Страница 10 из 16
- Чудненько! Ожил Антон Михалыч, - промурлыкала сестрица ангельским голоском, заглядывая мне в глаза. И вдруг добавила грозным тоном: - Алена, быстро давай утку!
- Ой, - пискнула та, шустро подсовывая под меня эмалированное судно.
Вот как они догадались? Выходит, высшие силы умеют угадывать желания, читая мысли. Это очевидно. Тогда плохо дело, я в бога мало верю. Только по большим праздникам и в скорбные дни. Накажут... Серьезно воздадут за дела мои. И хоть я всего не помню, что- то мне подсказывает: грешен. Впрочем, если набросятся вдвоем, я согласен. Сопротивление бессмысленно, надо реально смотреть на вещи.
Раскрылась дверь, и в палату вкатилась тележка. Ее подталкивала санитарка в замызганном халате. Эта была настоящей: пожилой и усталой.
- Так, бабоньки, разойдись! - скомандовала она. - Раненого героя кормить пора. Ты, Алена, манную кашу не будешь, конечно?
- А есть что-нибудь другое, тетя Клава? - жалобным тоном вопросила Алена.
- Конечно, - невозмутимо кивнула та. - Морепродукты.
- Салат из кальмаров с креветками? - обрадовалась ангелина.
- Нет, макароны по-флотски.
На этот прикол Алена сдулась. Потухла, обиженно скривив губки.
- Макароны всем полезны, - назидательно сообщила Катя, брызнув струйкой из шприца. - Только укольчик сначала поставлю.
Глава пятая, в которой предлагается не задавать лишних вопросов, если не хотите, чтобы я начал вам врать
Ангелина Алена прибиралась на столе после кормежки больного, когда в палату энергично вплыл доктор. Выглядел он солидно и представительно - белейшая шапочка непростого фасона, зеленый костюм штучной работы, вроде хирургического, и цифровой стетоскоп на шее.
- Ну-с, батенька, как наши дела? - проворковал он, без промедления прилаживая манжету тонометра мне на руку.
- Не знаю, - честно признался я, отставив стакан с яблочным соком. - Плохо, наверное.
Скрывать тут нечего, в отличие от его лысины под белой шапочкой. Тем более, что у меня никаких совместных дел с ним и этой больницей отродясь не бывало.
- На что жалуетесь? - он продолжал ласково наседать.
Пришлось кратко обрисовать то, как оно есть:
- Будто впрохмель был, ничего не помню.
- Гм... Шум в голове?
- Шума мало, зато там блуждают смутные образы.
- Какие образы? - живо заинтересовался он.
- Одноклассница привиделась. Как живая.
- Вот как? Иногда одноклассницы и мне снятся. Веселое было время... А девчонки на вечеринках что вытворяли, шалуньи... Ох, проказницы! - Доктор закатил глаза.
От сказанного или нет, не знаю, но он смахнул слезу. И только потом взялся за свое:
- Откройте рот, язык покажите. Так-так.
Лысый доктор задумался. Даже лысину почесал, приподняв шапочку. Видимо, никаких одноклассниц он там не приметил.
- Что со мной случилось, доктор? И почему ноги печет?
Лысый доктор ответил вопросом на вопрос. В загадочном стиле, тоном профессионального психотерапевта:
- Вообще ничего не помните, голубчик?
- Как догонял, как подрезал, - хмыкнул я. - Может, такое и было. Но, ей богу, не помню.
- Шутить изволите, это уже хорошо, - доктор говорил серьезно. - А меня узнаете, Антон Михалыч?
- Нет.
- Я ваш доктор, и меня зовут Альберт Эдуардович. Неужто забыли?
- Вас вижу первый раз, - уверенно заявил я. Память на лица у меня всегда была отличной. Такую лысину уж я бы запомнил наверняка.
- Больницу тоже не узнаете? - он неопределенно махнул рукой. - Палату?
- Нет, - я шел в полный отказ, словно дерзкий уголовник на допросе.
- И Катю?
- И Алену,- отрезал я, пресекая дальнейшие расспросы. - Вообще ничего, как это ни печально.
- Так-так, - доктор совершенно не огорчился. - Серьезно вас контузило... Такое бывает. Ретроградная амнезия - характерное нарушение функций памяти, как следствие черепно- мозговой травмы. И знаете, что первым делом делает человек? Ну, после того, как очнулся.
