Хозяин леса

К счастью, скука и нерадостные размышления разбавлялась приходами Шикамару, который желал поиграть в новую для него игру, и Хинаты, решившей следить за тем, чтобы он не нарушал установленный режим. Помимо этого, Индра занялся изучением свитков Узумаки. Одни лишь описание возможностей той или иной маски приводили его в неописуемый восторг, а жёсткие требования к филигранному контролю чакры лишь подогревали азарт и желание воссоздать один из этих шедевров.

На фоне прошедших событий, недавнее повышение и вручение жилета прошли практически незамеченными. Из канцелярии хокаге пришёл невзрачный клерк, вручил пакет с необходимым атрибутом и выдал целую кипу бумаг на подпись.

— Пришлось задержаться, — голос вошедшего Кабуто отвлёк его от созерцания белоснежного потолка.

— На пять часов, — принимая вертикальное положение, Индра недовольно забурчал, — Ну… мои анализы в порядке?

— Не совсем, — ответил тот, заняв место за небольшим столом, — мы не знаем, как эта техника отразилась на твоём состоянии. Поэтому, постарайся не нагружать очаг и СЦЧ.

«Брехло» — подумал Индра, отчётливо чувствуя ложь собеседника. А затем, повинуясь внутреннему чутью, он решил задать уточняющий вопрос: — Получается, я не помираю из-за приказа сэнсэя?

— Нет, ты никогда не умирал, — ответил пепельновласый, поправив большие очки-велосипеды. — Я не одобряю его затею со спектаклем «Наши синоби настолько могучи, что может убивать ваших джинчурики и биджу», но ты должен понимать — нам грозит война какой ещё не было. Эта демонстрация была необходима для нашего (!) будущего. Хоть ты и пострадал, однако эта возня позволила тебе отсидеться в больнице и не замечать особо буйных горожан, а нам ускорить подготовку твоего тела к пересадке бьякугана. Да, кстати, через два-три дня глаза «дозреют» и будут готовы… постарайся не влипнуть в очередную историю.

«Дважды брехло, однако насчёт глаз он не соврал. Что-то в Листе окончательно протухло», — от нерадостных мыслей Индра рефлекторно потёр кожу в области сердца: — А миссия? Сэнсэй хотел отправить меня в Страну Дерева. Их принцесса должна была заявиться ещё неделю назад.

— Судя по донесениям, дороги сильно размыло… вероятно, принцесса Руби задержится ещё на неделю. И не переживай, — Кабуто чуть улыбнулся и снова поправил очки, — это не первая пересадка глаз на моей памяти, мы быстро снимем повязки.

— Хн.

Обменявшись с Кабуто парой дежурных реплик, джинчурики применил хенге, превратив себя в невзрачного мужчину лет сорока, одетого в стандартную форму. Не тратя времени на лестницы, он выскочил в окно и взял путь в сторону Храма Синигами.

Располагался он в старом районе, прямо под Горой Каге, аккурат под вырезанным ликом Хирузена. Это была небольшая серая часовня, способная вместить от силы двадцать человек. На высоком шпиле можно было заметить символику Синигами — короткий меч со свисающей цепью.

Внутри, в отличие от Храма Мудреца, часовня не блистала чем-то изысканным или роскошным. Тут было лишь несколько скамей для редких прихожан да большой прямоугольный алтарь с уходящими вниз ложбинками, на коих был виден небольшой слой пыли. А ведь всего двадцать лет назад на этом алтаре убивали животных в акт жертвоприношения Владыке Смерти, но с тех пор многое изменилось, включая самих людей, кои предпочли не столь радикальную веру в Мудреца Шести Путей. За алтарём, прямо на стене с изображением Бога Смерти, виднелись ряды для свечей, что походили на маленькие ступеньки.

Взяв из стоящего рядом ящика несколько свечей, Индра принялся медленно возжигать их и ставить в полости. Каждая свеча символизировала утрату, будь то товарищи или подчинённые из банды, или же те, кого он счёл достойными сего действия. Но особое внимание заслужила Фуу, по старому обряду ей было поставлено сразу три спаянных свечи, в знак большого уважения и почёта.

