? В таком случае всё возможно. – Вернулся к любовнице. – Но на данном этапе он мне никто, прислуга.

Том чувствовал себя определённо лишним. Медленно опустил шланг пылесоса и в надежде уйти незаметно посмотрел на арку, но возможности сделать это не было – около неё стояли Оскар и незнакомка.

- А ты чего, собственно, интересуешься? – спросил Шулейман.

- Просто так.

- Ничего не делается и не спрашивается просто так, - усмехнулся парень. – Но он не по твоей чести.

- Гей? – дама вопросительно подняла брови, взглянула на Тома.

- У него неопределённая ориентация.

- Би?

- Нет. Женщин он боится, а с мужчинами вообще всё сложно. Его по малолетству изнасиловали… - Оскар нахмурился, перевёл взгляд к Тому. – Сколько их было?

Том резко выдохнул, чувствуя, будто окатили кипятком, и быстро вышел из комнаты. Ушёл на кухню, сел там за стол и обхватил голову руками. В висках пульсировало от негодования, боли, стыда, горечи. Как можно так просто и буднично – как погоду спросить, говорить о таком? Тем более при свидетелях!

Он слышал, как отчаянно-мощно бухает сердце, заливая жаром грудь и лицо. В носу щипало, в ушах гудело. Он шмыгал носом, кусал губы и пытался не разреветься. А в голове звенело, сочилось кислотой:

«Сколько их было?».

Их было четверо. Много-много раз.

Том от внутренней бури ударил ладонью по столу и зажмурился что было сил, по щекам всё-таки покатились обжигающие слёзы. А потом, чуточку успокоившись, усомнился – четверо ли?

Даже слёзы перестали течь, потому что мозг переключился, забуксовал в дилемме. Том вдруг понял, что не уверен в том, что тех ублюдков было именно четверо, и вообще почти не помнит того, что происходило в подвале. Силуэты в памяти были размытыми, ощущения смазанными, даже боли будто бы никогда и не было, лишь крысиный писк сидел на дне подсознания вечным страхом. И шрамы не позволяли забыть, что всё это было кошмаром - но не сном.

Том прикусил ноготь на большом пальце и с затаенной надеждой посмотрел на захлопнутую им же кухонную дверь. Так хотелось поговорить с кем-нибудь о том, что в голове каша и непонятности, и чтобы этот кто-то утешил, помог расставить всё в душе на свои места.

Собравшись с духом и всё равно дрожа изнутри от неуверенности, Том пошёл к Оскару. Остановился, не дойдя пяти метров до открытой двери в его спальню, из которой в коридор лился свет.