Пьяная утка

Глава пятнадцатая

Кажется, пришла пора признать, что я влюбилась. Не мимолетно, когда дрожь возбуждения при его виде сходит на нет наутро. Мне хотелось быть рядом каждую свободную минуту и просто смотреть. Смотреть на то, как он ест, читает, морщит нос, задумываясь над чем-то, шевелит губами, проговаривая про себя какой-то диалог. Мы были вместе каждую минуту из этих трех дней и настолько привыкли друг к другу, что я поймала себя на мысли, что не хочу его отпускать. И что предстоящие два месяца будут не просто долгими, а невероятно, адски долгими. Куда ты влезла, Дженни? Неужели это то, что действительно было тебе нужно?

В наше последнее утро, как назло, солнце разошлось вовсю, заливая ярким позитивным светом каждый уголок белоснежной квартиры. Я не хотела вылезать из кровати. Никогда. Вот так и лежать бы здесь, впав в спячку до его приезда. И гори оно все огнем — и паб, и семья, и друзья. Том возился в ванной, через приоткрытую дверь долетал плеск воды.

— Во сколько поедем? — Очень хотелось, чтобы вопрос звучал буднично.

— Самолет в десять. — Том вышел из комнаты, ероша мокрые волосы. Остановился в дверях и посмотрел на меня. — До вечера полно времени. Может, в три?

— А ты успеешь? — Хотелось, чтобы он отвез меня в семь. Или в восемь. Или чтобы я посадила его на самолет. Сама до дома доберусь, не маленькая. Но этот вопрос мы уже обсудили — Том непременно хотел доставить меня до дома лично. «Чтобы я не волновался, как ты доехала» — кажется, так звучало его объяснение. А я не хотела с ним соглашаться. И отпускать от себя тоже не хотела.

В носу отчаянно щипало еще с вечера. И я с маниакальным упорством наркомана, откладывающего последнюю дозу, предвкушала вечерний запой после его отъезда. Напьюсь. Мрачно салютуя бокалом зеркалу и перебирая в памяти подробности нечаянного отпуска. Зря на это подписалась. И теперь наружу вылезают все причины, по которым я долгое время избегала каких бы то ни было отношений. Страх слишком привязаться и потом слишком переживать. Можно назвать это эгоизмом, но почему я должна была жертвовать своим спокойствием? Ради чего?

Ради него. Ответ пришел раньше, чем я успела додумать вопрос. Ради возможности снова почувствовать себя желанной женщиной, а не роботом, живущим по заранее отмеренному кем-то плану. Ради того, чтобы почувствовать себя живой. А еще ради того, шепнул противный правдивый голосок, чтобы прикоснуться к жизни, которая до последнего момента была мне неведома. Разве этих причин недостаточно?!

— О чем задумалась? — Том опустился на постель рядом и оперся на локоть.

— Я буду скучать.

— Честно? — Вопрос прозвучал так непосредственно, что я вдруг подумала: а что он сам обо всем этом думает? Если думает вообще — мы ведь так ни разу и не поговорили о нас. О том, что с нами вообще происходит.

— Честно. — Нет, анализировать и поднимать этот вопрос сейчас, когда мы вот-вот расстанемся на долгий срок, не лучшая идея. Остается лишь ругать себя за то, что не спросила об этом раньше.

Том улыбнулся и потянулся ко мне, заправляя растрепанные волосы за ухо.

— Мне очень хорошо с тобой. — Он заговорил тихо-тихо, словно собирался доверить нечто сокровенное. — Может, тебе покажется это смешным, но так легко я не чувствовал себя очень давно. С тобой можно быть самим собой. — Том криво усмехнулся. — Не думать о том, как я должен выглядеть. Как себя вести.

Он замолчал.

— Это хорошо? — Я не знала, как относиться к этому признанию. Что говорить? Радоваться?

— Я очень хочу верить, что у нас все получится.

— А есть предпосылки к обратному? — Раз уж он сам завел речь о наших отношениях, я собиралась дожать до максимума.

