Resurrection

И — ласково целовал почти каждую ночь перед сном, прежде чем закрыть глаза и дать ей устроиться у себя на плече.

А вот в священном огне Жадеит появился на памяти девушки лишь однажды — с перекошенным злобой лицом и горящей тьмой в прежде светлых глазах. В видении — воспоминании — он поднял на нее меч, а Рей выставила перед собой руку с огненным шаром в раскрытой ладони.

Это было так давно, но как будто только вчера.

Жадеит кивнул ей и поднялся.

— Идем, я помогу тебе все объяснить им, раз ты сама боишься.

Рей вскочила со своего места (излишне порывисто, на ее взгляд, хотя думать об этом поздно) и резко кивнула.

Давно пора закончить со всем этим. Или — начать снова.

Давно пора.

Комментарий к Act 7

**Такаяма Кайдо** — Жадеит. Кайдо — из «Воспоминаний о касабланках», там был секретарь отца Рей — «Кайдо-сан». Он напомнил Рей о Жадеите, поэтому здесь это его имя. «Кайдо» по идее использовалось в качестве фамилии, но я решила сделать его именем. Такаяма — потому что здесь есть иероглиф «гора», а Жадеит — генерал Дальнего Востока.

Здесь и в дальнейшем в примечаниях по мере необходимости буду пояснять насчет имен родителей героев из Серебряной эпохи.

**Селена** – в греческой мифологии богиня Луны. У меня ее зовут **Серена**, потому что я хотела таким образом сделать акцент на ее отличии от дочери Селенити. **Серена** (или Сирена) в свою очередь – демоническое существо, верхняя часть тела которых была женской, а нижняя — птичьей.

========== Act 8 ==========

***

Кайдо все помнил. Волей случая крепко связанный с иллюзорным миром, он знал и помнил все в мельчайших подробностях — о своей прошлой жизни и о своих прошлых ошибках. Это касалось и его принца, которого он видел среди других своих прежних друзей, и самих ребят, одновременно с которыми присягал своему сюзерену, и сенши, на одной из которых должен был жениться.

Да, Рейана. Ее он тоже очень хорошо помнил. Она была главным действующим лицом в доброй половине всех его видений. Другую половину оккупировал Эндимион, когда-то спасший ему жизнь и вылечивший его глаза. Два самых важных человека в его жизни, из которых он не смог бы выбрать одного и ради которых полез на рожон, только узнав, с чего началась война.

Как и все остальные Ши Тенно.

Правду сказать, сначала Кайдо долго не мог отделаться о мысли о том, что это все — его горячечный бред. Когда сны только начались, он был сильно простужен, и ему даже пришлось взять больничный, потому как сил на какие-либо дела не было совершенно. А ведь с высокой температурой и думать нечего о здоровом сне — уж в его случае точно, он всегда тяжело болел.

Тогда-то ему впервые и приснилась Рейана.

Черные волосы, тонкий шелк алого как кровь платья, печально опущенные уголки губ — и вороны, кружащие над их головами. Такова была их первая встреча в неформальной обстановке, когда Кайдо — нет, Жадеит — прибыл на Марс после заключения помолвки, чтобы познакомиться со своей невестой поближе.

Принцесса встретила его холодно и гордо, и печаль ее участи делала ее лицо, казалось, только старше и красивее. Ей было семнадцать лет.

Они нашли общий язык не сразу — только тогда, когда Жадеит увидел, как его невеста танцует в огненных всполохах, молясь о благополучии своей принцессы-хранительницы, и сказал, что делал бы также, если бы ему было кому молиться. Ведь у террианцев не было богов — они верили лишь в своего сюзерена, хранителя золотого кристалла и хозяина Иллюзиона, скрытой земли, доступной исключительно избранным. Лишь в жениха хранительницы, которой присягала на верность Рейана — тоже принцесса, имеющая кристалл. Который питался от мощи кристалла серебряного.

Как смешно — такая маленькая планета (даже не планета, а спутник), как Луна, имела такой мощный источник силы, и такая планета, как Марс, сравнимый по массе с Землей, вынуждена была от нее питаться.

Однако нельзя сказать, что королева Серена и король Арей не были довольны своим сотрудничеством. В конце концов, Луна была самым политически стабильным государством, ведь именно из-за него эпоха называлась Серебряным тысячелетием. Да и Рейана… она очень любила юную Селенити, бывшую младше нее на год. Наверное, ее любовь к златокудрой хранительнице была немногим меньше любви Эндимиона к этой потрясающей девушке.

