Страница 102 из 157
Секс – заразительная вещь. Особенно за стенкой.
Валя Шопорова©
Стоя около плиты, Том пытался мешать лопаткой беспощадно пригорающий завтрак и периодически перехватывал что-то из своей тарелки. Не догадался, что нужно просто сбавить температуру, и через пару минут выключил жарочную панель, упёрся руками в тумбу, опустив голову. Желудок урчал, хотелось нормально поесть, но для себя он ничего не приготовил, потому приходилось довольствоваться сухомяткой. Хотелось, чтобы кто-то позаботился.
За спиной скрипнули ножки стула об пол. Оскар развалился за столом, откинувшись на спинку стула и широко разведя колени. Том обернулся к нему, окинув несмелым взглядом.
На Шулеймане не было футболки, что кричаще демонстрировало шикарное, стройное, спортивное тело. Вид обнаженного тела резанул, и Том поспешил отвернуться, попросил, от волнения хватаясь то за ручку сковороды, то за лопатку, то за край тумбы:
- Оскар, оденься, пожалуйста.
- С чего бы это? Я у себя дома, так что могу хоть без трусов ходить. Показать?
- Не надо, пожалуйста.
- Котомыш, чего ты смущаешься? – парень скрестил руки на груди. – У нас с тобой одинаковый анатомический набор. Или я чего-то о тебе не знаю? – усмехнулся. – Давай снимай штаны!
Том подскочил на месте, развернулся, смотря на него широко распахнутыми глазами. Оскар без стеснения посмеялся над его реакцией:
- Нервы тебе лечить надо. И чего ты боишься, а? Что нагну тебя где-нибудь?
Том побледнел: он даже слышать такие слова не мог, не говоря уже о том, чтобы задумываться над их смыслом, вцепился в ребро тумбочки.
Подождав немного и окинув его изучающим взглядом, Шулейман цокнул языком и сказал:
- Расслабься, твои кости не в моём вкусе.
- А то, что я парень, тебя не смущает?
Оскар выгнул бровь, наградив его таким взглядом, будто он сказал что-то невероятно глупое. Так и не ответив на вопрос, он произнёс:
- Давай завтрак. Долго мне ещё ждать?
Пока Том немного суматошно наполнял тарелку, Оскар закурил и, с прищуром разглядывая его со спины, выпустил через практически сомкнутые губы тугую струю дыма. Когда перед ним оказалась тарелка с завтраком, он взял вилку, принюхался и недовольно сказал:
- Пахнет плохо.
- Пригорело немного.
- Потому что руки у тебя не из того места растут, - фыркнул Шулейман, отправил кусочек блюда в рот. – Кстати, о руках – сегодня уберёшься на крыше.
- На крыше?
- Да, она тоже принадлежит мне. И постарайся уж, должно быть, там полный бардак, сам давно туда не заходил. Кофе, - Шулейман щёлкнул пальцами, повелительно указав в сторону кофеварки. – И коньяк не забудь.
Запустив аппарат, Том сходил за коньяком и, поставив его на стол и помявшись немного, спросил:
- Сейчас же утро? Почему ты пьёшь алкоголь?
Оскар вновь смерил его весьма красноречивым взглядом, ответил:
- Потому что кофе без коньяка теряет всякий смысл. Особенно такой, как варишь ты.
- Это не я, а машина.
- В твоём случае оправдываться бесполезно, так что не трать время и займись уборкой.
- Я тоже позавтракать хочу.
Шулейман закатил глаза и ничего не сказал на это. Поняв, что ответа не будет, Том забрал тарелку с не пойми каким завтраком и ушёл в ближнюю гостиную. Забрался в угол жёсткого чёрного дивана с ногами и, разглядывая просторную, но достаточно мрачную комнату, хрустел снеками.
А после невнятной трапезы взял уборочный инвентарь и отправился на крышу. Там было ветрено и действительно грязно, очень пыльно. Том безысходно огляделся, не зная, с чего начать; взгляд зацепился за пятно цвета на полу – ярко-розовый бюстгальтер.
Взяв деталь белья двумя пальцами, Том бросил её в ведро и, вздохнув, принялся за уборку. Спина очень быстро заныла от полусогнутой позы, и оголенную задравшейся футболкой поясницу холодил ветер – странно, ведь тепло. А по коже всё равно периодически пробегали мурашки. Том ёжился, одёргивал майку и продолжал, всё шло по кругу.
К тому моменту, когда на крыше стало более или менее чисто, небо облепили свинцовые, вспененные облака. Опустив швабру на пол, Том протёр столики и барную стойку с набором пустых или почти пустых бутылок на полочках – плохо протёр, что разводов ещё больше появилось.
Уже снова хотелось есть, что уж там, он не почувствовал сытости даже сразу после завтрака. Желудок периодически урчал, хоть немного отвлекая от холода и грустных мыслей.
Встав на колени около бортика джакузи, Том отжал губку, наклонился, чтобы дотянуться до низа свода, и упал внутрь. Повезло, что не головой об дно приложился, а только шеей до звона в позвоночнике.
Цепляясь пальцами за бортики, он попытался встать, поскользнулся, случайно нажал на одну из множества кнопок. По почкам ударила мощная струя, заставив резко выдохнуть, застонать. Следующий удар вода нанесла в правый бок.