Сев по-японски, он начал нашёптывать древнюю молитву, куда более старшую чем вся цивилизация синоби, что уходила корнями глубоко в Тёмную Эпоху, которой почти не осталось никаких свидетельств. Так он и просидел до позднего вечера, пока не ощутил пробежавший по спине замогильный холодок, символизирующий окончание церемонии.

В последний раз взглянув на свечи он поспешил покинуть часовню и вернуться домой, где всё порядком запылилось из-за длительного отсутствия хозяина, вследствие этого, вместо сна, ему пришлось создать нескольких клонов и приступать к уборке дома и замене постельного белья.

Спустя, примерно, час, квартира была отмыта, бельё поменяно, а искусственный цветок был полит… Исключительно ради шутки. Довольно улыбнувшись от хорошо проделанный работы, он наспех принял душ, запил снотворное и уже через десяток минут сопел в постели аки младенец.

В эту ночь ему снова приснились Шпили, только сегодня вместо столь привычного Сангвиса или же его отсутствия, он увидел улыбающуюся Фуу. Как и темновласый предшественник, она пыталась что-то говорить, но слова словно разбивались о невидимую преграду.

Поняв, что попытки устного диалога не приносят результата, она по-своему улыбнулась и несколько раз ткнула его в область сердца, после чего стиснула парня в крепких объятиях, словно говоря, что не держит на него зла.

Сам же бывший Узумаки был обескуражен таким поведением, он ожидал многих реакций, в основном негативного окраса, но никак не улыбки и дружеских объятий. Он не считал, сколько времени они так простояли, в этот миг его одолевало множество противоречивых чувств, а всё из-за зеленовласой девушки, сумевшей вновь выбить почву у него из-под ног.

Пробуждение прошло не столь радужно. Настойчивый стук в дверь буквально вырвал его из приятного сна и вернул в не самую приглядную реальность, но, как бы то ни было, впервые за прошедший месяц он почувствовал приятную лёгкость на душе, наконец-то освободившись от гнетущего груза и чувства вины.

— Да иду я, задери тебя демон, — заворчал в ответ на очередной стук.

Поморщившись от попавшего на лицо солнечного лучика, он замотался в тонкое одеяло и с большой неохотой слез с кровати, поминая стучащего отборной бранью. Остановившись у двери парень «прислушался» к чакре и эмоциональному фону неизвестного гостя, отчего на его лице проступила целая гамма-эмоций. Наконец-то открыв дверь, он увидел девушку, закутанную в плотный балахон с глубоким капюшоном, из-под которого виднелись пряди малиновых волос.

— Нам нужно поговорить, — голос девушки дрогнул, а сама она отчётливо замялась.

Прикрыв глаза, джинчурики сделал глубокий вдох и начал обдумывать варианты. С одной стороны, ему хотелось выставить её вон и забыть словно страшный сон, с другой, он понимал насколько недальновидно первое решение и хотел выслушать то, что она скажет. И вот, снова внутри него началась незримая борьба, словно две стороны одной души пытаются взять верх. Продлилось это недолго и, буквально через пару секунд он отошёл в сторону и протянул руку как бы прося пройти внутрь.

— Заходи.

Впустив девушку и удостоверившись что за ней нет хвоста, он запер дверь и реактивировал защитные печати, превратив квартиру в подобие бункера. Не дожидаясь когда она разуется, он в один миг переместился к столу и занял излюбленное место, заодно постаравшись придать лицу как можно более строгий вид.

— Зачем ты пришла, Карин? — задал он вопрос, едва она скинула капюшон.

Помявшись какое-то время, она села напротив Индры и стыдливо отвела взор в сторону кухонной плиты:

— Прости… я… я повела себя как дура, — неуверенность в голосе, раскаяние и сожаление в эмоциях намекнули, что она говорит правду.

— У меня нет желания вести многочасовые беседы о недопустимости, глупости или чём-то ещё… просто ответь — почему?

— Отоо-сама и… — все эмоции девушки словно смыло волной сильного страха, — …Хината.

— Она угрожала тебе? — Ямамото сильно нахмурился, а его глаза сверкнули фиолетовым огнём.

— Нет… и да… всё очень сложно, — совладав с собой, она всё же посмотрела ему в глаза. — Я… всё объясню, если позволишь.