Страница 7 из 12
– Если хотите, я могу вас подменить? – предложил Фен.
Директор с надеждой взглянул на профессора:
– Вас это не очень затруднит?
– Нет.
– Не хочу оставлять их одних, – пояснил директор. – Они сразу соберутся в кучки и начнут играть в бридж.
– Вот и прекрасно. – Фен допил чай, сунул в пепельницу сигарету и встал. – Расскажите, как их найти, и я немедленно отправлюсь.
– Я пойду с вами и представлю вас ученикам.
– Нет, нет, мой дорогой Гораций! В этом нет необходимости: я могу и сам себя представить.
– Ну, если вы настаиваете… Первая дверь направо по дороге к выходу. Это милые и дружелюбные мальчишки, вот увидите. После урока возвращайтесь в кабинет, и я отвезу вас к себе домой. Еще раз огромное спасибо.
– Мне это доставит только удовольствие, – искренне произнес Фен и направился к двери.
Винни-Пух бросил кость и двинулся за ним. Профессор остановился.
– Он желает отправиться со мной? – возмутился он. – Наверное, думает, будто я Гилберт Уайт[4].
– Давайте я возьму кость, – предложил директор, – и отвлеку его внимание, а вы потихоньку выскользните за дверь.
– Это шантаж! – воскликнул Фен. – Пес-шантажист.
Однако он выполнил задуманный маневр, и уловка удалась. Выйдя в коридор, профессор торопливо направился в старший класс, а в спину ему продолжали нестись устрашающий звериный рык, намекавший на то, что приступ Винни-Пуха может начаться с минуты на минуту.
Глава 4
Катастрофа
Средняя школа для девочек находилась в самом городке Кэстривенфорд, недалеко от дома директрисы. Поскольку мисс Пэрри питала склонность к красивым интерьерам, ее кабинет представлял собой вполне изысканное помещение в бело-розовых тонах: светлое и просторное, с узорчатым тиснением на креслах и дрезденскими вазами на камине. В кабинете было множество живых цветов, за окном зеленела прибрежная аллея с подстриженными ивами, и поблескивала гладь реки. Послеполуденное солнце щедро изливало теплый свет на кирпичную ограду и уютный садик, откуда в дом доносился запах чайных роз, буйно разросшихся вдоль лужайки и обрамлявших арку решетчатых ворот. Поверх стены открывались крыши убегавших к горизонту старых зданий, а за ними торчал шпиль церкви Гроба Господня с золоченым флюгером, четким и неподвижным на фоне голубого неба.
В пять часов вечера, когда мисс Пэрри сидела в кресле и обозревала все это великолепие, пытаясь переварить содержимое тридцати с лишним сочинений, посвященных понтификату Льва Десятого, зазвонил телефон. Она неохотно потянулась к аппарату. Обычно ей нравилось отвечать на звонки, но последняя неделя выдалась настолько утомительной, что сейчас ее гораздо больше тянуло расслабиться и побыть одной. Однако директриса считала это недопустимой слабостью и, обладая скорее практичным, чем аналитическим складом ума, винила во всем адскую жару. Хотя…
– Кэстривенфорд, 473, – произнесла она. – Да, это мисс Пэрри. Кто говорит? А, миссис Бойс… Брэнда не вернулась домой? Понятно. Да, насколько я знаю, она ушла после четырех. Возможно, решила зайти в магазин или в кино. Ах, вот оно как. Вы правы, это меняет ситуацию. Раз вы просили ее не задерживаться по пути из школы… Понимаю, вы обеспокоены… да… да… В школе еще осталось несколько старшеклассниц, и я их расспрошу. Разумеется. Да, я сразу перезвоню вам. До свидания.
Трубка резко звякнула на рычаге. После недолгих размышлений директриса покинула кабинет, пересекла короткий переход, соединявший кабинет с учебным корпусом, прошла через спортивный зал и оказалась в школьном коридоре. В одном из ближних классов слышались молодые голоса, громко о чем-то спорившие. Когда она приблизилась к двери, внутри раздался жуткий грохот, напоминавший крушение «Дойчланд» у берегов Кентиш-Нок.
– Черт бы побрал эти хоккейные клюшки! – заорала одна из девушек.
– Не ругайся, Элспет.
– Хочу и буду ругаться! К дьяволу эти вонючие, поганые…
– Элспет!
Мисс Пэрри приподняла брови и вошла в класс.
