Страница 13 из 14
Вечером 17 декабря было решено провести совещание совета конгресса с лидерами фракций и землячеств для принятия общей резолюции. После долгих дискуссий был выработан единый текст постановления о самоопределении Белоруссии и о временной краевой власти. Он был зачитан делегатам съезда в ночь на 18 декабря. В первом пункте постановления подчеркивалось, что, «закрепляя свое право на самоопределение, объявленное российской революцией, и устанавливая республиканский демократический строй в границах белорусской земли, для спасения родного края и ограждения его от разделов и отторжения его от Российской федеративной демократической республики, I Всебелорусский конгресс постановляет: немедленно организовать из числа делегатов съезда временную краевую власть в лице Всебелорусского Совета крестьянских, солдатских и рабочих депутатов, который будет руководить краем временно, вступая в деловые отношения с центральной властью»175 (выделено в тексте. – Д. К).
В следующих пунктах резолюции провозглашалась концентрация всех функций ответственного руководства краем в руках Совета. Ему надлежало принять меры для скорейшего созыва белорусского учредительного собрания, которое и должно решить судьбу белорусского народа176.
Таким образом, резолюция носила компромиссный характер. В ней нет даже определения Белоруссии как автономной республики. Речь идет о Российской Федерации, связи с центральной властью и руководстве краем. Именно этот вопрос (управление краем) и послужил причиной последовавших событий.
После того как конгресс единогласно принял этот первый пункт резолюции (остальные пункты не успели поставить на голосование), он был в ночь на 18 декабря разогнан солдатами, введенными начальником минского гарнизона Кривошеиным в здание, где заседал конгресс. Президиум и некоторые члены съезда были арестованы.
В постановлении Облискомзапа и СНК Западной области о «роспуске Всебелорусского съезда» это решение объяснялось «буржуазным характером конгресса и контрреволюционностью принятых им резолюций». По решению конгресса власть в Белоруссии должна была перейти от СНК Западной области к Всебелорусскому Совету депутатов. Это означало, во-первых, что большевистские лидеры Западной области потеряли бы влияние на события в крае, а во-вторых, избрание во Всебелорусский Совет большевиков было совсем не гарантировано. Не говоря уже о том, что идея Учредительного собрания (что Всероссийского, что Всебелорусского) была для лидеров РСДРП(б) болевой точкой. В отправленной Ландером несколько позднее телеграмме в СНК РСФСР, Наркомнац, ЦИК РСФСР и редакцию «Правды» разгон съезда объяснялся уже несколько иначе: «Съезд 15 декабря созван с нарушением соглашения с тов. Сталиным. Высказавшись в принципе за признание Советской власти, поскольку она существует в России и за контакт с Центральным Правительством Народных Комиссаров, Съезд отверг установленную Советами власть для местного края с передачей ее избранному на Съезде организаций органу. В ответ на это СНК Западной области и фронта объявил Съезд распущенным, предложил президиуму покинуть пределы фронта и края и «приступить к ликвидации кадетских организаций, нашедших приют под флагом белорусского национального движения»177.
Интересно отметить реакцию БСДРП(б) на разгон Всебелорусского съезда. Она подала в ЦК РСДРП(б) заявление, в котором отмечала, что разгон съезда является в лучшем случае недоразумением, и требовала назначить комиссию из представителей БСДРП(б), ЦК РСДРП(б) и Наркомнаца для выяснения обстоятельств дела. Однако, как представляется, СНК РСФСР эти вопросы беспокоили только с точки зрения безопасности фронта, и потому позиция центра по белорусскому вопросу менялась в зависимости от международной обстановки. Никакого ответа на свое заявление БСДРП(б) не получила.
Исследователи по-разному оценивают значение съезда. Советская историография следовала за телеграммами Облискомзапа, называя конгресс буржуазным, контрреволюционным, антинародным. Е. Канчер и Ф. Турук, как и другие участники съезда, считали его единственным законным всенародным представительством, высоко оценивали его решения, а последующие действия как советской, так и национал-демократической группировок характеризовали с точки зрения их соответствия резолюциям конгресса. Многие современные исследователи считают съезд закономерным результатом предыдущего развития белорусского национально-освободительного движения, активной деятельности его политических партий и организаций.
Разгон Всебелорусского съезда имел для белорусского движения печальные последствия. Почти все партии и организации, в том числе и президиум съезда, объявивший себя на закрытом заседании 18 декабря 1917 г. советом съезда, уполномоченным проводить в жизнь его решения, оказались на нелегальном положении178. Совет съезда 18 декабря постановил: считать конгресс насильственно разогнанным; совет съезда признать исполнительным органом съезда, обязанностью которого является проведение в жизнь всех решений и постановлений съезда; дополнить совет съезда делегатами от землячеств и других групп, которые направили своих представителей в совет, и дать ему право отвода, отзыва и кооптации179.
Следует отметить различное отношение к разгону съезда и действиям совета съезда незалежников – А. Луцкевича и др., и областников – Ф. Турука и Е. Канчера. Они сходятся в осуждении роспуска съезда, как единственного бесспорного народного представительства Белоруссии. Но если Канчер воспринимал разгон конгресса и последовавшие затем события как национальную катастрофу, лишившую белорусский народ возможности создать законное представительство и правительство, то А. Луцкевич и его сторонники считали совет съезда, исполком совета съезда и созданные ими Раду и правительство республики (Народный секретариат) законными органами власти, исполнявшими волю съезда.
Тем же постановлением закрытого заседания президиума съезда была прекращена деятельность координирующих органов белорусского движения (БОК, Московская исполнительная комиссия, ВБР), с тем чтобы все их функции передать совету съезда. Центральная белорусская войсковая рада характеризовалась как подчиненный ему орган180.
В дальнейшем совет съезда, ввиду невозможности постоянного присутствия всех его членов в Минске, образовал исполнительный комитет, которому делегировал свои полномочия. В результате был утерян контакт с провинциальными белорусскими организациями, а исполком совета конгресса стал скорее минской, чем всебелорусской организацией181. Различные течения белорусского движения оказались практически изолированы друг от друга.
Разгон конгресса имел также серьезные международные последствия. В силу того, что не удалось создать единого легитимного национального представительства, которое могло бы выступать от имени белорусского народа, отдельные течения национального движения теперь должны были искать международного признания с позиции слабого и зависимого партнера. Общественные настроения в крае в дальнейшем практически перестали влиять на его судьбу, сделав его объектом в военных и дипломатических комбинациях более сильных соседей, в том числе и только что обретших независимость.
Брестский мир и провозглашение Белорусской народной республики
Эта трансформация белорусского вопроса дала о себе знать очень скоро, уже на мирной конференции РСФСР и стран Четверного союза в Брест-Литовске, открывшейся 9 (22) декабря 1917 г. Начавшись с комплиментов немецких дипломатов в адрес демократических лидеров новой России, переговоры вскоре приняли жесткий характер. Одной из главных причин этого стал территориальный вопрос. Точка зрения советского правительства в отношении западной границы была изложена в газете «Известия», официальном органе ВЦИК РСФСР, 10 (23) декабря. Касаясь того, что советской делегации на мирных переговорах в Бресте предстоит отстаивать независимость Польши, газета подчеркивала, что только советское правительство, свободное от «всяких захватных вожделений, способно на это». Газета выступала за восстановление независимого польского государства с воссоединением в его границах всех территорий, где преобладало польское население182.