Страница 1 из 2
Долгие десятилетия об Усть-Медведицком восстании казаков 18 декабря 1920 года говорить было не принято. А если о нём и говорили, то лишь как о подавлении бандитского мятежа. Многие знали, что это не так, но для истории "первого в мире государства рабочих и крестьян" правда нужна была иная – революционная…
НОВЫЕ ХОЗЯЕВА
Кирилл Вакулин – командир Михайловского караульного батальона, свой долг перед Россией и перед социалистической революцией выполнил с честью. Участник империалистической войны, унтер-офицер заслуживший четыре "георгия" (!) незадолго до большевистского переворота был произведён в поручики. Но так уж сложилась жизнь – поддался революционному романтизму, позволил увлечь себя сомнительными лозунгами и, хотя пролил немало крови, сражаясь за рабочее дело на фронтах гражданской войны, так и не понял, почему именно рабочий, а не казак, не землепашец – гегемон? По его наблюдению, всё было наоборот – от земли жив человек, от слияния с природой его сила. Но раз попал в стаю, до поры, до времени приходится принимать правила игры.
К концу двадцатого года положение трудового народа в Советской России, а потому и в родном Вакулину Усть-Медведицком округе Царицынской губернии, стало поистине невыносимым. С каждым днём вырастала стена отчуждения между новой властью и людьми. Государственная продразвёрстка и преступные действия руководителей хлебных заготовок не на шутку обострили отношения населения и большевистских ставленников на местах. Тем паче, что разразившийся голод и многочисленные преступления в продовольственной сфере сразу же дали отличную почву домовитым казакам для агитации против Советов.
Вот и теперь прокатилась по округу очередная молва про то, как на хуторе Секачи был уличён местными жителями некий большевистский руководитель, присвоивший себе 10 пудов хлеба, и как на хуторе Ильменском продовольственная агентура систематически выкачивала из ссыпного пункта пшеницу, гнала из неё самогон и предавалась запойному пьянству. Население же округа, гонимое голодом, вынуждалось ехать в соседний Верхне-Донской округ, где ещё в отдалённых станицах и хуторах имелись запасы зерна, чтобы на последнюю рубашку выменять кусок хлеба для пухнущих детей.
ЖРЕБИЙ БРОШЕН
Произошло то, что и должно было произойти. Из доклада начальника Усть-Медведицкой окружной милиции тов. Петлинского: "18 декабря 1920 г. чёрная и озверелая кучка, заранее тайно сколоченная из войсковых частей местного гарнизона, дезертиров, хулиганов и заключённых в тюрьмы воров, ночью, зверски, с оружием в руках внезапно оцепила все учреждения, напала на Ревтрибунал, где растерзала нескольких ответственных работников, забрала все ценности, разбросала и порвала дела и принялась арестовывать по квартирам ответственных советских работников, разоружать их и частью расстреливать. Многим товарищам удалось бежать и скрываться где попало. Бандиты проникли в станицы и волости, где также произвели аресты и расстрелы ответственных и партийных работников… Во время пребывания восставших банд в Михайловке велась контрреволюционная пропаганда в печатном виде, как, например, издавалась газета "Вольный гражданин", разного рода призывы и лозунги , которые распространялись по окрестным хуторам…" Таково освещение событий со стороны большевиков.
Действительно, восстание в слободе Михайловка началось с выступления караульного батальона и кавалерийского эскадрона с лозунгами: "Долой коммунистов и комиссаров! Да здравствует настоящая власть Советов!" Их поддержали часть местной милиции и немалое число населения. Во главе восставших встал большевик с 1918 г., командир караульного батальона Кирилл Тимофеевич Вакулин; пост начальника штаба восставших занял большевик с 1918 г. студент Волков; комендантом штаба стал комендант Михайловки, коммунист с 1918 г., бывший офицер Петров, помощником коменданта – Кузнецов.
