Школьная экскурсия

— Может, пойти проверить?.. — без энтузиазма предложил Игорь, но идею не поддержали. Слишком уставшие, чтобы осматривать огромный дом, одноклассники были готовы отключиться прямо здесь, в мокрой одежде, с водой, хлюпающей в кроссовках.

— Так дело не пойдёт, — зевнула Оля, — проснёмся все с ангиной… Нам бы хоть разуться, что ли, и попробовать обсохнуть где-нибудь.

Подавая пример, она потянулась к шнуркам кроссовок. Мокрая ткань неприятно скользила по коже, а узелок никак не хотел развязываться: руки, сперва замёрзшие, а потом резко согревшиеся, отекли и покраснели, и двигать пальцами было непросто.

Мальчишки рядом с ней зашевелились. Скинул кеды Игорь, явив миру носки с дыркой на пятке, осторожно стащил с ног ботинки Никитос. Даже Женька внял совету и потянулся к собственным шнуркам.

Стася сбросила туфельки ещё раньше Оли и теперь разминала ступни, красные и опревшие. От её балеток остались две жалких тряпочки: не предназначена такая обувь для долгих походов, что уж тут.

— Так лучше, — Оля с неохотой выпрямилась. Пол неприятно холодил босые ноги, но этот холод и в сравнение не шёл с тем, что ждал их снаружи. — Пойдёмте искать… кого-нибудь. Свет горел наверху, да?

Женька кивнул и снял капюшон, помотал головой из стороны в сторону, стряхивая воду. С промокшими волосами, прилипшими к лицу, он походил на персонажа третьесортного аниме — Стаська мигом оценила:

— Жень, ну ты прямо эджлорд из того тайтла, который у меня на обоях стоит, — хихикнула она в кулачок и тоже поднялась на ноги.

— Эдж… кто? — он непонимающе нахмурился, чем вызвал у Стаси новый приступ веселья. — Блин, а можно без ребусов? И так хватает.

— Что-то ты притих, — заметил Игорь. — Вот она и пытается тебя растормошить, чего неясного.

Женька хмыкнул и ничего не ответил.

На этот раз Оля пошла первой, прихватив с собой кроссовки: мокрые или нет, а без обуви оставаться всё равно не стоило. Остальные потащились за ней. Игорь подсвечивал дорогу фонариком смартфона, Стаська, судя по лицу, с трудом сдерживалась, чтобы не чихнуть, а Никитос откровенно зевал — так и не проснулся до конца с самого автобуса.

С двух сторон коридора простирались одинаковые, совершенно типовые двери. Как в коммуналке или хостеле — только вряд ли коммуналку будут оборудовать в шикарном особняке в неизвестной глуши.

— Что ещё за гостиница?.. — проворчал Игорь, когда они прошли пятую по счёту дверь. — Эй, они хоть открыты?..

— Не трогай, — осадил его Никитос. — Нас сюда не пойми кто пустил, а мы по комнатам шляемся. Ну его. Потом глянем.

Никитка вообще был каким-то нервным: с тех самых пор, как ребята зашли в дом, он всё время настороженно озирался, будто ему было очень не по себе. Оно и понятно: двери, открывшиеся сами собой, непонятная планировка, странный свет наверху. Было из-за чего нервничать.

— Будет ли это потом… — буркнул Игорь себе под нос, но от дверей отошёл и больше открыть их не пытался.

Лестницу они увидели почти сразу: высокую, деревянную, с ковровой дорожкой, как в американских фильмах. И правда гостиница гостиницей. Ступеньки протяжно скрипнули под ногами, когда Оля неуверенно пошла вверх, а за ней так же осторожно последовали остальные.

Она преодолела уже половину пролёта, когда по слуху резануло что-то… странное. Что-то неправильное. Как будто, кроме скрипа ступеней, здесь, у них над ухом, только что…

Оля резко остановилась. Нога так и осталась висеть в воздухе, занесённая над ступенькой.

— Стоп, — шепнула она. — Тихо, ребят. Стойте все и молчите.

— Что за… — возмутился было Игорь, но Никита толкнул брата локтем, и тот затих.

Оля прислушалась. Был же какой-то звук, слишком неестественный, чтобы его можно было списать на простой скрип рассохшегося дерева. Негромкий, но отчётливый, прямо над ухом.

Ничего. Тишина.

Почудилось, что ли?

Она уже готова была махнуть рукой и списать происходящее на глюки от усталости и голода, когда звук повторился. На этот раз — ближе.

