Страница 8 из 12
– Час назад, – подтвердила та.
– Славка и его чужеродная невеста?
– Затаились. Девица волнуется, следит за лесными, – отчиталась Ядвига.
Она не знала, что задумал Владыка, но понимала, в интригу вовлечены слишком могущественные силы. Будущее для Видящей тоже было туманным, обрывочным. Спроси у неё Август Денисович, что будет через неделю, и она могла бы назвать три-четыре сбивчивых видения, рассказать о том, что может вообще не сбыться. Но эти видения женщину пугали.
– Следи за ним, за шпионами холмовиков и за лесными, – посоветовал глава городских.
– А за бывшими арбитрами? – поинтересовалась она на всякий случай. Две недели она неотрывно наблюдала за детьми. Даже подсмотрела за их другом-чародеем.
– Они уже в игре, их проконтролируют более слабые. Ты нужна мне здесь, – отрезал он и ушел, как всегда, не прощаясь.
Скульптуры немедленно извлекли из-за тумбочки рулон обоев.
– Садись с нами играть, Ядвига, – пропищал неотёсанный бородач. – Мы тебе ручку выделим. Знаешь, какую сказку вчетвером напишем? У меня придумки есть. Хотел для другой приберечь, но лучше в этой использую.
– Беречь задумки нельзя, иначе новые не придут, – назидательно ответил фараон. – Или испортятся, или забудутся. Иди к нам, Ядвига.
– У меня приказ Владыки, – с сожалением ответила женщина, присаживаясь между фараоном и рабочим. Положив им руки на плечи, она прикрыла два глаза, сосредоточилась на видениях третьего, и принялась следить за шпионами леса и холмов.
Ли-дви-ра
Как тепло, мягко и уютно спать на прелой листве и мягком мхе под корнями столетних необхватных дубов, длинноствольных сосен, тёмных, терпко пахнущих смолой елей! Спать и видеть снежные сны, пока первая капель не зазвенит по наледи. Пока из-под земли не потянутся нежные ростки, а деревья-хранители не ускорят ток соков от корней по стволу и дальше – к нежным зарождающимся почкам на тонких веточках. Спать и слушать шелест мышей под снегом, цоканье белок, перестук дятлов, улавливать бег волков, мягкую поступь лис, точно лесную исповедь читать вместе с ними заячьи следы…
Первый снег ложится слоями, оставляя землю под кронами голой. И тогда в дело вступает волшебство старших. По их зову приходит метель, свистит, воет, наметает снег плотно к стволам, чтобы ничто не тревожило покоя юных лесных.
Снежная шуба сохраняет тепло, бережно ограждает от лишнего шума и суеты. И лесные благополучно взрослеют, напитываются силами деревьев-кормильцев, энергиями земли. Лишь изредка на стволах проступают похожие на человеческие лики, призрачные фигуры. Днём они привязаны к своим кормильцам. Зато в лунные ночи призраки спящих лесных собираются на полянах, ведут слышимые лишь им одним беседы, танцуют, поют, чтобы рассеяться за час до рассвета.
Мало кто из молодых желает отказаться от покоя в норках под корнями. Но каждый год желающие находятся. В этот особенно много. Под лес прорыли коридоры наглые сиды, возятся, колдуют, шумят, будят детушек. Теперь дети разгуливают по лесу, лезут к трассам, заглядывают в дачные домики, проказничают. За каждым надо проследить, удержать от глупостей. По мере сил, конечно.
Вы пробовали угомонить расшалившуюся лесную молодёжь? Даже не пытайтесь. Такое даже Владыке Инар-ши-вану не под силу. Но именно Ли-дви-ре, многоопытной лесной дозорной выпала неблагодарная участь зимней няньки.
Она не отчаивалась. Инар-ши-ван справедлив, снова приблизит её к себе.
Дикой лесной кошкой Ли-дви-ра сидела на ветке клёна на самой лесной окраине, вслушивалась в песню вьюги, смех и радостные возгласы малышни. И потому чуть не свалилась в сугроб, когда над её головой откуда ни возьмись пронеслась стая каркающих ворон. А за ними на соседнюю ветку приземлился ненавистный чародей Валентин.
– Что надо? – с трудом выговаривая слова человеческой речи, промяукала кошка.
– Вот размышлял, пойдёт ли мне серый воротник из твоей шкуры? Или поискать мех повыгоднее?
