Белорусский набат

И в результате — снижение умственной активности слушателей на тридцать сорок процентов... «Generation П», как сие обозвал кумир наркушников мсье Пелевин. Знаю, читал с. Бред собачий... Однако я отвлекся. Пошли по часовой стрелочке..."

Осмотр помещения всегда надо начинать с одной стороны и двигаться вдоль стены. Не суетясь и не пропуская деталей.

Спустя час Владислав присел на подоконник во второй комнате и закурил, пуская дым в открьггую форточку. По причине того, что окно выходило во внутренний двор, сигнализацию на нем не поставили.

Тщательный осмотр кабинета ничего не дал. Да Рокотов на это и не надеялся. Глупо было бы предполагать, что врач, связанный с замышляющими убийство лидера страны террористами, будет держать на рабочем месте записи или нечто противозаконное.

Единственно, в чем Влад убедился, так это в том, что Антончик действительно экономил на медсестре. Все записи в книге регистрации пациентов были сделаны одной рукой, в ящиках стола не нашлось ни одной мелочи, указывающей на присутствие женщины. А при ее наличии что нибудь нашлось бы обязательно. Психологически дамы сильно отличаются от меньшей и худшей половины человечества. Женщина на подсознательном уровне чувствует себя «хранительницей очага» и «метит» любую территорию, на которой ей выпало жить или работать. Даже если это продолжается очень короткое время. Обязательно найдется носовой платочек, помада, пробник духов, пустая упаковка из под колготок, шпилька или одинокая клипса.

Мужики гораздо примитивнее. Сильный пол к рабочему месту относится индифферентно. Максимум, что можно обнаружить, так это пачку сигарет или открытую на спортивной странице газету. Все остальное мужчина таскает в карманах. Ибо он по натуре кочевник, всегда готовый к перемене ареала обитания.

Рокотов пролез за шкаф, убедился, что там достаточно места и что при раздвинутых шторах он совершенно не будет заметен, и вернулся к окну.

«В восемь... Начало работы клиники — в девять, как следует из расписания. Интересно, кого же Антончик собирается принять? „Левого“ пациента? Не похоже... Хороших врачей никто никогда не проверяет, им всегда дают немного подзаработать. Остается человек, которого надо выдать за клиента... А это уже не в пример интереснее. Для меня, конечно...»

Владислав ополоснул лицо водой из под крана, попил из графина и растянулся на установленном в горизонтальном положении кресле. Поставил будильник наручных часов на пять утра и прикрыл глаза.

На утро у него была припасена плоская фляжечка с холодным крепким кофе.

Секретарь Совета Безопасности опять настоял на встрече с Президентом без свидетелей.

Глава Администрации взбесился, но ничего поделать не смог.

Штази вел себя слишком умно. Легендировал любой контакт с Дедом вопросами государственной безопасности. А по правилам секретности такие беседы происходят с глазу на глаз, без помощников, секретарей и тем более — без чиновников администраторов, не имеющих допусков к закрытой информации. При необходимости приглашаются лишь консультанты специалисты нужного профиля.

Глава Администрации недооценил Секретаря Совбеза. Тот всего за три месяца смог мягко отодвинуть Железяку от Главного Тела и прочно занять место правой руки Президента. Внешне все приличия соблюдались. Глава Администрации все так же крутил вертел свои делишки, как «погонщик шариков» на лохотроне, но с каждым днем его влияние на Деда таяло. Вместе с этим уменьшались и доходы группировки, направившей Железяку во властные структуры. Пока ненамного. Но некоторые подельники уже выражали обеспокоенность.

Штази был в курсе душевных терзаний администратора и продолжал выдавливать Стальевича с его позиций, на людях демонстрируя к нему расположение. Железяка был нужен, ибо деморализованный и сидящий на прочном крючке компромата чиновник был в разыгрываемой Секретарем Совбеза партии не последней фигурой. Так сказать, фигурой двойного применения. Если не будет ставить палки в колеса, то ему разрешат присягнуть на верность и потихоньку отщипывать от государственного пирога, ежели нет — лучшей кандидатуры на заклание, чем проворовавшийся крупный бюрократ, не найти.

