Маслав

Но можно ли было назвать его войском?

Это был скорее сильный отряд вооруженных рыцарей, в которых защитники сразу узнали своих.

По численности он не мог равняться с теми, которых привел с собой Маслав, но все это рыцарство имело совсем иной, - более блестящий и как будто чужеземный облик, и шло оно, как будто за процессией, в торжественном молчании и спокойствии.

У Маслава было не более двух сотен вооруженных и обученных воинов, все же остальные - простой народ в сермягах, с палками и обухами, без всяких доспехов, которые могли бы их защитить от ударов копий и мечей, войско это могло быть страшно только своей многочисленностью. Отряд же, показавшийся из леса, весь состоял из людей, вооруженных с ног до головы, причем почти все они были на конях.

Лясота и Белина узнали на одном крыле по доспехам и пикам с маленькими треугольными знаменами, по шапкам, с кованным верхом, над которыми развевались султаны, какое-то немецкое войско.

В центре отряда несколько всадников в блестящих панцирях, со щитами в руках, в рыцарских поясах, окружали и заслоняли собою кого-то, в ком легко можно было отгадать главного начальника отряда.

Здесь развевалось новое знамя с каким-то раскрашенным гербом. На древке знамени блестел золотой крест.

Оба старые рыцари не могли удержаться от слез при воспоминании о временах Болеслава Великого, когда насчитывались тысячи таких рыцарей. А теперь от них уцелела только небольшая горсточка.

Когда войско это, выйдя из леса, стало устанавливаться широким полукругом, как бы готовясь к бою, - зашевелились и Маславы полки. Раздались звуки рога, а самозваный князь стал объезжать отдельные группы своего войска, обозначая места, где они должны были стоять.

Желая поразить неприятеля численностью, он рассыпал своих людей на огромном пространстве; все громче и яростнее звучали рога, и толпы черни колебались, как рожь в поле под напором ветра. Но все стояли неподвижно на месте.

А железная стена против них тоже молчали не двигалась.

Из леса выходили и примыкали к ней все новые шеренги и так же безмолвно, как первые, выстраивались позади. Здесь не слышно было звуков рога, люди стояли, как бронзовые статуи.

А со стороны Маслава поднялся шум и крики, замелькали в воздухе палки, угрожая неприятелю и вызывая его на бой.

И вот, наконец, дрогнули ряды рыцарей, опустились пики, заколебались султаны, зашелестело знамя, зазвенели доспехи, и весь отряд ринулся, как один человек, сначала рысью, потом вскачь, в самую гущу полков, которые вел в бой сам Маслав.

Толпы черни тоже двинулись им навстречу, но не смело и неохотно.

Между тем, закованные в броню рыцари, рысью спустившись с пригорка, врезались в толпу, которая, не выдержав первого натиска, отступила и разбежалась в разные стороны.

Однако, растерянность продолжалась недолго. Маслав с своей дружиной в свою очередь бросился на врага. Все смешалось, сплелось вместе, и началась борьба мечей и топоров, пик и палок.

В центре своих, Маслав мужественно сражался, напирая, с высоко поднятым мечом, на ту группу, которая окружала, повидимому, вождя этого отряда.

Три раза бросался Маслав и отступал под ударами мечей... Первые ряды его воинов уже пали, сраженные мечами и пиками рыцарей, но другие упорно шли в бой, хотя и здесь уже видны были пробоины, и чувствовалось, что и эти не выйдет живыми.

В то время, как около обоих вождей шел настоящий бой, на флангах небольшие отряды вооруженных рыцарей, врезавшись в пеших воинов Маслава, разбили их ряды и гнали в лес, продолжая работать мечами и пиками.

Здесь царило такое замешательство, что никто уже и не думал о защите: толпа черни, только для виду увеличивавшая войско Маслава, спасалась бегством в леса, предоставляя своего вождя, с его немногочисленной дружиной, собственной судьбе.

Но молодые, едва обученные воины не могли сравняться с привыкшими к боям и шедшими в сражение, как на веселую охоту, польскими и немецкими рыцарями. Они не отставали от своего вождя и бились храбро, но вдруг неожиданно поворачивали, отступали, потом возвращались с отчаянием, и было очевидно, что холодное мужество железных людей брало верх.

Когда толпа черни с криками бросилась к лесу и исчезла в нем, а два главные отряда еще продолжали упорную битву, в которой трудно было угадать, кто останется победителем, в городище Вшебор, Топорчик, Канева и еще несколько молодых и пылких рыцарей, - не спрашивая разрешения у старого Белины, покинули свои посты.

Невозможно было удержать их.

- На коней! - крикнул Вшебор, - мы нападем на них с другой стороны, на коней, на помощь нашим!

- На коней! - принесся призыв по всему городищу.

Все, кто только мог, бросились в конюшни седлать коней, - о доспехах нечего было заботиться, потому что с самого утра все были готовы к бою.

С конями справились быстро, не было времени особенно украшать их, перебросили кусок сукна вместо седла, - да взнуздали...

Белина молча смотрел на эти приготовления и своим молчанием, как будто, давал разрешение, - разве мог он запрещать, когда сердце его стремилось навстречу к своим. К охотникам примкнул и сын его Томко. Открыли ворота, и старику едва удалось уговорить небольшую горсточку охотников остаться в замке, чтобы не оставлять его совсем без защитников.

Отряд Маслава, боровшийся с польскими рыцарями, был обращен тылом к городищу и, вероятно, не ждал вылазки оттуда. И только тогда, когда за их спинами послышался конский топот и воинственные крики, часть его обернулась навстречу мчавшимся охотникам. Маслав, окруженный железным кольцом, не покинул поля битвы и продолжал отчаянно защищаться.

С окровавленным мечом, с пылающим лицом он перебрасывался от одной группы своих воинов к другой, оказывая помощь там, где силы начали слабеть.

Вшебор, добиравшийся до него, чтобы сразиться с ним лично, никак не мог его настичь. Их разделял ряд Маславовых воинов, заслонявший своего вождя.

- Ах, ты, рыжий пес! - кричал во все горло Долива, подскакивая с пикой к Маславу. - Иди сюда, рыжая собака, иди, не трусь, померяемся с тобой силами! - А ты, змея, - возразил Маслав, заметив его, - я еще должен поблагодарить тебя за службу! Иди сюда, смердящая лиса, что умеет подкрадываться к курятнику! Иди, иди! Посмотрим, сумеешь ли ты так биться, как умеешь ползать!