Хозяин леса

— Не смей произносить моё имя! — возопил биджу, уперевшись лбом в золотые прутья клетки.

— Знаешь, Мохнатый, у меня появилась идея, как решить нашу общую проблему. Ты не любишь меня, а я тебя, поэтому… я подумал, что лучшим вариантом решения многих проблем станет… избавление.

— Тогда проведи кунаем по глотке, — Лис едва заметно оскалился, поняв, о чём идёт речь, — ты один… никому не нужный, всеми преданный.

— Из тебя паршивый психолог, недаром сэнсэй считает вас говорящими зверушками, — флегматично ответил парень, неспешно встав на ноги. — Я доволен своей жизнью, в какой-то степени я живу даже лучше большинства одноклассников. С чего мне убиваться? Анко заменила мне мать и старшую сестру насколько могла, Орочимару… я бы с радостью назвал его отцом, но не считаю себя достойным такого. Да-да, Псина, ты не ослышался. Но вернёмся к теме. Когда я просматривал «фильм» о жизни своего никчёмного двойника, то заметил несколько интересных фактов, — на лике парня отразилась злорадная ухмылка, а сам он начал смотреть на Лиса исподлобья парой фиолетовых огней, — например, у меня появилась идея как тебя убить… раз и навсегда.

— Ха-ха-ха-ха-ха, — от этой тирады Лис громко расхохотался, — можешь попытаться, человечишко!

— Поменьше пафоса, Пёс… Узумаки того мира разработали несколько интересных печатей, привёдших меня к мысли: А что если человек возвысится над своей оболочкой и станет чем-то большим? Чем-то могущественным. Что если человек станет биджу?

— Индра… все твои воплощения были… безумны, особенно та самка по имени Марата, но ты уже (!) превзошёл их всех, — в голосе Курамы послышалось сильное презрение, — только ты мог придумать такую мерзость.

— Так значит, — Наруто сверкнул глазами и хищно оскалился, сунув руки в карманы, — это возможно.

— Уходи, Индра, — голос Лиса стал уставшим, но всё ещё сочился презрением и отвращением к стоящему человеку. Покачав головой, Курама начал удаляться в глубины своей пещеры, — даже смотреть на тебя отвратительно.

— Хууу, маленький человек задел чью-то гордость, знаешь я бы, — в этот момент джинчурики почувствовал удар по лбу, вырвавший его из внутреннего мира. — Хината, — парень нахмурился и скрестил руки на груди, — я только-только начал чмырить Мохнатого.

— До церемонии полчаса, — ответила она с садисткой улыбкой и протянула ему толстую, на вид ветхую книгу с цветными закладками. — Тут ответы на интересующие тебя вопросы.

Задумчиво выгнув бровь он взял книгу и открыл её на первой же закладке, бегло ознакомившись с её содержанием, он бросил на Хинату недовольный взгляд.

— Интересное предложение, но я не могу решать такое без участия Карин… и как ты вообще представляешь наши отношения?

— Ты просил найти способ законно «носить» бьякуган, я его нашла, — она флегматично пожала плечами и разве руки. — Но если тебе интересно, там есть пункт, допускающий любовницу или любовника.

— Она на это не согласится, во-первых, из принципа, даже зная про искусственное вынашивание, во-вторых, из гордости… это просто оскорбление, Хината. Для неё это будет большим унижением… я не пойду на такое.

— Ты просил решение? Вот оно.

— Мне нужно подумать и обсудить это с Карин, — ответил он немного строгим тоном. — Решать такие вопросы без неё, будет скотским отношением.

— Она откажется, — Хината пожала плечами и сцепила пальцы рук за спиной, — для неё, собственный эгоизм важнее целей, желаний, стремлений и логики других людей.

— Хн, — Наруто насмешливо хмыкнул, — а сама-то согласилась бы на такое?

— С учётом вышеназванных условий и достижений современной медицины? Конечно.

— Неужели?

— Клянусь честью Хьюга, — гордо ответила она, демонстративно выставив ладонь на уровне лице.

— Даа… ты не изврат Нэджи, чтобы шутить с таким, — сказал он с большой задумчивостью, вспомнив одного из главных вуайеристов города. — Я тебе верю. Ладно, пошли на церемонию… провались она к демонам.