- Что? - встрепенулся я. Стандартные вопросы двинутых на голову людей должны быть интересны, они вряд ли отличаются от моих.
- Больной интересуется, где он. И как сюда попал. Далее он пытается вспомнить свое имя и, наконец, задает вопрос о текущем времени.
Ага, пошла конкретика. Я даже обрадовался:
- Ну, имя свое я сам вспомнил, слава богу. Бережной Антон Михалыч, пенсионер. Но еще работаю. А вот все остальное вы расскажите, доктор. Где я? И далее по вашему тексту канона.
- Сегодня тридцатое апреля 2019 года, - доктор это произнес торжественно, интонациями радиодиктора. - Московское время пятнадцать часов, в Петропавловске- Камчатском полночь. А вы находитесь в частной клинике, после контузии и ранения нижних конечностей.
Удивления сдержать мне не удалось:
- Травму головы допускаю. Шел, упал, очнулся здесь... Ранения конечностей при этом возможны. Ладно. Но тридцатое апреля 2019 года? Это знаете ли, отдаленное будущее. Хотите сказать, что почти два года я провалялся в вашей клинике?
Вместо ответа доктор вытащил из кармана телефон, чтобы сунуть мне под нос.
- Но на часах восемь тридцать! - возмущенно воскликнул я, разглядев крупные цифры.
- Правильно, - почему-то удовлетворенно кивнул доктор. И неожиданно растопырил пятерню: - Сколько пальцев?
- Пять, - машинально ответил я.
- Отлично, - доктор ласково улыбнулся. - Это был тест.
- Проверка психики у психа? - хмыкнул я.
- Где-то так, - телефон доктор не убирал. - Смотрите остальную информацию.
Я посмотрел. Мелкие цифры и буквы на экране подтвердили сказанное: «30 апреля 2019 года, вторник». Но доктор на этом не успокоился - протянул мне распечатку, сложенную вчетверо. В левом верхнем углу чернели буквы: «оплатить до 10 мая 2019 года».
- Счет за капитальный ремонт, - пояснил он. - С утра из ящика вынул.
- Однако, - выдохнул я растерянно.
С документами не поспоришь, и против фактов не попрешь. Конечно, бумагу можно подделать, а календарь в телефоне изменить, только кому это надо?
Сам факт глубокого провала меня ужаснул:
- Долгий маразм у меня вышел! А почему в конце апреля у вас тут дождь со снегом шурует?
- Антициклон налетел, - он пожал плечами. - Или циклон? Неважно, так бывает.
- Бывает. И что?
- Синоптики обещают, что завтра погода наладится. И вообще, Антон Михалыч, все образуется, - обнадежил меня доктор. - Скоро придет психиатр, он поможет нам во всем разобраться.
Ага... Психиатр разберется. Расскажет, что мы все песчинки в часах, которые отмеряют вечность, и законопатит в изолятор с мягкими стенами.
- Частная клиника с психиатром, - пробормотал я. - Это, наверно, дорого?
- Для вас, голубчик, сущие пустяки, - доктор продолжал вещать успокоительным тоном. - Не стоит волноваться. Тем более что для вас здесь, как у постоянного клиента, серьезная скидка.
Тем временем медсестра Катя закончила лепить датчики по всему моему телу, и лысый доктор уставился в экран медицинского прибора.
- Минуточку, - предупреждающим жестом он поднял палец.
Что ж, мне тоже пора подвести некоторые итоги. В наличии имеется три варианта: рай, ад и психушка. Какой ни выбери, получается плохо. Или совсем плохо. Или, наконец, просто ужасно. Хм... А раз я здесь частый гость, все-таки наиболее вероятным ответом представляется дурдом. Этакий санаторий принудительного отдыха с добрым психотерапевтом, прекрасными санитарками и светлым будущим. И когда они закончат сюсюкать, немедленно нашпигуют мой зад целебными инъекциями аминазина.
Пауза для печальных размышлений не затянулась, ее прервала необычайно высокая девица. В коротком белом халатике она ворвалась, словно вихрь. Лоб и щека ее были измазаны зеленкой, забинтованная левая рука покоилась на перевязи. Подлетев, она рухнула на край кровати и свободной рукой цепко ухватила мою ладонь. Из серых глазищ ручьем потекли слезы.