Белорусский набат

— Без разницы...

— Завтра еще товар будет, — сказал сторож. — Так что, если сахар надо будет скоро вывозить, его лучше недалеко от двери класть.

— Нет, скоро вывозить не будем, — вмешался водитель «форда». — Это на осень. Магомед хочет пекарню открыть, запасается... Еще муку потом подвезем.

— Тогда, может, в отдельный отсек сунем?

— Давай в отдельный, — согласился экспедитор.

— Как тут вообще дела? — поинтересовался водитель.

— Нормально. Жильцы не беспокоят, участковый — наш человек... Ладно, пойду, надо ханурикам место показать...

Сторож обошел фургон и спустился по лестнице в глубь сумрачного подвала.

— Полторы тонны хватит? — тихо спросил водитель.

— Хватит. Тут и ста килограмм достаточно, — ответил экспедитор.

— А зачем тогда столько привезли?

— Для эффекта, — экспедитор кивнул на соседние дома. — Эти тоже должны повалиться.

— На нас потом не выйдут?

— Нет. Владельца склада мы за недельку до взрыва в лесу закопаем.

— А этот?

— Сторож?

— Ну...

— От него и косточек не останется, — ухмыльнулся экспедитор. — Он в самом центре будет.

— Не верю я русакам, — озабоченно произнес водитель «форда». — Вдруг попробует сахара себе отсыпать?

— Не попробует. Он Магу боится.

— А остальные?

— Мент участковый здесь свой работает, с санэпидемстанцией вопросы решены, мусарня районная на сто процентов наша. Никто не сунется. Когда надо будет, таймеры поставим и домой уедем. Так что нас в момент взрыва здесь не будет.

— Русаки тоже не дураки...

— А толку то? Кого ловить? К тому же кое что для них подготовлено... Через стукачков мы их на левых людишек наведем. Есть кандидатуры. Год уже покойники, — экспедитор хихикнул.

— Но нас тут тоже видели.

— Нас те видели, кто после взрыва уже никому ничего не расскажет, фургон в болоте утопим, он все равно уже старый. И записан на барыгу. Пусть задницу рвут, его разыскивают...

Водитель сосредоточенно закурил и уставился себе под ноги.

— Мент участковый остается...

— Э э, куда тебя понесло! — экспедитор сплюнул. — Да этот мент первый орать станет, что все в порядке было. И что он подвалы по три раза в день проверял. Ты что, русаков не знаешь? Трусливые, как собаки... Менту на зону точно не захочется.

— А как тогда он взрыв объяснит, если такой дисциплинированный? — в словах водителя был определенный резон.

Исмаил почесал затылок.

— Должен придумать... Типа того, что взрывчатку сюда принесли за полчаса до взрыва.

— Не срастается...

— Почему?

— Эксперты определят, где был эпицентр...

— Думаешь? — прищурился экспедитор.

— Уверен.

— И что из этого?

— Склад для посторонних закрыт. Василий сюда никого не пускает. Значит, динамит был на складе. Начнут копать именно в этом направлении, можешь мне поверить, — водитель посмотрел на кряхтящих под тяжестью мешков местных алкоголиков. — Еще эти остаются. Точно вспомнят, что сахар сюда таскали...

— Ну и пусть. Нас то здесь не будет. А дома все подтвердят, что мы из Москвы давно вернулись. Бороды сбреем, усы... Для русаков мы все на одно лицо.

— Надо Маге сказать.

— Что сказать?

— Что нам домой съездить пора. Мы свое дело сделали...

— Не доделали еще, — экспедитор подтянул брючину и почесал волосатую икру.

— Для дела опасно, если мы в Москве торчать будем. Лучше нам сейчас уехать. Тогда у русаков будет меньше подозреваемых.

— О чем это ты? — не сообразил Исмаил.

— Помнишь, нас месяц назад гаишник остановил?

— Ну...

— И права через компьютер пробивал?

— Было дело.

— Данные могли остаться.

— Ну и что?

— Как — «что»? Начнут шерстить все грузовые машины, что в этом районе крутились. На меня и выйдут. А так, если сейчас уехать, связи не будет.

— Наверное, ты прав, — задумчиво пробормотал экспедитор.

