Страница 11 из 13
- Верка, слышишь меня? - строгий голос не помог, пришлось ей внучку по щекам хлестать. - Ну-ка, вернись. Возвращайся, я сказала!
Наконец, девчонка всхлипнула, затем перевела на нее мутные глаза.
- Бабуля... Откуда ты? - так и не проморгавшись, хрипло прошептала она. - Впрочем, неважно. Дай телефон.
- Зачем это?
- Вызову Аньку... Она знает тайную дорогу... огородами.
Поговорить с бабушкой, объяснить ей, что это за «огороды с тайной дорогой», желание было сильное, но не было сил. Стремление говорить и слабость исключали друг друга. С другой стороны, вряд ли такое можно понять, не увидев эту «дорогу».
Степанида Егоровна команду насчет телефона поняла не совсем верно, рванула в прихожую. Ведь Вера имела в виду айфон, что забрал из-под подушки один из незваных гостей. Вера резко вдохнула носом, как учила мама - держать себя в сознании оказалось делом сложным.
Длинный шнур позволил Степаниде Егоровне притащить телефонный аппарат прямо к дивану. От каждого резкого крика зуммера Вера болезненно кривилась, но причины этого грохота не понимала. Степанида Егоровна сняла трубку, и Вера вздрогнула от женского вопля из динамика:
-Эй, ты чего трубу не берешь?!
- Анька, - всхлипнула Вера. - А я тебе собралась звонить... Слушай, выручай... Какие-то уроды вломились в дом... Помираю...
Вера успела сказать главное, прежде чем снова потерять сознание. Она не услышала, как в гудящей тишине сухо треснул выстрел, и бабушка вскрикнула. Недобиток, трупом застывший на дождевике, нашел в себе силы ущупать пистолет в кармане. С закрытыми глазами ударил точно - пуля автоматного калибра, покинувшая кургузый ствол, настигла свою добычу. Невеликой пробивной силы хватило, чтобы прошить хилое тело насквозь.
Толчок в плечо развернул бабушку, а следом из кармана врага клацнуло еще один раз. И еще один выстрел попал в цель, на этот раз в Веру. От выстрела в упор девчонку подбросило на диване.
- Ничего не скажешь, умелый стрелок, - призналась себе Степанида Егоровна. - Достал вслепую, вон рваная дыра на брюках как дымится. Но я такой же масти, тоже не лыком шита...
В промежутке между чужими выстрелами Степанида Егоровна чисто на звук, в снайперском стиле противника, из верного «браунинга» влепила ответную двойку в распластанные на дождевике тела. Влепила точно, нет слов, только раньше надо было это делать.
Ноги подкосились, под весом сухого тела она осела на пол. В занемевшей груди разгорался пожар, а сознание затухало. Долгая жизнь сопровождалась разными сюрпризами, и память хранила боль от встречи с враждебным металлом. Неважно, осколок это, пуля, или сталь ножа. Человеческое тело не любит раны, реагируя на них жаром и выплеском крови.
- Умирать - это больно, - затихая, констатировала она с сожалением. - Не успела старая карга правнуков понянчить. А как хотелось... Себя не жалко, а девка пропала почем зря.
Обидно, но и на старуху бывает проруха. Некого винить, сама виновата.
И еще одна не идущая к делу мысль посетила голову. С давних времен люди легко расстаются с жизнью только по двум причинам, из-за любви и свободы. «Нет повести печальнее на свете...». Парадоксальный выбор. Ведь и любовь, и свобода выдуманы человеком. Лишь смерть является реальностью, все остальное - иллюзия и пустая суета.
Глава седьмая, в которой дальше всех заходит тот, кто не знает, куда идет
В воскресенье полковник Ягубянц направился на ипподром, что вольготно раскинулся в торце Кировского проспекта. Пошел по делу, не развлечения для. Азартные игры с непредсказуемыми цифрами, вроде скачек или спортлото, его привлекали мало. Если неймется, уж лучше лотерейный билет купить, там хоть думать не надо. Холодный ум профессионала предпочитал забавы серьезных мужчин: бильярд, преферанс, в крайнем случае, покер.
Еще он умел лишать тоски одиноких девушек, но не в этот раз.
Так получилось, что в единственный выходной день возникла надобность во встрече с тайным доброжелателем, и ее назначили на ростовском ипподроме. Когда зеленый лист советуют прятать в лесу, гладкие камушки - на морском берегу, то подобные саммиты сам бог велел проводить в людном месте, проверено на практике не раз.
