Отчаянные

Но я молчала, сжимая кулаки. Ждала, пока он уйдёт…

Только за ним закрылась дверь, как я на дрожащих ногах спустилась на пол. Как еле дошла до душевой, как закрылась в ней и включила воду… Я намыливала себя много раз, мочалкой чуть ли не сдирая кожу. Я коснулась себя там и взвыла от боли.

Кулаком стукнула по стеклянной дверце, чувствуя, как эмоции разрывают меня изнутри. Мне казалось, что проще было бы умереть, чем терпеть такое…

Выключила воду, вытерлась и вернулась в комнату. Залезла под фиолетовое одеяло, повернулась на бок, положила руки под голову и стала плакать. Об потерянной невинности, о шансе подарить себя любимому человеку… О том, что я такая дура, раз пошла на торговлю телом. Оправдывало лишь то, что это было на благо здоровья брата…

Я не заметила, как высохли слёзы, как глаза закрылись, как я провалилась в сон, полный кошмаров.

На следующее утро

Я проснулась от жажды питья и желания быстро справить естественные нужды. Откинула одеяло и встала с постели. Вчерашнее испытание дало о себе знать. Мне было больно ходить. Я открыла ванну, зашла и села на туалет. Воспоминания бурным потоком картинок затопили голову. Я запустила руки в волосы и слегка натянула их.

Нужно собраться. Просто надо. Привести себя в порядок, спуститься к нему, поговорить… Заключить сделку и выслать деньги матери.

За полчаса я умылась, оделась, заплела косу и спустилась в низ. Я долго ходила по квартире в поисках мужчины, пока не услышала его голос.

В мгновенье, Ксавье вышел из какой-то комнаты и посмотрел на меня из-под опущенных ресниц.

– Я перезвоню, Маркос, – рыкнул он в трубку, – Не твоего ума дело.

Делакруа выключил мобильный телефон и положил его в карман.

– Как спалось, Шарлотта? – спросил он, – Ты нашла кухню?

Покачала головой.

– Это хорошо, так как мы сейчас поедем завтракать в ресторан, там поговорим и потом я отвезу тебя в одно место.

Это куда? Какое такое место? У него нет названия? А если он маньяк?

Я хлопнула себя по лбу. Раньше надо было думать, Шелли, раньше…

– Ты сегодня какая-то странная, – пробормотал Ксавье.

– Видимо, полнолуние, – ядовито ответила ему.

Мужчина вздёрнул бровь.

– У кошечки, иногда, прорезываются коготки? Я люблю, когда меня царапают… Но только в постели. Так что, усвой раз и навсегда, что не нужно мне хамить.

Я это и без него поняла. И не собиралась. Просто глупо говорить о человеке, когда ничего о нём не знаешь.

Опустила глаза и затопталась на месте.

– Ладно, идём.

Полчаса спустя мы сидели в каком-то миленьком ресторанчике. Официант принёс яичницу с беконом, пару тостов, овощной салат и знатную чашку с капучино. Я так сильно хотела, есть, что буквально набросилась на еду.

– Ешь медленней, смакуй. В течение двадцати минут почувствуешь, как насыщаешься, – проворчал мужчина.

Мне стало неудобно, что я веду себя, словно оголодавшая девушка с улицы. Я начала кушать маленькими кусочками, тщательно прожёвывая пищу.

– Итак, малышка. Теперь поговорим о нашем договоре.

Я проглотила и внимательно посмотрела на Ксавье.

– Слушаю.

Мужчина улыбнулся.

– Ты будешь спать только со мной, пока не надоешь. Дальше, будешь ложиться под того, кто больше заплатит. Шестьдесят процентов от суммы идёт ко мне в карман.

– А пока я с Вами?

– Вся сумма твоя, – просто ответил Делакруа, – Ты будешь жить в «Развлекательном доме».

– В борделе? – переспросила я.

Мужчина поморщился.

– Бордель – это слишком грязное слово. В моём доме, элитные шлюхи. Только для богатых людей. Девушки раз в три месяца проверяются у врачей, так же их обеспечивают одеждой. По необходимости, конечно. Все в доме лишены интернета и все подписали контракт.

От шока я не могла сосредоточиться. Мне отвезут в бордель? Я буду ложиться под других? Холодный пот прошиб мой лоб мелкой испариной.

– Контракт? И что в нём? Могу я его почитать?

– Конечно. Ради этого мы здесь. Мой юрист составил его.

Ксавье протянул мне папку.

Я открыла её и стала читать. По мере поглощения информации, я всё больше не верила в происходящее.

– Меня не устраивает так называемая зарплата, пункт про телефонные звонки и срок нахождения в… в… доме.

– И что тебя конкретно не устраивает? – прищурено прорычал Ксавье.