— И ребятам, что этот «сахарок» сюда везли, тоже неплохо бы зашхериться. Их на трассе могли двадцать раз остановить.

Исмаил улыбнулся.

— Вот тут не беспокойся. «Сахарок» ниоткуда не везли. Прямо здесь взяли.

— Тогда легче. Я и не знал, что у Маги запасы такие есть...

— Это не у Маги, — экспедитор понизил голос. — Говорят, через какого то хрена из мэрии достали...

— Серьезно?

— Сам слышал. Алишер при мне по телефону базарил.

— Нормально...

— У русаков все купить можно. Они маму родную продадут, если денег достаточно дать. Одно слово — неверные...

— Это точно...

— Все, кончаем базар. Васька идет...

Место уставшего Педюка занял один из молодых парней.

Новый оратор оказался активным членом «Ассоциации Белорусских Журналистов» и корреспондентом малоизвестной оппозиционной газетенки из Молодечно. Судя по нездоровой серой коже и мешкам под глазами, трудное детство журналиста плавно перешло в не менее тяжелое отрочество и сейчас приближалось к поре отнюдь не веселого юношества. Виной тому была пакостная привычка «писарчука» ждать прихода музы в обнимку с тюбиком клея «Момент».

— Друзья! — истошно завопил начинающий журналист. — Пришло время сказать открыто — Лукашенко на виселицу!

— Любо! — рявкнул Владислав. — Только он не Лукашенко, а Коган!

— Какая разница! Когана Лукашенко — на виселицу! И все дела! Друзья! Я недавно был в России по приглашению партии «Яблоко» и лично господина Яблонского! Там верят в нас и ждут, что мы сбросим ярмо рабства! Сколько можно терпеть? Да нисколько! И я вот еще что скажу...

«Да с, — Рокотов отвлекся на собственные мысли, перестал слушать излияния „борца за свободу“ и лишь изредка поддерживал выступающего криком „Любо!“, — убожество полнейшее. Такое впечатление, что местную оппозицию только недавно выпустили из сумасшедшего дома... Это же клиника! К власти их допускать точно нельзя. Отмороженные идиоты. Но кто тогда заказывает теракты? Если оппозиционеры все такие... а у меня пока нет иных впечатлений... то кто оплатил группу Кролля? Госдеп? Очень даже вероятно. И расчет на взятие власти не этими сопливыми наркоманами, а серьезными людьми в правительстве. Ну, в общем, это изначально понятно... Но! Рядовые бойцы у Кролля именно из оппозиции. Как он их набрал? Почему о вербовке не стало известно КГБ? Ведь у Комитета не может не быть агентов среди этой дряни. Однако, как мне кажется, Лука ни сном ни духом что в его республике происходит черт знает что... Или в курсе, но свои знания не афиширует? Тогда почему не усилена охрана? На площади за мной смотрели. Не профи из государственной структуры. Это точно. Профи не выражают эмоции и не смотрят прямо в затылок. Для них наблюдение — обычная работа... Здесь же иное...»

— ...Только ракетные удары приведут к положительному результату! — оратор перешел на изложение международной обстановки. — Посмотрите на Югославию! Всего два месяца — и НАТО своего добилось! — с русской грамматикой журналист явно был не в ладах. — Косово, наконец, свободно! Косовары начали новую жизнь! Без этих ублюдочных сербов!

Рокотову стало скучно,

Он посмотрел на мирно спящего у подножия каштана Ореста, зевнул и вознамерился уйти. Но его остановил грубый оклик:

— Эй, мужик, а ты кто такой вообще?! — Дорогу Владу перегородили трое парней из окружения внезапно умолкнувшего журналиста. На их лицах читались пьяный кураж и страстное желание подраться.

Биолог удрученно вздохнул.

Президент России, беззвучно шевеля синеватыми губами, прочел короткий доклад министра иностранных дел и воззрился на Главу своей Администрации и Секретаря Совета Безопасности.

— И как, понимаешь, нам к этому относиться?

— Спокойно, — ответил Штази. — Ничего экстраординарного в досмотре танкера нет. Мы в свое время согласились с резолюциями ООН насчет эмбарго и с тем, что блокаду Ирака обеспечивает флот США. Соответственно, у американцев имеется мандат на досмотр всех проходящих в этом районе судов.