Оделся по гражданке, в белоснежную рубашку под светлым льняным костюмом и мягкие туфли ручной работы. Легкая шляпа в дырочку легла на голову привычно, как влитая, хотя в этом году надевал ее первый раз. Темные очки завершили портрет ничем не обремененного джентльмена. Обычная жизнь проходила на службе, где начальник милиции - всем ребятам пример. Надо соответствовать, форма должна быть идеальной, снимать погоны не резон. Частенько гореть на работе приходилось и ночью - этот костер не был чужим. Для таких случаев в шкафу висел запасной комплект, с парой чистого белья. А вот на конспиративной встрече погоны полковника могли показаться не очень уместными.
Как ни странно, отличным местом для приватного разговора являлась невзрачная пивнушка, что притулилась к забору возле серой стены трибуны. Любители лошадей здесь не задерживались, на ипподром ходят не для того. Выхватив свою кружку пива, болельщики бежали к ограждению беговой дорожки, чтобы там, замочив нос в пене, поорать вволю.
Вообще, публика на ипподроме мало соответствовала образу советских граждан, дружных строителей коммунизма. Люди здесь свистели, выражались нецензурно, и пачками бросали вверх серые картонные прямоугольники - проигрышные билеты тотализатора. А после этого безобразия, выпив водки в кругу таких же ненормальных, азартно бежали в кассу за новыми билетами.
В смысле пива Ягубянц выделяться не стал. Отстояв небольшую очередь, занял высокий столик у стены. По-хозяйски разложил локти на «Советский спорт», купленный по дороге, сдул пену из кружки. Вырванные и обсмакованные плавники таранки не мешали вникать в физкультурные новости. Покончив со спортом, разорвал вяленую рыбешку с хрустом, впился зубами в твердую спинку. Отказаться от лакомства было сложно - мордатый пивщик предлагал рыбу и раки открыто, хотя совершенно нелегально.
- И ведь не придерешься, - подумал Ягубянц. - Таранка крупная, жирная, солена в меру. Цена гуманная. А пиво свежее, горьким солодом в нос шибает.
Денек выдался солнечный, но не жаркий. И полковник разрешил себе еще одну кружечку, под пару янтарных рыбешек. Эта процедура называлась «повторить», поэтому совсем короткая очередь, с пустыми кружками в руках, двигалась к пивнушке отдельно, с другой стороны мокрого прилавка. Тем временем за соседним столиком разложился крепкий мужчина с седыми висками, лет сорока. Докурив сигаретку, он приник к пивной кружке. Наряд на нем был скромный, самый что ни есть простецкий: парусиновые туфли, светлая шведка, серые прямые брюки подпоясаны черным ремнем. Глаза, прикрытые козырьком летней кепки, по сторонам не бегали, смотрели вниз. А там было на что посмотреть: круглую столешницу серого мрамора украшала горка отборных раков. И мужчина перешел к делу - принялся умело, с наслаждением хрустеть ими, вовсю высасывая соки. Скорлупу он деликатно сплевывал на развернутую газетку, а на дальнем краю стола дожидалась своего часа нетронутая связка соленых баранок.
- Хорошее пиво, - заметил Ягубянц в пространство, - пенное.
- Да, свежак, - согласился мужчина, не поднимая головы. - У Арсена всегда пиво доброе, потому что дружит с пивзаводом. Раки вкусные варит, сдачу дает без обмана. И пиво не разбавляет. Здесь все честно - парень просто не доливает.
До войны этому мужчине Ягубянц приходился соседом и одноклассником. И первая драка за чернобровую девчонку была с ним. Потом случилась беда, оккупация, голод и смерть близких. После освобождения и Победы он отправился служить в армию, а сосед, Сержик Оганесян, загремел в тюрьму по хулиганке.
Встретились через несколько лет, когда Ягубянц после срочной службы топтал землю рядовым милицейским опером. А Сержик тогда вернулся с первой ходки. Знакомством не козырял, хотя иногда их пути пересекались. Детская дружба сохраняется навсегда, особенно, если дружили родители. Недавно вот на свадьбе дальнего родственника увиделись в Чалтыре, совершенно случайно. Шли годы, Ягубянц уверенно двигался по служебной лестнице, после школы милиции заочно окончил юридический факультет. Сержик Оганесян тоже набирал вес в своем мире. В жизни у каждого свои пути и свои университеты, тут ничего не попишешь, колея тоже имеет значение. Старая пословица верно говорит: попала собака в колесо, пищи, но бежи.