Страница 7 из 123
– Работай, Оля! – Грубо прикрикнул на нее Константин, измеряя давление.
Все-таки что-то пошло не так. Матка никак не хотела сокращаться, болтаясь дряблой тканью в руках. Ольга массировала мышечный орган, ожидая, что вот-вот – и он станет плотным, тогда можно будет уйти из живота, и все закончится хорошо. Однако рука так и ощущала кисельную консистенцию.
Глядя на хирурга, Ольга проговорила вслух то, что сама страшилась решить.
– Окситоцин не помог, швы кровоостанавливающие наложила. Толку никакого…
– Оль, ты сама знаешь, что должна сделать, – с сожалением произнес ассистент.
– Да… Должна… Костя, мы матку удаляем. Как состояние?
– Стабильно. Работай, Оль.
Операция длилась еще час. Проверив количество отделившейся мочи, Ольга вышла из операционной в состоянии полного эмоционального опустошения. Стянула с лица маску, очки, развязала завязки халата и почти без сил оперлась о раковину умывальника.
Из зеркала на нее смотрела смертельно уставшая, серая женщина без возраста с мешками под глазами и скорбно опущенными уголками губ. Глубокие складки прочертились от крыльев носа вниз.
– Господи… Как же я устала. – Простонала она и плеснула холодной водой в лицо, смывая остатки размазавшейся туши.
Села за стол в ординаторской и плеснула в кружку кипятка, утопив в нем пакетик чая. Открыла историю и принялась писать описание операции, прихлебывая горячий несладкий чай.
Скрипнула дверь, и за ее спиной кто-то остановился. Обернувшись, Ольга увидела стоящего со сложенными на груди руками Константина.
– Я за историей. Она уже в реанимации, и я решил сам забрать, – обаятельно улыбаясь, мурлыкнул мужчина.
– Я бы отправила медсестру, – холодно ответила она. Репутация Кости не позволяла Ольге общаться с ним свободно. Уж очень не хотелось становиться сто первой женщиной анестезиолога и объектом обсуждения и осуждения.
– Да мне не сложно. Чаем напоишь? – Уселся он на стул около стола и, подперев голову рукой, с улыбкой Чеширского кота уставился на нее.
Она нехотя встала со своего места и достала кружку для коллеги.
– Наливай сам. Мне дописывать надо. – И девушка с преувеличенно занятым видом принялась строчить округлыми буквами протокол.
Костя хмыкнул, встал и отправился за чайником. Девушка спешила поскорее заполнить историю и избавиться от неприятного гостя. Тем чужероднее и противнее ей показалось ощущение чужих рук на ее плечах.
– Кость… Руки убери, – попросила она, вздрогнув и дернув плечами.
Вкрадчивый голос ловеласа местного разлива звучал над самым ухом:
– Оленька, ну зачем же так? Не напрягайся. Ты же устала. А я плечики помну.
Его руки жадно разминали плечи, захватывая шею, снимая болезненный спазм. Ольга прикрыла глаза, чувствуя, как отступает усталость. Она расслабилась и потеряла бдительность, отчего и пропустила момент, когда мужские руки опустились на ее грудь и крепко сжали два полушария. Девушка вскочила, сверкая глазами, и со всего размаху влепила пощечину наглецу.
– Как? Как ты посмел? Кто тебе позволил распускать руки? – Задыхаясь от гнева, она отскочила от него и выставила вперед раскрытые ладони, выстраивая стену между ними и не давая приблизиться Косте к себе ближе.
– И чего ты ерепенишься? – Начал психовать мужчина. – Ты уже который год живешь тут? И живешь без мужика? Чего ломаешься? Еще пару лет, и кому ты нужна будешь?
– Не смей ко мне приближаться! – сквозь зубы шипела она. – Иначе я напишу на тебя заявление за домогательство на работе!
– Какое домогательство? Кошка облезлая! Тебе со мной работать еще! Пожалеешь! – И он быстро вышел из ординаторской, громко хлопнув дверью.
– Вот козел! Сам облезлый… – В сердцах бросила она, стоя у стола, дописала историю и, резко закрыв ее, поспешила передать документ постовой медсестре, чтобы даже не сталкиваться с навязчивым мужчиной.
До утра промаялась в состоянии полусна-полуяви и встала с тяжелой головой. Наболтала большую чашку растворимого кофе и медленно, небольшими глотками пила его, стоя у окна.
– Привет, Оль. – В ординаторскую вошла Наталья, дежурившая после Ольги и меняющая ее этим утром. – Что у тебя случилось?
Ольга развернулась от окна и с недоумением уставилась на коллегу.
– Ну как же… Костю встретила, с дежурства шел. Сказал, что ты сегодня ночью вместо того, чтобы с тяжелой пациенткой возиться, к нему приставала, а когда он тебе отказал, ушла в ординаторскую спать. – Сложив руки на груди, Наталья с сочувствием смотрела на оторопевшую от такого нахальства девушку.
– Вот нифига себе! Он сам ко мне домогался, а сейчас еще меня и обвинил! – Горькие слезы обиды выплеснулись из нее и потекли по щекам так быстро, что девушка просто не успевала стирать их.
– Олька, да ты чего? – Наталья подошла и попыталась обнять молчаливо плачущую девушку, однако та извернулась и выскочила из ординаторской, скрывшись от любопытных глаз в уборной. Умывшись и успокоившись, Ольга переоделась и отправилась домой, стараясь не думать о подлом поступке Константина.
Родителей, на ее счастье, дома не было, и Ольга с наслаждением забралась в душ, позволив тугим горячим струям смыть с нее неприятности и негативные эмоции прошлого дня. Повеселевшая девушка в зеленом махровом халате и с полотенцем, намотанном чалмой на голову, прошла на кухню и, в задумчивости, какое-то время изучала содержимое холодильника. С сожалением захлопнула вместилище разной вредной вкуснятины и вытащила из шкафа початую бутылку коньяка и рюмку. Налила янтарную жидкость на один палец, подошла к окну и замерла, ощущая огромную дыру в душе. Что-то сегодня сломалось на дежурстве, и девушке стало плевать и на то, что происходило на работе, и на то, что было в ее личной жизни.
– Как же я устала от всего… – Она залпом выпила коньяк, поморщилась, ощущая, как огненная жидкость проскочила в пустой желудок, взорвавшись там теплом.
Ольга прижалась лбом к стеклу и прошептала:
– Хочу не знать нужды, хочу счастья, любви хочу… Господи, как же мне надоела эта рутина! На-до-е-ла!
Она стянула полотенце с головы, тяжелыми шагами отправилась в спальню, упала на расправленную постель и заснула.