***

К моменту начала церемонии прощания штормовой ливень сменился слабым моросящим дождиком и почти полным штилем, но для многих собравшихся в центре кладбища это ничего не значило. Синоби с детства учат регулировать температуру тела при помощи чакры, так что, многим, кто достиг звания генина, были ни почём жара или холод… до определённого уровня.

Многие из собравшихся безмолвно проливали слёзы, сжимали кулаки или играли жвалками. Для кого-то павшие были хорошими знакомыми, а для кого-то близкими друзьями. Но хуже всего было то, что каждый из погибших от рук «предателя Данзо» был одним из столпов безопасности и военной мощи Скрытого Листа. И это понимали все, как простое население, рядовые синоби и совет дзёнинов, так и Даймё Страны Огня и спешно избранный и утверждённый пятый хокаге Орочимару.

Саннин, в отличие от многих, напротив пребывал в отличном настроении, хоть и мастерски скрывал это за скорбной маской, даже в те моменты, когда произносил памятную речь и воздавал почести погибшим героям прошлых поколений.

Назначение нового хокаге прошло нестандартно и буднично, особенно если сравнивать с его предшественниками. Но в этот раз была иная ситуация, требующая незамедлительных решений, и это понимали все… Впервые, не было ни споров ни подковёрных игр. Решение было быстрым и единогласным, что не могло ни радовать Белого Змея, ждавшего это событие многие десятилетия.

Окончив с церемонией, новоизбранный хокаге переместился в свой кабинет и стал дожидаться прихода «гостей», как он их окрестил. Спустя какое-то время его кабинет начали наполнять люди, каждый из них занимал тот или иной высший пост в Скрытом Листе, например, Ибики, руководящий дознавателями и полицией, или Иноичи, руководящий отделом синоби-сенсоров. А Шикаку, высокий мужчина лет сорока на вид, с тёмными волосами, уложенными в причёску, по своей форме напоминающую ананас, был главным дзёнином Листа и руководил советом тех самых дзёнинов.

Узумаки Син, старый мужчина с длинными розовыми волосами, уложенными в пучок, расположился на диванчике. Хоть телом он и не мог участвовать в битвах, его разум был по-прежнему кристально чист и силён, чем он несказанно гордился.

Дождавшись, когда последний участник собрания, облачённый в серый балахон и узорчатую маску, войдёт в кабинет и встанет рядом c его креслом, Орочимару отмахнулся и позволил синоби начать словесную дуэль, как он вежливо окрестил базарные переругивания и споры десятка людей.

Синоби спорили, ругались, угрожали, хватались за оружие и техники, но никто не переходил «ту черту», за которой следовали роковые и неизбежные последствия. Подобное происходило почти каждый месяц со дня основания Скрытого Листа и стало неотъемлемой частью жизни высшей прослойки социума синоби.

— На сегодня хватит, — сказал Орочимару, вмиг прекратив все споры и упрёки, — предлагаю перейти к более важным делам, — продолжил он деловым тоном и взглянул на главу Узумаки. — Весь день вы хотели о чём-то поговорить, Син-сан.

— Сэнджу не смогли сохранить наследие Хаширамы, пренебрегли своими обязанностями по воспитанию джинчурики и сгинули. На правах ближайших родственников Клан Узумаки настаивает на передаче оружия.

— Позвольте уточнить ваши цели, Син-сан, — Шикаку взял слов.

— Мы подготовили десяток куноити для важной роли, их задача улучшить генофонд клана, — флегматично ответил старец.

— Пережиток прошлого… — прошептал кто-то из толпы, но был отчётливо услышан всеми.

Вновь начались споры и переругивания между синоби, большинство было против возвращения старых и почти забытых традиций, в то время как меньшинство, в основном сторонники и должники Узумаки яростно доказывали необходимость таких мер.

— Ситуация с джинчурики останется без изменений, — промолвил Орочимару, когда очередные споры улеглись. — Также я напоминаю вам об указе номер сорок три, подписанным вторым хокаге Сэнджу Тобирамой. Напоминаю вам, Син-сан, вы сами публично отказались от всех претензий в отношении мальчика и выставили его из клана согласно официальной традиции изгнания. Личных данных и запрет называться изначальным именем — это всё, что могу предложить вам, дабы имя великого клана не было посрамлено изгнанником.