Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 14

В 1930-х гг. начинается кампания борьбы с так называемым «национал-демократизмом». Официальная идеология стала клеймить белорусское национальное движение как контрреволюционное, а ее носителей – белорусских «незалежников» – приравнивать к фашистам10. Подобные идеи проводятся и в 1940—1950-х гг.11

В межвоенной польской историографии первыми публикациями, посвященными белорусскому вопросу, были статьи Л. Василевского12, еще в довоенный период зарекомендовавшего себя знатоком национального вопроса, а в конце 1918 – начале 1919 г. занимавшего пост министра иностранных дел Польши. В 1920-х гг. он пришел к выводу, что лучшим способом интеграции белорусского населения будет учет в полной мере его экономических, культурных и национальных интересов.

В 1931 г. вышел очерк истории белорусского движения Ст. Эльского13. Он видел в деятельности белорусских левых политиков исключительно влияние советской пропаганды, а антипольские настроения объявил лишенными всяких оснований.

Советская послевоенная историография. История советско-польских отношений становится самостоятельным направлением исследований. Формируется новая официальная концепция по территориальному и национальному вопросам межвоенной истории II Речи Посполитой. Подчеркивается негативная роль держав Антанты, которые способствовали польским захватам, так как сами были заинтересованы в формировании «санитарного кордона» от большевистской угрозы. Развивается идея противоречия интересов польского крупного землевладения общенациональным интересам, результатом чего явилась внутренняя нестабильность Польского государства.

Вопросы советско-польских отношений в период 1918–1921 гг. рассматривал П.Н. Ольшанский в монографии «Рижский мир. Из истории борьбы Советского правительства за установление мирных отношений с Польшей (конец 1918 – март 1921 г.)», вышедшей в свет в 1969 г. Белоруссия в ней предстает объектом во взаимоотношениях РСФСР и Польши, в качестве самостоятельного участника исторического процесса им не рассматривается. Одним из первых серьезных исследований, посвященных собственно белорусской национальной проблеме, можно считать опубликованную в 1975–1979 гг. двухтомную монографию В.А. Круталевича14. Исследователь выделил два течения в белорусском движении – буржуазно-националистическое и революционно-демократическое, реабилитируя левое крыло политических сил, выступавших за национально-государственное самоопределение белорусов.

Польская историография. Одно из первых в ПНР исследований проблемы формирования восточных границ Польши принадлежит Ю. Левандовскому15. Монография написана в соответствии с господствовавшей тогда в советской и польской историографии точкой зрения по вопросу о «справедливых» границах Польши. Ими считался так называемый «пястовский» вариант, то есть включение в состав Польши «исторических польских земель» на севере и западе, уже не одно столетие находившихся под властью немцев и сильно германизированных, при одновременном отказе от бывших восточных территорий Речи Посполитой с незначительным удельным весом польского населения. В том же духе написана книга В. Гостыньской16, которая рассматривает историю отношений советской России и Польши через призму дипломатических переговоров и военных действий, и монография П. Лоссовского17.

В изданном в 1978 г. к 60-летию возрождения Польши труде Ю. Осицы18 акцент сделан на исторические традиции польской государственной мысли. Автор считает, что, с одной стороны, обращение к «ягеллонской» традиции (считавшей необходимым польское присутствие на восточных «кресах») было естественным для прерванной польской государственной мысли, мечтавшей не только о национальном возрождении, но и о имперском реванше. С другой стороны, такой выбор надорвал силы польского народа. Примерно такой же точки зрения придерживается Я. Фарысь, исследовавший концепции польской внешней политики в межвоенное двадцатилетие19.

Ряд исследований польских историков в 1970— 1980-х гг. был посвящен позиции польских политических партий в отношении восточных «кресов», в том числе и Белоруссии20. Отдельно следует отметить обобщающую работу М. Космана21, которая вышла в 1979 г. Она охватывает историю края от древних времен до современности и явилась фактически первым такого рода изданием в Польше, посвященным только белорусским сюжетам.

Современная историография в Польше продолжает уделять пристальное внимание формированию восточной границы, взаимоотношениям с национальными движениями в Литве и Белоруссии. Главными достижениями можно считать введение в оборот новых источников, а также свободу интерпретации результатов, ранее невозможную по идеологическим причинам. В 1990-х гг. увидели свет ряд интересных монографических и коллективных исследований по международным аспектам польской восточной политики22.





Также выходят работы, посвященные более подробному изучению отдельных аспектов темы23. Продолжается изучение концепций восточной политики различных политических сил: этой тематике посвящена, в частности, книга Б. Сточевской24 и сборник статей о Романе Дмовском25. Интересный, хотя и тенденциозный анализ программ польских политических сил, их реализации на практике содержится в монографиях А. Новака26. К вопросам польской внешней политики на восточном направлении продолжал обращаться в 1990—2000-х гг. П. Лоссовский27. Деятельность польских организаций в Белоруссии освещена в работах Д. Тарасюка, М. Мондзика и М. Коженевского28.

Не иссякает интерес польских историков к событиям польско-советской войны 1919–1920 гг29. Белорусскому движению и его связям с польской восточной политикой посвящена объемная монография торуньской исследовательницы Д. Михалюк30. Также следует отметить вышедшую в 2017 г. основанную на архивных материалах монографию Т. Блашчака31.

Несколько особняком стоят исследования белостокской школы – группы польских историков белорусского происхождения, которые занимаются изучением различных аспектов истории белорусского движения32. Они достаточно жестко полемизируют с официальной белорусской наукой, не считая ни Советскую Белоруссию, ни современную Республику Беларусь действительно национальными белорусскими государствами.

Общепринятым в польской исторической науке сейчас является взгляд, согласно которому польский экспансионизм на востоке был неизбежным этапом развития нации, который в свое время сыграл значительную положительную роль. Тем не менее «не подлежит сомнению, что независимость Украины, Белоруссии и Литвы сегодня лежит в сфере польских государственных интересов»33.

Белорусская историография в 1990-х гг., что вполне закономерно, обратила пристальное внимание на период 1917–1921 гг., в первую очередь на историю формирования белорусской государственности. Уже накоплен значительный пласт серьезных научных исследований, посвященных различным аспектам белорусского вопроса, его связей с русской революцией, отношениям белорусского движения с польскими властями и другие проблемам34.

В начале XXI в. белорусские ученые обратились к исследованию международной деятельности белорусских националистов. Среди наиболее значимых работ на эту тему следует упомянуть монографии гомельского историка Г.Г. Лазько и его коллег35, а также минчанина А.В. Тихомирова36, опубликованные практически одновременно. Авторы скрупулезно исследуют контакты белорусских политиков с европейскими и советскими дипломатами.

Монография В. Ладысева и П. Бригадина «На переломе эпох: становление белорусской государственности»37 также напрямую касается интересующих нас сюжетов, рассматривая ход событий в 1917–1921 гг. по обе стороны фронта.

Ее авторы считают ВНР «государством в стадии формирования»38, а БССР – ее логическим продолжением в условиях победы коммунистов на территории Восточной Белоруссии. Следующая их монография опубликована в 2003 г.39 В ней исследователи поставили перед собой задачу изучить проблему белорусской государственности в контексте геополитических интересов Советской России и Польши.