— Пока нет. — Он вздохнул и откинулся на спину, закидывая руки за голову. — Знаю, ты не видела ничего из того, что обо мне пишут. И, видит бог, я хотел бы, чтобы все эти публикации никогда не попались тебе на глаза. Но я так же знаю — ты увидишь. Прочитаешь, сделаешь выводы…

— Слушай, мне все равно, что там у тебя было до меня. — Оборвала его. — Мало ли, у нас обоих было прошлое…

— Но твое прошлое — это то, что ты сама захочешь мне рассказать. — Том резко повернулся, посмотрел в глаза, пристально, словно пытаясь проникнуть в душу. — А мое — переписано сто раз, рассмотрено под лупой, вытащено наружу с самых неприглядных сторон…

— Чего ты боишься? — Я решила не ходить вокруг да около. — Что я должна знать? Что может шокировать? Чего ты боишься, Том?

— Я боюсь тебя разочаровать. — Он вздохнул и закрыл глаза.

А я опешила. Честно. Что отвечать мужчине твоей мечты, которого ты уже почти готова поставить на постамент и поклоняться? Уверять, что он — лучший и никогда не сможет разочаровать? К сожалению, опыт подсказывает, что может быть всякое. Говорить, чтобы не боялся, ведь я его прощу? Смотря, как разочарует. Дэна, например, в свое время не простила. Утверждать, что… Стоп. Остановись. Перестань думать. Отпусти ситуацию и прекращай, мать твою, анализировать!

— Давай доживем до этого момента, а потом поговорим. — Стоило это произнести, как я почувствовала легкость. Действительно — что мы пытаемся обсудить? Будущие проблемы? Так они будут, как ни готовься.

Я села сверху и взяла его запястья в замок, наклоняясь вперед. Он открыл глаза и довольно улыбнулся.

— Я знаю, что ты хочешь сказать, — получилось почти промурлыкать ему в губы. — Вот бы все проблемы разрешались подобным образом.

— А так можно? — Том подался вперед, пытаясь поцеловать, но я увернулась.

— А ты бы хотел, чтобы так было?

Он хитро улыбнулся и медленно облизнул нижнюю губу. Этот нечестный ход, как я поняла, он использовал давно и, стоило признать, с полным знанием дела. Вид его языка, скользящего по губам, начисто выгонял все мысли из головы. Оставляя одни, вполне себе определенные. И я совершенно не собиралась им противиться.

Мы целовались медленно, неспешно. Я не заметила, как мои руки опустились ниже, ослабляя захват, и он тут же воспользовался этим, обхватывая, притягивая к себе. Его руки заскользили по моей спине, опускаясь ниже, крепко сжимая ягодицы. Сегодня мы впервые никуда не спешили. Не было сумасшедшей страсти, вызывающей из горла первобытные стоны. Не было скомканных простыней и царапин на спине. Зато была нежность. Щемящая, вызывающая слезы и желание продлить эмоции, чувство наполненности, целостности, счастья…

А потом мы просто лежали и смотрели в потолок. Молчали, переплетая пальцы, думали, каждый о своем. Даже немного вздремнули, кажется. Потому что время пролетело нечестно, несправедливо быстро. Том выкатил из гардероба чемодан (когда только собрать успел?), взял ключи со стола.

— Поехали?

— Ты собираешься везти меня, а потом на машине ехать в аэропорт? — Я постаралась прикинуть, во сколько же может обойтись парковка на два месяца, но быстро сбилась со счета.

— Дороги сейчас пустые, я успею вернуться и вызвать такси. — Том оставил свой чемодан в холле и взял мою сумку. — Не волнуйся. Не опоздаю.

На этот раз никакого байка. Зато я впервые села в автомобиль, стоящий больше, чем весь мой дом. Двухместный Ягуар утробно заурчал, и я не смогла сдержать восторженной улыбки. Кожа сидений, такая мягкая, что хотелось постоянно ее гладить. Приборная доска — как кабина летчика, с обилием непонятных экранов, кнопок, огоньков… Как в этом всем разобраться? Хотя будем честны — для меня любая машина всегда была биномом Ньютона. Я не умею водить. Пару раз Дэн сажал за руль и получалось ехать по прямой. Но когда дело дошло до поворотов, я вышла из машины и заявила, что никогда не смогу это сделать. На этом моя карьера водителя закончилась.