И, судя по разом побледневшим лицам одноклассников, услышали его все.

Тихое-тихое клацанье, будто за одной из одинаковых дверей кто-то стучит ногтями по косяку. Или не стучит. Или не ногтями.

Клацанье прервалось шипением, которое Оля бы запросто приняла за слишком глубокий вдох кого-то из ребят — вот только никто из стоявших на лестнице сейчас не издал ни звука. Все затаили дыхание, вслушивались в темноту коридора.

— Мне кажется, — дрогнувшим голосом пробормотал Никитос, — надо валить отсюда. Срочно!

— Куда? — шёпотом переспросил Игорь. — Обратно на улицу? Где гарантия, что там безопаснее?

— Дождь… — напомнила Стася.

— Да плевать на дождь! — зашипел Никитка. — Меня один раз уже чуть не растворили сегодня, продолжения я не хочу!

— Да кто тебе сказал, что будет продолжение?! И вообще, ты сам первым сюда полез!

— Ага, неведомая тварь нас просто так сюда на чай пригласила! Ну нафиг, ребят. Вы как хотите, а я назад!

— Стой! — шикнул Игорь, но не успел: обычно спокойный и флегматичный Никитос увернулся от руки брата с неожиданной ловкостью и, оттолкнув Стаську и Женьку, ринулся к выходу. Вдали мелькнул только фонарик телефона — и больше они его не видели.

— Говорил же не разделяться, — Женька выругался сквозь зубы и потёр затылок — треснулся о стену из-за толчка Никитки. — Блин, вот что на него нашло, а.

— Погнали за ним, — Игорь обернулся вслед убежавшему брату и скривился. — Обычно всё наоборот. Блядь, только бы в задницу какую-нибудь не попал.

Издалека раздался шорох, сменившийся истеричной руганью. Вслед за возгласами послышались удары: похоже, Никита колотился в дверь, пытаясь её выбить.

Не сговариваясь, остальные ринулись в сторону звука. Промокшие кроссовки, которые Оля привязала к рюкзаку, теперь болтались на нём, как дурацкие ёлочные игрушки, больно били по рёбрам и оставляли на одежде пятна. Плевать, на всё плевать. Её кардиган — как назло, белый! — уже и так безнадёжно испачкался.

Никитос обнаружился у дверей. Скорчившийся на коленях рядом с выходом, жалкий, бледный и встревоженный, но, судя по виду, невредимый.

— Она не… не от… не откр… — он заикался и указывал на входную дверь.

Оля отчётливо помнила: они не стали закрываться, чтобы в случае чего иметь возможность выйти.

А сейчас плотная створка была захлопнута. И, несмотря на все старания пацанов, не поддалась ни на миллиметр.

— Это что же, мы… в ловушке? — одними губами прошептала Оля, оглядываясь. Проходя по коридору, они не встречали окон, которые можно было бы разбить и выбраться наружу — разве что ряды дверей, но за них после услышанного соваться совершенно не хотелось.

Только многочисленные дверные створки и лестница наверх.

Это место становилось всё более странным. Будто мало было автобуса…

— Дверь не открылась? Просто не открылась? — насел на Никитку Женька. — Ты ничего больше не видел? Ничего странного? Никаких там, я не знаю, теней, силуэтов, хоть чего-нибудь?

Никитка судорожно помотал головой и вдруг изумлённо поднял брови, глядя на остальных снизу вверх.

— Чем это так… вкусно пахнет? — протянул он с недоумением.

У Оли по спине пробежала армия мурашек. Пахнет? Они стояли посреди коридора, где по определению не могло пахнуть ничем, кроме старого дерева, пыльной одежды и ещё, пожалуй, средства для мытья полов. И сейчас она не ощущала даже этих запахов, естественных для полузаброшенного деревенского дома — а Никитос где-то унюхал вкусный аромат?

— Никит, — осторожно произнёс Игорь, опускаясь на колени рядом с братом, — Никит, тут сейчас вообще ничем не пахнет. Может, тебе… того? Показалось?

— Да нет же, — Никитос расплылся в улыбке, повёл носом, как зверь. — Вы не чувствуете? Пахнет как… как стейк! Со специями! И с кетчупом!

Как будто это не он полминуты назад дрожал и трясся, вцепившись в наглухо закрытую дверь.

— Его любимое блюдо, — осипшим голосом прокомментировал Игорь. — Никитка, да что с тобой, ау? Приходи в себя уже!