Валентин сейчас был одет в чёрный деловой костюм, точно конторский работник. Трость обхватила ветку выше и не позволяла чародею свалиться в сугроб.
– Не груби, – кошачьи когти удлинились, шерсть на затылке вздыбилась.
– Нет, трусливый мех мне не к лицу, – рассмеялся Валентин. – К тому же он, наверняка, липкий от съеденных тобой сладостей.
– Ты за это ответишь!
На месте кошки очутилась лесная воительница. Чёрные, чуть вьющиеся короткие волосы смешно торчали из-под шапки. В руке зажат клинок, браслеты на узких запястьях ощетинились шипами. На носках мягких сапожек выдвинулись иглы. Ли-дви-ра отлипла от ветки, стремительно повисла одной рукой на верхней, вторую занесла, чтобы метнуть кинжал. И застыла, не в силах пошевелиться.
– Не холодит металл? Смотри, простудишься.
Трость Валентина незаметно мелькнула в воздухе, проскользнула между танцующих снежинок, ни одну не задев, обидно выбила клинок из пальцев.
– Ай! Ты мне ноготь сломал! – первым делом возмутилась эльфийка, вновь обретя свободу движения. Воевать она уже не хотела, снова присела на ветку, свесила ноги.
– Если хочешь сберечь остальные, веди себя с гостями учтиво, – назидательно прокомментировал чародей. – Я тебя не убивать пришел. А побеседовать пока без конфет-тортиков. Перебирайся ко мне, дело есть.
Ли-дви-ра возмщённо фыркнула, но успокоилась, даже присела поближе к Валентину.
– Что затевает Инар-ши-ван? – принялся расспрашивать её чародей.
– Он меня не посвеща…
– Ложь! – прервал фразу Валентин. Он не шевельнулся, но бывшая разведчица вздрогнула.
– Он хочет прогнать со своих земель холмовиков и заполучить книгу желаний, – вздохнула эльфийка. Было видно, она не одобряет решение князя. – Древний лес давно проигрывает холмам и городу.
– Недосмотр управляющих, – пожал плечами её собеседник, лениво крутя в руках трость.
– Ему нужен Ваня – хранитель, – Ли-дви-ра всматривалась в метель. – Для человеческого мальчика слишком велико искушение её открыть. Пока он боится повредить замки и испортить раритет. Но книга наделена своей волей. Хранитель откроет фолиант и загадает то, что нужно Инар-ши-вану.
– Это уже не Ванькино дело, а всех городских. Август не допустит, – предупреждающе мягко возразил Валентин. Он не сомневался, эльфийка передаст разговор Владыке. – Скажи Инару, книги ему не видать. Это я тебе как демон из Запредельного говорю.
Ли-дви-ра ахнула, опасливо сжалась.
– Я чувствовала. Я знала, человек меня не одолеет! – она обрадовалась и соскользнула прямо в сердце закручивающегося снежного вихря.
Валентин задумчиво смотрел ей в след, беззаботно болтал ногам. А трость танцевала в пальцах, плела узор чар – сложный и запутанный. А когда заклинание «звёздной сети» было готово и полетело к городу, трость стала флейтой и с радостью откликнулась на демонское дыхание.
Тонкий нежный звук чуть громче воя метели и хрустального звона колокольчиков блуждал среди промёрзших веток. И от него всхлипывали во сне спрятанные под корнями эльфята.
Чуть позже в уютных чащах, в сияющих серебром зимы чертогах на маленьком островке среди тёплых торфяных болот Инар-ши-ван приносил жертву демонам Запредельного. На очищенный ото мха растрескавшийся камень пролилась тёплая кабанья кровь, смешанная с дурманным вином из волчьих ягод.
Вокруг Владыки, не потревожив нежного снежного покрова, собралась вся лесная знать. Оленьи, волчьи, лисьи головы, головы вовсе не знакомых людям существ жадно следили, как вино смешивается с кровью, как впитывается в серый мокрый камень, так и не окрасив снег. И камень на время призыва становится целым, нерушимым, гладким и блестящим, точно обкатанный морем голыш.
Над этим древним алтарём изящной старинной люстрой горели магические огни. Тёплые желтые, холодные синеватые, жизнеутверждающие зелёные.
Сам лесной князь преобразился. Ниже пояса он остался человеком. И чёрные блестящие сапоги с заправленными в них алыми шароварами вовсе не сочетались с комом серебристо-серого меха выше – более светлого на животе и почти чёрного на спине.