Комната представляла собой скорее склад, набитый старыми книгами, запасами провизии, спортивным инвентарем и букетами сухих цветов, рассованных по банкам из-под джема. Мебели здесь почти не было, а окна выходили на теннисный корт. На оставшемся свободном пятачке с трудом умещались четверо старшеклассниц в синих плиссированных юбках, черных туфлях, школьных галстучках и белых блузках с коротким рукавом. Официально в классе проходило заседание комитета литературной секции, но на самом деле девушки просто уплетали за обе щеки. Драматичное появление директрисы заставило их мгновенно застыть, подобно корнуэльским девам, которых гнев Иеговы обратил в скалы, когда они плясали нагишом на шабаше.
Мисс Пэрри смерила их пронизывающим взглядом и спросила:
– Кто-нибудь видел Брэнду Бойс после уроков?
Все в оцепенении молчали, пока одна из девушек наконец не набралась смелости ответить.
– Нет, мисс Пэрри, – произнесла Элспет.
– Нет, мисс Пэрри! – эхом откликнулись остальные.
– Кто-нибудь из вас видел, как она уходила домой?
– Нет, мисс Пэрри, – повторила Элспет.
– Нет, мисс Пэрри! – дружно подхватили остальные.
Директриса поняла, что беседовать с этой компанией, отвечавшей как античный хор, не имеет смысла. Она переключила внимание на Дженнис Дэллоуэй – девушку, которая только что укоряла Элспет за сквернословие.
– Когда ты в последний раз видела Брэнду? – спросила мисс Пэрри.
– Это было на уроке истории. Мы собирались уходить, но мисс Фитт задержала меня, чтобы поговорить о моей работе, а потом я направилась прямо сюда и не видела, как она ушла.
– Может, она еще в своем классе? – предположила третья девушка.
Мисс Пэрри помедлила, надеясь услышать какие-нибудь версии, но все молчали.
– Ладно, – сказала она. – Продолжайте заседание. И помните, что вы должны покинуть здание не позднее шести часов.
– Да, мисс Пэрри, – ответила Элспет.
– Да, мисс Пэрри, – послушно пропели остальные.
– Обычно я не вмешиваюсь в разговоры учениц, – добавила директриса, шагнув к двери, – поэтому все, чем вы здесь занимаетесь, остается на ваше усмотрение. Но ругательства – другое дело. – Она сделала паузу. Элспет слегка побледнела и уставилась в пол. – Если подобное повторится, у вас будут большие неприятности.
Она вышла, закрыв за собой дверь. В спину ей долетел приглушенный шепоток.
Комната для занятий, которую Брэнда Бойс делила еще с одной девочкой, – очень похожа на первый класс, но немного аккуратнее, – оказалась пуста. Мисс Пэрри уже собиралась уйти, когда заметила конверт, лежавший на столе у открытого окна. Взяв его, она обнаружила, что письмо адресовано ей, и развернула листок.
Уважаемая мисс Пэрри!
Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне. Я уезжаю с человеком, который сделает меня счастливой. Я сумею о себе позаботиться, не волнуйтесь. Я напишу маме и папе. Спасибо за все, что вы для меня сделали.
Искренне ваша
Брэнда Бойс.
Мисс Пэрри невольно ахнула, но первое, что пришло ей в голову, было: до чего же это не похоже на стиль Брэнды. Никаких тебе витиеватых предложений и напыщенных фраз. Конечно, неожиданная лаконичность могла быть вызвана эмоциональным стрессом, но… Она поискала тетрадь с записями Брэнды и сравнила почерк с запиской. Да, одна и та же рука – но стиль иной. Утомительно-цветистое «путешествие во Францию, где на голых, наспех сколоченных помостках еще не высохла кровь казненных аристократов, многоголосым эхом откликнулось в ритмизированной автобиографии Вордсворта», – не имело ничего общего с сухим «я уезжаю с человеком, который сделает меня счастливой». Абсолютно ничего. Мисс Пэрри убрала письмо в карман и направилась в кабинет, размышляя о том, как сообщить о своем открытии родителям Брэнды.
К счастью, все прошло не так скверно, как она боялась: родители вели себя сдержанно и благоразумно, тем более что мисс Пэрри не стала посвящать их в сомнения по поводу подлинности оставленной записки. Мистер Бойс попросил ее немедленно сообщить в полицию о пропаже дочери. Поскольку мисс Пэрри знает больше, чем они, будет лучше, если суперинтендант встретится сначала с ней.
4
Уайт Г. (1720–1793) – ученый-натуралист, автор краеведческого труда «Естественная история и древние памятники Селборна».