А при необходимости можно даже совместить. Сначала обласкать, затем в нужный момент сделать козлом отпущения.

Очень удобно.

На Главу президентской Администрации с легкостью списываются любые просчеты, в особенности финансовые. Мол, не углядели, а эта бородатая сволочь со своими дружками утащили половину бюджета. Конечно, придется Железяку устранять, чтобы рта не открывал, но сие уже есть издержки политической игры. В политике нет друзей, в ней присутствуют только интересы...

— Неужто все было так серьезно? — мрачно спросил Президент.

— Именно так, — после доклада Первому Лицу о произошедшем в Санкт Петербурге инциденте с атомной боеголовкой Секретарю Совбеза пришлось семь минут ждать, пока его визави обмозгует услышанное. — У следственной группы сомнений нет. Террористический акт был подготовлен на девяносто процентов. Успели предотвратить в самый последний момент.

— Вы подготовили наградные листы на участников?

— Этим занимается директор Санкт Петербургского департамента. В течение недели он пришлет список.

— Скажите Степашко, чтоб, понимаешь, не затягивал... Людей надо обязательно наградить.

Штази решил не докладывать Президенту о том, что ядерный теракт не состоялся лишь из за вмешательства в ситуацию кого то неизвестного. Эту самую «третью силу» сейчас пытались вычислить следователи из объединенной группы ФСБ и Службы Охраны.

Однако надежд было мало.

Контрдиверсанты испарились бесследно. Агентурная работа ничего не дала, брошенное на месте преступления оружие принадлежало погибшим, свидетелей, способных дать хотя бы показания о численном составе антитеррористической группы, не нашлось. И никто не являлся с рассказом о собственном героизме и не требовал награды за сделанное.

Ни Бобровский, ни Сухомлинов, ни принявшие участие в решении судьбы Рокотова офицеры не стали ничего докладывать руководству. За годы демократических реформ власть приучила людей к тому, что ей нельзя верить ни на йоту. И поэтому узкий круг посвященных в реальную ситуацию военных разведчиков не проронил ни единого слова. Слишком опасно как для самих офицеров, так и для Влада. Ибо многозвездные генералы, уже протыкающие на своих кителях дырочки под очередные высокие награды, не потерпят, чтобы их подчиненные вкупе с каким то мальчишкой выхватили у них из под носа первенство в предотвращении серьезнейшего теракта и отодвинули «руководителей» на второй план.

Это в лучшем случае.

А в худшем Президенту станет известно, что генералы ни сном ни духом не ведали о готовившемся взрыве, и, следовательно, последуют разносы и увольнения. Так что Рокотова, если бы стало известно о его существовании и роли, ликвидировали бы в течение суток. Как вредного и опасного свидетеля. А вместе с ним пострадали бы и его друзья из ГРУ.

Штази тоже это понимал. Потому не настаивал на слишком активных поисках «третьей силы». Уже на третий день расследования версия произошедшего стала постепенно сдвигаться в сторону благопристойной истории о том, как «мудрые» начальники получили оперативную информацию, «приняли» необходимые меры и в результате террористический акт был «успешно» предотвращен (естественно, благодаря «постоянной и слаженной» работе контртеррористических ведомств, возглавляемых достойными повышения генералами). А заранее не докладывали наверх лишь потому, что «не было полной уверенности». В итоге сия история должна была превратиться в очередной бюрократический миф о том, как бравые контрразведчики выждали время и накрыли террористическую группу в тот момент, когда те затеяли друг с другом перестрелку. Этим сразу объяснялось два десятка трупов. Причины возникновения внезапного немотивированного конфликта между террористами никого особенно не интересовали. Те ведь были чеченцами, и этим в современной России все сказано. Дикари с, что с них возьмешь. Обкурились, поссорились, и вот результат. Так бывает сплошь и рядом.