– Семьсот евро, не меньше. За ночь. Я не хочу терпеть грубость и издевательство над моим телом за маленькие деньги. Мне нужно звонить матери раз в неделю, и я заключу контракт не на пять лет, а на год. Если захочу остаться перезаключим…

Я выпалила все претензии на одном дыхании. Явно, что «сутенёру» это не понравилось. Он сжал челюсть и процедил сквозь зубы:

– А попочка не слипнется?

– Вы богатый человек и можете себе позволить такие траты. Маме я должна звонить. У меня больной брат… И хотелось бы, знать, деньги за вчерашний сеанс…

– Пиши номер счёта,– процедил француз сквозь зубы.

Внутренне улыбнулась. Молодец, что не пошла на поводу, и высказала ему претензии.

– А есть…

Мужчина протянул ручку.

Я быстро написала номер счёта, который помнила наизусть и протянула обратно папку Делакруа.

– Я внесу изменения.

– Хорошо, – тихо ответила ему.

Аппетит пропал, и я просто смотрела в тарелку.

– Когда мы поедем? – спросила его.

– Можно сейчас.

– Да, только позвоню маме. Ведь деньги сегодня перечислите?

– Безусловно, – шипел мужчина.

Я встала из-за стола и вышла на улицу. Набрала номер мамы и стала ждать ответа. Жаннет взяла трубку на пятом гудке. Я сказала маме, что уезжаю по работе, и аванс переведут сегодня. Она, конечно, обрадовалась, взбодрилась. Всё щебетала про Армана… А обо мне, даже не спросила. Ни что за работа, ни куда я еду… Почему буду звонить раз в неделю. Мне стало так горестно, что захотелось послать всё к чертям собачьим.

Ксавье коснулся моего плеча. Я вздрогнула.

– Поехали. Сначала в магазин. Купим тебе одежду, а потом уже на место.

– Ладно, – прошептала я.

Тучи заполонили небо, и казалось, природа полностью поддерживает меня в моём безудержном отчаянье, которое я вырыла себе сама.

Глава 5

«Прошлое – это лишь пролог». ©У.Шекспир

Наши дни

Никогда не знаешь, что произойдёт в тот или иной момент. Нити судьбы так хитро сплетаются, что порой находишься в полном недоумении от происходящего.

Я не была из той породы людей, кто прогрызает путь к солнцу, через многочисленные трупы. Наверное, из-за своей мягкосердечности я постоянно попадаю под раздачу. Всегда возникает вопрос: «А если бы я отказалась?»

Но поздно сожалеть о прошлом, потому, что оно уже давно позади. А у меня ещё полгода контракта, после которого смогу отсюда уехать. И многое может произойти за это время. И именно это меня пугает больше всего.

Я живу в комнате Делакруа уже три дня. Долгих, мучительных и напряжённых. Ксавье появляется ближе к вечеру и со всем знанием пользуется моим телом.

Петра всячески меня прессовала. Обычно это были обычные женские шпильки, вроде того, что у меня глаза, как у рыбы или, что ноги кривые. Хотя это и не было правдой. Но, всё же, слушать подобное в свой адрес неприятно. Я старалась фильтровать нападки, но это было не так-то просто с моей самооценкой.

И сейчас, стоя перед большим зеркалом, критически себя оглядывала. Я всегда хотела быть чуть ниже и чуть полнее. Чтобы грудь была по больше, а ноги не выглядели, словно спички.

Вздохнула и накинула шёлковый халат. Большую часть времени я проводила или на дереве, или в комнате.

Кроме чтения мне не оставалось ничего. Я любила погружаться в выдуманные миры, где побеждает чистая и светлая любовь. Только каждый раз становилось грустно. Ведь меня эта любовь не ждёт. Она даже не догадывается о моём существовании.

Я залезла на кровать, взяла книжку с тумбочки, открыла и продолжила читать. Сегодня это была история о красавице и чудовище. Прекрасная сказка с добрым концом и огромным смыслом. Видя перед собой чудовище, прекрасная героиня, тем не менее, полюбила его. Разглядела в нём человека, чуткого и внимательного. Я хотела бы разглядеть в Ксавье человека, но никак не получалось. Хотя если посмотреть, в жизни бывают ситуации намного печальнее моей. Кого-то насилуют в раннем детстве, раз за разом, ломая психику, кого-то, вынуждают продавать наркоту. Мне же, выпало спать с человеком, лишённого самого главного: человечности. Хотелось бы мне знать, что у Делакруа на уме. Почему он держит меня при себе, почему не отдаёт другим, почему наслаждаясь сам, не дарит наслаждение мне? Может, у него такая натура, а может и его сделали таким. Ведь характер закаляется со временем, ведь не просто так он стал владельцем борделя? И я думаю, что это не единственное незаконное предприятие, которым управляет мужчина.