И Жадеит прекрасно понимал их обоих — принцесса была нежна, светла и ласкова. И одним лишь словом могла залечивать душевные раны. Однако полюбил генерал все равно свою невесту, к юной хранительнице преисполнившись лишь уважения и восхищения — нрав похожего на волка Эндимиона она усмиряла на диво просто. Только руку ему на плечо положит — и принц уже кроток как жертвенная овца, которую заманивают на алтарь морковкой.

Рейана была другой, конечно. Мрачная, снисходительная и холодная, она вечно пеняла своей обожаемой принцессе на ее поведение тоном уставшей от детских проказ менторши, и ее буйный нрав пробивался лишь на охоте, как только девушка брала в руки лук и стрелы.

Она улыбалась незаметно и редко — лишь уголками губ, а смеялась и того меньше, только если Фобос и Деймос — старшие братья, в честь которых она назвала воронов — кружили ее по каменным плитам пола в замке на Марсе или если похожая в одном из своих белых платьев на эфирный дымок Селенити носилась вокруг нее с гребнем для волос.

В этой жизни улыбаться его прекрасная жрица стала немного чаще, но в целом почти что не изменилась. И Жадеит был безумно рад этому.

***

— Ты улыбаешься так, потому что рад встрече или потому что у тебя просто настрой хороший? — сидящий рядом Нефрит — Масато, его имя теперь Масато, привыкни к этому — наигранно легкомысленно стряхивал пепел со своей сигареты в урну и смотрел не на Кайдо, а куда-то на парковую аллею перед собой.

Чувствовалось, что этот разговор его здорово напрягал.

Жадеит мысленно усмехнулся. Уже хорошо, что они увиделись после той неловкой встречи в кафе. Теперь вот интересно, друг уже уверен в том, что не свихнулся, или у него еще есть сомнения?

— Пожалуй, причин даже больше, — заметил он совершенно спокойно. — Рей меня даже помнит, ты знаешь? она мне сама сказала.

— А сам-то ты вообще помнишь хоть что-нибудь? — ухмылка на губах у Нефрита — о Металлия, ладно! — была кривой. — Я когда кусок пирога откусил — подумал, с ума схожу.

Жадеит засмеялся.

— Чокнутый звездочет! — хотя веселье недолго длилось — уже через пару секунд он пожал плечами. — Я все до последнего момента помню — даже как схватил Рейану за локоть в том проклятущем автобусе и как меня тогда током от этого прошибло. Я еще подумал — что это за ерунда такая, я же ведь… ничего не чувствую.

— А потом? — Нефрит так и не повернул головы, но слушал очень внимательно, как будто чужие откровения его действительно интересовали. Уж не сравнивал ли он ощущения?

— А потом ничего. Она была красивая, слабая и серьезная. Я не посмел прикоснуться к ней, а там подоспели Амели и Селенити.

— Ами и Усаги, — поправил Нефрит также наигранно спокойно. — Мы живем в другую эпоху, Жад. Ты со своими видениями хоть помнишь еще, как тебя самого зовут?

— Такаяма Кайдо, — хмыкнул парень в ответ. — Учусь в адвокатуре и работаю помощником у Хино Аято. Кстати, ты знаешь… — он внезапно ощутил, как горло сдавило, — у Рейаны и здесь нет матери.

— А ее отец не похож на Арея*, да? — проницательно усмехнулся Неф — и тут же задумался, хмурясь. — Погоди-ка… Хино. Так ты на него работаешь? — он наконец повернул голову и буквально впился в Жадеита — Кайдо, твое имя Кайдо — взглядом. — И когда успел?

— Я всегда был смышленым парнем, — дернул уголком губ парень, повторяя когда-то Нефритом же и сказанные слова. — И да — этот червяк Аято совершенно не похож на короля Арея. Мыслю, именно из-за этого Рей его и недолюбливает. Ну… и еще из-за смерти матери, разумеется.

— Но ты позвал меня не поэтому, — нетактично заметил Нефрит и выбросил в урну едва уловимо дымящийся окурок. — Не думаю, что ты хотел обсудить то, как все изменилось за это время.