Среди восставших выделилась революционная пятёрка – высший орган новой власти, в который вошли Иван Руднев, Берёзкин, Ткачёв, Матцев и Волков. Численность восставших составила около 500 штыков и 80 сабель.
В считанные часы подверглись разгрому окружной финотдел, милиция, уголовный розыск, Донпотребсоюз, политбюро и другие административные учреждения. Были расстреляны зампредревтрибунала Кекулидзе и военком карательного батальона Ильин с жёнами, а также другие, попавшие под горячую руку михайловские большевики.
Этой же ночью на площади возник полустихийный митинг. Кирилла Тимофеевича попросили подняться на тачанку, чтобы было слышно каждое слово во всей разгорячённой боем четырёхтысячной толпе собравшихся людей. Увлекаясь, Вакулин говорил всё громче и горячей:
– Товарищи! Сегодня небольшой группой смельчаков-революционеров при поддержке и героическом участии красноармейцев Михайловского гарнизона в центре округа – слободе Михайловка свергнута кровавая власть коммунистов-большевиков. То, чего с таким жгучим нетерпением долго ждал трудовой казацкий, крестьянский и рабочий люд – свершилось и старая было задушенная кровавыми комиссарами истина, что человек создан для счастья и свободы как птица для полёта, снова возродилась во всём своём красивом величии…
Горячо и пламенно говорил Вакулин. Многие плакали от радости. Поэтому на вопрос оратора: "Хотите ли вы снова власти тиранов?", вся четырёхтысячная толпа, собравшаяся на площади, крикнула, как один человек: "Нет!"
Следующим вечером в клубе на устроенном организаторами восстания митинге приступили к избранию новой власти. Все организаторы, а также делегации с мест сошлись на одном – новая власть должна быть только народной без какой бы то ни было диктатуры, как справа, так и слева.
Из статьи "Жребий брошен", газета "Вольный гражданин", № 1: "…Придушенная, глухо, робко стонущая Россия, в частности, наш Усть-Медведицкий округ, ещё раз показал насильникам справа и слева, что их сила страшна только тогда, когда народ её терпеливо сносит и лишь стоит ему сильно захотеть, как все ухищрения насильников, всё их будущее величие разлетится в пух и прах. Свободный, гордый, красивый и измученный в своей смелости народ, находит в себе силу творить жизнь по своему, а не так, как ему навязывают т. Деникин и Ленин.
Русский народ не единожды переживал кровавые эксперименты различной формации самодержцев и, терпя их гнёт, до поры, до времени – наивный по своей доверчивости, уже когда восставал против обманувших его людей, так не останавливался на полдороги, а доводил начатое им дело до завершения…
К великому сожалению он поверил в слово политических проходимцев, уставший от политической войны, растерявшийся во всей сложной партийной махинации – бросился доверчиво в объятия коммунизму. Потом пошли его шатания справа налево, чёрная деникинщина, старавшаяся обмануть чуткую бдительность русского народа "Единой Неделимой России" и прочими помещичьими благостями, за закрытой сущностью которой, открывалась злая сила поработителей, сменилась Красным Интернационалом глубоко чуждым русскому народу. Казалось, что народ русский так и не найдёт своего места – бросаясь то в одну сторону, то в другую. Да так казалось даже самым отчаянным оптимистам-народникам, вся жизнь которых прошла в борьбе за светлые идеалы свободы, равенства и братства… Предусмотрительное начальство, как "красное", так и "чёрное" чуяло большую правду, хранимую в душах и сердцах лучшей части русского народа и старалось задавить всякую живую мысль, расстреливая, высылая, загоняя в рудники всех тех, кто имел мужество протестовать и звать на борьбу за счастье русского народа. Три кошмарных года диктатуры пролетариата унесли много дорогих, честных борцов-народников и, казалось, что этот кровавый синодик будет пополняться ещё и ещё. Но "чем чернее ночь, тем ярче звёзды". Вспыхнувшее восстание 18 декабря ярко осветило всю грязную подкладку обманщиков коммунистов…